Вечером 30 августа 1937 г. в Киеве оборвалась жизнь одного из руководителей Советской Украины, блестящего оратора и талантливого государственного деятеля, члена Политбюро ЦК КП(б)У и кандидата в члены ЦК ВКП(б), члена ЦИК СССР и УССР, Председателя Совета Народных Комиссаров Украины Афанасия Петровича Любченко¹ . Сфабрикованная тогда версия событий повлекла за собой несправедливое забвение его имени. О Любченко имеются в литературе скудные и отрывочные сведения. При написании данного очерка использованы некоторые редкие издания, периодика, архивные материалы, впервые вводимые в научный оборот, и записи бесед с участниками событий.

Панас родился 2(14) января 1897 г. в селении Кагарлык Киевской губ., в бедной многодетной крестьянской семье бывших крепостных помещика Трощинского. Успешно окончив местную двухклассную сельскую школу и воспользовавшись льготой, предоставленной его отцу как ветерану русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. и участнику боев на Шипке, он поступил в 1909 г. на казенный кошт в Киевскую военно- фельдшерскую школу при окружном госпитале, где уже учился его старший брат Андрей. Школа давала познания по специальным и общеобразовательным предметам, а преподавали в ней хирурги - ученики Н. И. Пирогова. Афанасий учился легко, много читал, особенно усердно и увлеченно изучая латынь, французский язык, отечественную историю. В числе его товарищей был Коля Щорс, будущий участник гражданской войны на Украине, погибший в 1919 году. На каникулах Панас и Николай вместе отдыхали у родителей первого.

В 1912 г. подросток впервые познакомился с запрещенной политической литературой, в следующем году начал посещать подпольный кружок, организованный эсерами, и вскоре был принят в их партию, считавшуюся тогда крестьянской. Летом 1914 г. по окончании военно-фельдшерской школы Панас получил рекомендацию для поступления в Петербургскую военно-медицинскую академию. Однако за хранение нелегальной литературы и выступления против только что начавшейся мировой войны 17-летнего юношу послали на фронт помощником лекаря. Он служил в 33-м Елецком пехотном полку на Юго-Западном фронте, постоянно находился в окопах, был дважды ранен, а после выздоровления (хромота осталась у него на всю жизнь) работал фельдшером в Киевском окружном военном госпитале. Там он вел революционную агитацию среди раненых, распространял нелегальную литературу, а одновременно упорно учился.

В начале 1917 г., сдав экстерном экзамены на аттестат зрелости, Любченко поступил на медицинский факультет Киевского университета, параллельно посещая лекции на юридическом факультете. Избрание им этих двух специальностей было (по свидетельству его сестры Варвары Петровны) не случайным, так как именно профессии врача и юриста позволяли, как он считал, принести наибольшую пользу народу. Панас успел сдать экзамены за второй курс, но дальнейшую учебу пришлось отложить. Началась Февральская революция. Любченко почти ежедневно выступал среди солдат Киевского гарнизона. В марте его избрали депутатом Киевского городского Совета рабочих и солдатских депутатов, через несколько дней - членом исполкома.

В апреле оформилась Украинская партия социалистов-революционеров (УПСР) во главе с М. С. Грушевским, В. А. Голубовичем и др. Социальной базой и активной ее частью являлись выходцы из крестьянства, сумевшие получить образование и работавшие в городе и деревне. В дальнейшем УПСР стала одной из основательниц Центральной рады Украины. Чтобы придать ей вид всенародного выборного органа, лидеры партии во главе с Грушевским ввели в ее состав некоторое число представителей крестьян, солдат и рабочих. Был избран членом Центральной рады и Любченко. Вскоре в УПСР сформировались два крыла - правое, готовое служить Временному правительству и требовавшее автономии для Украины и властных полномочий для Центральной рады, и демократическое левое. Между правыми и левыми развернулась острая борьба.

Когда 7 ноября 1917 г. Центральная рада, Генеральный секретариат которой возглавил В. К. Винниченко, объявила о создании Украинской народной республики и начала сближение с австро-германским блоком, левое крыло 75-тысячной УПСР осудило прогерманскую, антинародную ориентацию и потребовало радикальных социально- экономических реформ. В ЦК УПСР произошел раскол: 12 левых его членов (Н. С. Бачинский, В. М. Блакитный (Еланский), А. П. Любченко, Г. П. Михайличенко, М. И. Полоз, П. А. Сиверов-Одоевский и др.) не согласились с политикой правой части ЦК партии и Центральной рады и потребовали отставки правительства Винниченко. Почти все они, в том числе Любченко, были арестованы и приговорены вчерашними коллегами к расстрелу. Лишь вступление в Киев частей Красной Армии 26 января 1918 г. спасло обреченных. После этого раскол в УПСР усилился, и в мае левое крыло, выйдя из партии, создало самостоятельную организацию, которая до августа 1919 г. носила название УПСР-коммунистов, а затем, объединившись с левым крылом Украинской социал- демократической рабочей партии (независимых), стала называться Украинской Коммунистической партией (УКП), а чаще - "боротьбистами" (от газеты "Боротьба"). Любченко вошел в состав ее руководящего ядра.

Во время гетманщины и оккупации Украины кайзеровскими войсками Любченко принимал самое активное участие в подпольной работе, входил в состав военного штаба и ревкома Киевской губернии, тесно сотрудничал с членом ЦК КП(б)У С. В. Косиором, председателем Всеукраинского центра военно-революционных комитетов А. С. Бубновым. Хорошо зная город и губернию, он выполнял ответственные задания ревкома, готовил революционные выступления в селах и проявил себя способным организатором. После разгрома петлюровской Директории и нового освобождения Киева 5 февраля 1919 г. Любченко назначили секретарем Киевского губисполкома и членом губревтрибунала.

Он много работал над укреплением органов Советской власти, боролся с контрреволюцией.

Во время деникинской оккупации Любченко оставался в Киеве для подпольной работы. Он организовывал диверсии против белогвардейцев на железной дороге, вел агитацию среди солдат и крестьян, занимался сбором разведывательной информации для Красной Армии. Деникинская контрразведка назначила за его голову крупное денежное вознаграждение. Чтобы ввести врага в заблуждение, в газетах опубликовали сообщение о "гибели" Любченко при переходе через линию фронта.

К 1920 г. многие боротьбисты под влиянием хода гражданской войны убедились, что трудящиеся идут не за ними, а за большевиками, и что только сплочение всех революционных сил может обеспечить победу Советской власти на Украине. Любченко был одним из лидеров движения за роспуск партии боротьбистов и вхождение ее в КП(б)У. При его активном участии конференция боротьбистов в марте 1920 г. приняла решение о самоликвидации. А 24 марта ЦК УКП принял постановление о вхождении членов УКП в состав КП(б)У² . 1 апреля Киевский губком КП(б)У образовал губернскую комиссию по приему в партию бывших боротьбистов. В рядах комиссии был и Любченко, партийный стаж которому засчитали с мая 1918 года. Всего из 15 тыс. бывших боротьбистов свыше 4 тыс. были приняты в КП(б)У. Многие из них впоследствии были выдвинуты на высокие партийные и государственные посты, возглавляли наркоматы Украины и областные партийные организации, отдавая все свои силы делу строительства социализма.

28 апреля 1920 г. в Киеве прошла губернская партконференция КП(б)У, на которой в связи с наступлением польских войск обсуждались задачи текущего момента и состав губпарткома. Любченко был избран его секретарем³ . Он вел напряженную работу по укреплению тыла Красной Армии, почти ежедневно выступал на предприятиях, уездных съездах Советов и перед воинскими частями, руководил заготовкой хлеба, формированием продотрядов и созданием комитетов незаможных селян (комнезамов). После освобождения Киева 12 июня от польской оккупации губком возглавил мобилизацию в Красную Армию членов партии и профсоюзов. На митинге в Киеве 3 сентября Любченко записался в нее добровольцем и предложил всем последовать его примеру. Это произвело на присутствующих сильное впечатление: писари не успевали регистрировать новых добровольцев. За этот поступок Любченко был вызван к секретарю ЦК КП(б)У С. В. Косиору на "разговор", но все же добился назначения заместителем начальника политотдела 2-й Конной Армии. В ее рядах он участвовал в разгроме войск Врангеля в Северной Таврии, освобождении Мелитополя и форсировании Сиваша, включая кавалерийские атаки 14 октября возле Ушалки, которые возглавил легендарный командарм Ф. К. Миронов" В результате Заднепровская операция врангелевцев закончилась провалом⁴ .

В январе 1921 г. Любченко возглавил Черниговский губисполком. Экономическое положение края было тяжелым. В ряде районов бесчинствовали бандиты. Главной задачей являлось восстановление разрушенного войной хозяйства, на что и была направлена деятельность губисполкома. Укреплялись советские органы на местах, шла ликвидация банд, бедноте раздавались земля, скот, инвентарь и семена. Любченко возглавил также губернское экономическое совещание и Комиссию по борьбе с бандитизмом, особенно активно действовавшую против крупных отрядов Галаки, Иващенко, Головача, Дзюбы- Коршуна и Маруси.

Он выезжал в уезды и волости для создания отрядов самообороны из бедноты и проведения посевной кампании, на железные дороги, в места добычи топлива, занимался организацией помощи голодающим Поволжья после того, как 10 августа 1921 г. губернская газета "Известия" опубликовала воззвание Ленина к крестьянам Украины с просьбой прийти на помощь голодающим. Черниговщина заняла тогда второе место по Украине в оказании этой помощи.

Особой заботой губисполкома являлись ликвидация неграмотности и создание детских учреждений. За год в губернии было создано 40 детских домов на 3 тыс. детей и 32 детсада⁵ . В этой работе активно помогала Любченко его жена Мария Николаевна Крупеник, революционерка, педагог и общественный деятель. На Черниговщине родился их единственный сын.

Принимая активное участие в социалистических преобразованиях на селе, Любченко выступил одним из организаторов I съезда комнезамов губернии в марте 1921 г., а в декабре на губернской партконференции сделал доклад "Комнезамы в условиях нэпа", где, в частности, пришел к выводу, что "главным заданием является подведение под незаможнюю часть села экономической базы и внедрение методов хозяйственного соревнования. Основное внимание необходимо уделять сельскохозяйственной кооперации и организации из незаможников производственных артелей"⁶ .

С февраля по октябрь 1922 г. Афанасий Петрович работал в Донбассе заместителем председателя губисполкома. Здесь он прошел хорошую школу организации крупной промышленности. Первым секретарем губкома КП(б)У работал тогда Э. И. Квиринг, председателем Центрального правления каменноугольной промышленности был В. Я. Чубарь, предгубисполкома М. Л. Рухимович. Поскольку Любченко вырос на селе и хорошо знал сельское хозяйство, Политбюро ЦК КП(б)У вскоре поручило ему возглавить кооперативное движение на Украине и 27 октября утвердило его председателем правления сельскохозяйственной кооперации⁷ . Последующие три года стали одной из ярких страниц его жизни. Если к 1923 г. на Украине насчитывалось 3784 сельхозкооператива, то в 1925 г. - уже свыше 5,5 тыс., из них 2924 специализированных. К 1924/25 г. их общий товарооборот увеличился по сравнению с 1922 г. в 12 раз. Сельхозкооперация Украины выросла в многоотраслевой хозяйственный комплекс, имевший свыше 800 мельниц, более 400 масло-, сыро- и спиртозаводов, много кожевенных, кирпичных, стекольных и черепичных предприятий⁸ . Для обслуживания беднейшего крестьянства кооперация создала в те годы около двух тыс. станций по прокату сельхозинвентаря.

Неутомимости "главного кооператора республики", как называли Афанасия Петровича, можно было удивляться: не было тогда на Украине района, где бы он не побывал, агитируя за кооперативное хозяйствование на земле. Перед 1926 г. сельхозкооперация на Украине объединяла 1385 тыс. хозяйств (28,4%)⁹ . За этими цифрами стояли огромная организаторская работа и серьезная, детально разработанная Любченко и его помощниками программа развития, кредитования и технического оснащения кооперации.

В октябре 1925 г. Любченко принимал участие в пленуме Центрального международного кооперативного объединения (Париж). Советская делегация сумела не допустить принятия резолюции о сокращении представительства СССР с 14 до 7 мандатов¹⁰ . Любченко выступал на пленуме и вел переговоры с французскими и бельгийскими кооператорами о расширении сотрудничества, о создании консорциума кооперативных банков СССР и Бельгии и советско-бельгийской коооперативной сельскохозяйственной выставки. Когда осенью 1925 г. на Украине была завершена административно- территориальная реформа и вместо губерний созданы округа (самым большим по территории и по населению стал Киевский округ), Совнарком УССР рекомендовал Любченко председателем окрисполкома и Киевского горсовета. 14 декабря он был избран на эти посты¹¹ . 19 января 1926 г. новый окружной голова выступил на пленуме Киевского горсовета с программой выборов в горсовет и дальнейшей широкой отчетности органов власти и каждого работника¹² .

С деятельностью Любченко в Киевском округе связаны реконструкция и создание сотен предприятий города и области, ликвидация безработицы, начало широкого благоустройства Киева, возведение Социалистического городка на левом берегу Днепра, постройка кинофабрики (ныне киностудия им. А. Довженко), моста через Днепр, электростанции и нового железнодорожного вокзала, открытие Дома ученых и первого за послевоенные годы кинотеатра, строительство учебных корпусов ряда вузов, приведение в порядок дорожной сети. Любченко многое сделал для повышения роли Киева как крупного экономического, научного и культурного центра. В 1926 г. он обосновал необходимость перевода в Киев из Харькова ряда центральных управлений, предприятий, научных учреждений и драматического театра им. И. Франко. При его участии были организованы новые газеты "Вечерний Киев" и "Литературная Украина", журнал "Жизнь и революция", укрепилось кооперативное издательство "Рух".

Накануне и после XIV съезда ВКП(б) Сталин активно заменял руководство крупнейших республиканских и губернских парторганизаций, направляя туда своих людей. В мае 1925 г. появилось сообщение об освобождении от должности Генерального секретаря ЦК КП(б)У Квиринга "по собственному желанию". На эту должность Сталин направил своего приспешника Л. М. Кагановича, работавшего прежде секретарем ЦК РКП(б). Уже осенью 1925 г. нарком просвещения УССР А. Я. Шумский в беседе со Сталиным пожаловался на грубость Кагановича, на то, что тот медленно проводит украинизацию государственного и партийного аппарата республики, предложил заменить его кем-либо другим и даже назвал кандидатуры: политсекретарем ЦК КП(б)У он рекомендовал избрать В. Я. Чубаря, работавшего тогда главой правительства УССР, выдвинув на должность премьера Украины бывшего боротьбиста Г. Ф. Гринько, возглавлявшего Госплан УССР. Шумский попытался убедить Сталина в том, что Каганович, упирающий на организационный нажим в работе, не годится в политические руководители украинской парторганизации, ибо он "оттирает" и подавляет всех других.

Спустя полгода выявился результат этого разговора: 26 апреля 1926 г. Сталин написал письмо членам Политбюро ЦК КП(б)У, в котором подчеркнул, что Шумский неверно понимает украинизацию, и назвал одного из видных деятелей культуры, писателя М. Хвылевого, сторонником "отчуждения" Украины от России¹³ . Вскоре Гринько перевели на должность заместителя председателя Госплана СССР, Хвылевого и Шумского объявили национал-уклонистами, а для "уравновешивания" выдвинули на более высокие посты Любченко и некоторых других боротьбистов.

Возможность опереться на КП(б)У в борьбе с Л. Д. Троцким и Г. Е. Зиновьевым весьма привлекала Сталина. На X съезд КП(б)У 20 - 29 ноября 1927 г. представителем ЦК ВКП(б) был направлен глава правительства СССР А. И. Рыков, а от ЦКК ВКП(б) - Я. А. Яковлев. Первый обладал высоким авторитетом у коммунистов Украины; хорошо знали здесь и Яковлева, который в 1918 - 1920 гг. возглавлял Харьковский ревком, был председателем Екатеринославского, Киевского и Харьковского губкомов партии, членом Политбюро ЦК КП(б)У. Открывая съезд, Г. И. Петровский во вступительной речи не упомянул имени Сталина. Но был избран почетный президиум во главе с Генеральным секретарем ЦК ВКП(б). Вошел в его состав и Любченко. С речью о деятельности ЦК ВКП(б) на съезде выступал Рыков, уделивший значительное внимание борьбе с оппозицией. Каганович в отчетном докладе ЦК КП(б)У заявил, что оппозиция "пытается изобразить нынешний режим в партии как режим... личной диктатуры", а в заключительном слове - что оппозиция называет "Сталина самодержцем, диктатором и т. п."¹⁴ . Как известно, в историко-партийной литературе оппозиционеров изображали лишь как капитулянтов, ренегатов ленинизма и противников строительства социализма. А сейчас стало ясно, что именно оппозиция первой справедливо указала на опасность сталинщины для партии и социализма.

Любченко был избран тогда в состав комиссии для подготовки резолюции по докладу правительства УССР, с которым выступал Чубарь. В своей речи Афанасий Петрович, остановившись на национальной политике в УССР, тоже резко критиковал националистов и оппозиционеров. На съезде еще никто из руководящих работников Украины не упоминал специально имени Сталина, не цитировал его и не провозглашал здравиц в его честь. Однако по инициативе Кагановича группа его сторонников уже тогда начала скандировать "Да здравствует товарищ Сталин!" Съезд избрал Любченко в состав ЦК КП(б)У, а на организационном пленуме - и секретарем ЦК: ему поручили идеологическую работу. Кроме того, секретарь ЦК КП(б)У впервые стал тогда и председателем Всеукраинского кооперативного совета. На руководящую работу был выдвинут тогда и ряд других бывших боротьбистов. Но не изменилась линия Кагановича, и дело дошло до того, что Чубарь и Затонский подняли вопрос о немедленном переводе их на работу за пределы Украины, а Петровский ездил к Сталину с просьбой отозвать Кагановича с Украины. В июле 1928 г. вместо него Генсеком становится С. В. Косиор. Станислав Викентьевич, сам трагически погибший позднее, тоже недооценивал местные кадры и не раз выступал против тех, кто ему представлялся националистом.

Работая секретарем ЦК КП(б)У по идеологии, Любченко проявил себя настойчивым сторонником того, чтобы коммунисты глубоко изучали революционную теорию и применяли ее положения на практике. Идеи ленинизма пронизывали его выступления. В статье, посвященной четвертой годовщине со дня кончины Владимира Ильича, он писал: "Никто так, как Ленин, не знал роли партии в организации рабочего класса, в организации революции. Никто так, как Ленин, не знал, что только идейная монолитность пролетарской партии может гарантировать ей роль вождя пролетариата. Никто так ясно, как Ленин, не представлял себе, что именно с размагничивания пролетарской партии может начаться распад революции"¹⁵ .

Много внимания уделял Любченко осуществлению культурной революции на Украине, ликвидации неграмотности, созданию народной интеллигенции, опровергая выдумки врагов СССР, будто большевики "уничтожают культуру": "Нас упрекают в том, что мы, большевики, несем гибель достижениям дореволюционной культуры,.. что мы разрушаем культуру. Верные науке Ленина, мы берем из старой культуры все, что представляет ценность и необходимо для трудящихся масс, и не сомневаясь отбрасываем все чуждое и враждебное революции"¹⁶ . Он принимал непосредственное участие в разработке мероприятий партии и правительства по культурному строительству на Украине, возглавлял различные комиссии, которые готовили материалы для Политбюро ЦК КП(б)У и правительства УССР по вопросам развития образования, печати, книгоиздательского дела, подготовки научных, учительских, инженерных, сельскохозяйственных и медицинских кадров, установки памятников. Любченко был активным участником большинства республиканских, областных и окружных съездов учителей, выступал перед работниками искусства и писателями, врачами и студентами. Это был блестящий оратор, прекрасно владевший искусством риторики.

Как кооператор он уделял много внимания созданию различных форм сельскохозяйственной кооперации, машинно-тракторных, животноводческих и свекловичных товариществ. Между прочим, он был тогда единственным в руководстве республики, кто считал, что в сельскохозяйственные кооперативы можно принимать и зажиточных крестьян, чтобы использовать с успехом для дела их хозяйственное умение.

В конце 20-х годов развернулась насильственная коллективизация сельского хозяйства. Выступления крестьян против нее квалифицировались как антисоветские и жестоко подавлялись. В разгар этой кампании, 5 июня 1930 г., начал работу XI съезд КП(б)У. На нем обсуждались вопросы хозяйственного строительства. Республиканские руководители С. В. Косиор, П. П. Постышев, В. А. Балицкий, Г. И. Петровский, В. П. Затонский, Л. И. Картвелишвили, А. Г. Шлихтер в своих речах наперебой хвалили Сталина. Не отставал от них и Любченко. Несмотря на это, на съезде прозвучали и нелестные слова в адрес вождя. Так, Ф. И. Зайцев из Луганска заявил, что в их округе при обсуждении перегибов в колхозном движении коммунисты говорили о вине Сталина; член партии Кожевников заметил: "Нашей вины меньше всего, в этом виноват наш твердый большевик товарищ Сталин. Где он был раньше? Когда начались повсеместные искривления, лишь тогда он и начал писать?" (имелась в виду статья "Головокружение от успехов")¹⁷ .

Штурмовщина на новостройках и в осуществлении принудительной коллективизации продолжалась и в 1931 году. Тогда Любченко можно было видеть и слышать и на строительстве Харьковского тракторного завода, и на Днепрогэсе, и на шахтах Донбасса, и на металлургических заводах Приднепровья. Он выезжал для организации хлебозаготовок в Полтавский, Уманский и другие округа. При этом из каждого округа высылались в "отдаленные места" крестьянские семьи. Этот метод хлебозаготовок применял и Любченко. По его распоряжению из Полтавского округа было отправлено в Сибирь 700 семей. У крестьян забирали все запасы продовольствия. На III конференции КП(б)У 6 - 9 мая 1932 г. Любченко был среди тех, кто бурно хвалил Сталина.

О бедствиях крестьян говорили в своих выступлениях Скрыпник, Петровский, Шлихтер и другие делегаты. Дело в том, что уже весной 1932 г. во многих селах Украины начался голод, достигший огромных размеров зимой 1932/33 года. Вина за эти события лежала и на руководителях республики. Весь партийный и советский актив ее, в том числе и Любченко, занимался экспроприацией у крестьян зерна.

В самый разгар массового голода, 25 февраля 1933 г., Любченко становится первым заместителем председателя СНК УССР, одновременно оставаясь секретарем ЦК КП(б)У. Во второй половине февраля, учитывая масштабы голода, республике была выделена помощь хлебом. Любченко в те дни находился на периферии, организуя доставку семян и продовольствия, общественное питание и спасение детей. Но эту помощь в условиях бездорожья получили лишь населенные пункты, находившиеся близ железных дорог, до глубинки она не дошла. Вымирали целые села, в крестьянских дворах исчезали скот и птица, кошки и собаки, в пищу шло все вплоть до мяса павших от сапа лошадей и трупов умерших от истощения односельчан. Всю посевную, уборочную и заготовительную кампании 1933 г. Любченко провел в областях и округах, приезжая в Харьков только по вызову.

Вину за голод Сталин свалил на местные партийные органы, а также на националистов, кулаков и врагов народа. Толчок очередным репрессиям на Украине дали решения июньского (1933 г.) Пленума ЦК КП(б)У. Поводом явилось самоубийство 13 мая обвиненного в национал-уклонизме молодого писателя-коммуниста Николая Хвылевого. Национал-уклонистом был объявлен и член ЦК ВКП(б) Скрыпник. Тон Пленуму задали Косиор и Постышев, который направил огонь критики на "ошибки" Скрыпника. И Косиор, и Чубарь, и Петровский, и Затонский, и Любченко, вместо того, чтобы стать на защиту Скрыпника, обрушились на него. 7 июля Николай Алексеевич Скрыпник, член партии с 1897 г., член Политбюро ЦК КП(б)У с 1925 г., член Исполкома Коминтерна, застрелился. После Пленума члены и кандидаты в члены Политбюро разъехались по областям с докладами о националистическом уклоне в КП(б)У, призывая выискивать и громить его последователей. Развернулись массовые аресты в Наркомпросе, вузах и научных учреждениях, среди писателей. В ту же пору прошлись молотками и топорами по сотням памятников материальной культуры - соборам, монастырям, костелам, синагогам.

И вот завершилась первая пятилетка. Было чем гордиться: созданы тысячи предприятий, новые промышленные отрасли, ликвидирована безграмотность миллионов людей, новые кадры выдвинуты на руководящую работу. Но наряду с этим отброшено назад сельское хозяйство, миллионы людей оплакивали своих близких, погибших от голода или в системе лагерей, утвердился культ личности Сталина, оппозиция поставлена на колени. В этой обстановке начался 18 января 1934 г. XII съезд КП(б)У. Приветственную телеграмму Сталину зачитал Любченко. С отчетным докладом о деятельности ЦК ВКП(б) выступил Косиор. Политический отчет ЦК КП(б)У сделал Постышев. В докладе Любченко "Десять лет без Ленина" содержался специальный раздел "Сталин - великий продолжатель дела Ленина". На XVII съезде ВКП(б) Любченко не выступал: он работал в секретариате съезда, но зато подбрасывал по ходу прений резкие реплики в адрес бывших оппозиционеров. Съезд избрал его кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Косиор стал членом Политбюро ЦК ВКП(б).

28 апреля 1934 г. ЦИК УССР утвердил Любченко главой правительства республики, он был избран членом Политбюро ЦК КП(б)У. Вскоре столица Украины была переведена из Харькова в Киев. Новому Предсовнаркома республики досталось тяжелое "наследство". К тому же у него сразу объявились недоброжелатели. Их возглавили нарком внутренних дел УССР Балицкий, Постышев и секретарь ЦК КП(б)У по идеологии Н. Н. Попов. Балицкий презрительно говорил в открытую: "Любченко бывший боротьбист". Любченко рассказывал об этом Косиору и спрашивал: почему его открыто компрометируют?¹⁸ . Ответа не последовало.

Совнарком УССР под руководством Любченко приступил к восстановлению сельского хозяйства республики, особенно животноводства, пострадавшего во время коллективизации больше всего. Развернулось стахановское движение. Любченко выступал на съездах передовиков разных отраслей народного хозяйства, участвовал в составлении планов экономического развития Украины, посещал заводы, колхозы и совхозы, часто встречался с комсомольцами. К началу 1936 г. стали заметны определенные успехи в развитии экономики и культуры УССР, улучшилось материальное положение трудящихся. 20 декабря 1935 г. ЦИК СССР наградил орденами Ленина за перевыполнение государственных планов по сельскому хозяйству Косиора, Любченко, Постышева и других руководителей республики.

В 1936 г. Любченко выступал в Георгиевском зале Кремля на закрытии декады украинского искусства в Москве. Затем Афанасия Петровича слышали на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов при обсуждении проекта Конституции СССР. Следующий год он встречал в семейном кругу. Очень нервничал. Его сестра Варвара рассказывала, что в тот вечер Панас сказал: "Дай бог нам всем пережить 1937 год". На Украине инициаторами и организаторами судебных процессов над "врагами народа" были два главных палача республики - народный комиссар внутренних дел УССР, комиссар госбезопасности 1-го ранга Балицкий и сотрудник НКВД УССР И. М. Леплевский (не путать с заместителем прокурора Белорусской ССР, а затем СССР Г. М. Леплевским). В это время в связи с претензиями на посты лидеров республики резко обострились отношения между Любченко, с одной стороны, Балицким, Постышевым и Поповым - с другой. Последний состряпал дело на Любченко, поехал с ним к Сталину с просьбой освободить Предсовнаркома УССР от работы и арестовать. Балицкий собирал материалы и доносы на Любченко еще с 1933 года. Ездил по этому вопросу к Сталину и Косиор и гоже просил разрешения на арест Любченко, что потом открыто поставил себе в заслугу. На Пленуме ЦК КП(б)У в августе 1937 г., говоря о раскрытии в республике организаций правых и троцкистов, Косиор подчеркнул: "Нам всем казалось странным,.. что в этой цепи контрреволюционных организаций не видно одной очень существенной организации, одного существенного звена - украинской националистической организации. Она должна быть. И вот только теперь работой органов НКВД под руководством тов. Леплевского на Украине мы это звено вскрыли, вытащили"¹⁹ .

Осенью 1936 г. было состряпано дело на начальника Управления искусств при Совнаркоме УССР, члена Оргбюро ЦК КП(б)У А. А. Хвылю, в прошлом боротьбиста. Любченко проявил тогда исключительную порядочность и смелость. По словам Косиора, "Любченко тогда спас Хвылю своим заступничеством и самого себя подставил. Ездил к Сталину и такой был разговор: "Если Вы мне верите, то это неправда"²⁰ . Хвылю приказали отпустить. То была пощечина органам НКВД. И Любченко почувствовал, что этим дело не кончится. 16 января 1937 г. Пленум Киевского обкома партии освободил Постышева от обязанностей первого секретаря обкома и горкома, обвинив его в "вождизме" и развале работы в Киевской городской и областной парторганизации. 18 марта 1937 г. печать сообщила, что Постышев освобожден от обязанностей второго секретаря ЦК КП(б)У в связи с переходом на другую работу.

После февральско-мартовского (1937 г.) Пленума ЦК ВКП(б) за всеми бывшими боротьбистами, занимавшими руководящие посты (зампредсовнаркома, наркомы, замнаркомы), был установлен надзор. Не миновал его и Любченко. Как явствует из протокола допроса в прокуратуре Киевского Особого военного округа от 6 июля 1956 г. порученца Афанасия Петровича, чекиста с 1923 г. Д. В. Коновалова, сводки наружного наблюдения за Любченко и его семьей направлялись в НКВД. В них упоминались все лица, посещавшие его квартиру и дачу²¹ . Любченко об этом знал, в частности, от замнаркома внутренних дел УССР по милиции, своего товарища и тоже бывшего боротьбиста Н. С. Бачинского, который в свое время вместе с Любченко был приговорен Центральной радой к расстрелу.

25 января 1937 г. Любченко выступил на внеочередном XIV съезде Советов республики с докладом о проекте Конституции УССР. Той зимой и весной за его подписью увидели свет десятки постановлений об уходе за посевами зерновых и технических культур. Он посетил ряд областей, беседовал с колхозниками и рабочими совхозов, выступал перед учителями, принимал делегацию испанских республиканцев, участвовал В работе XIII съезда КП(б)У (27 мая - 3 июня). В его приветствии Сталину, зачитанном Любченко, говорилось о том, что коммунисты Украины приложат все усилия, "чтобы выявить, вскрыть, до конца добить правотроцкистскую и националистическую гадину, агентов гестапо и польских панов". В отчетном докладе, с которым выступил Косиор, основное внимание также было уделено "врагам народа". Этому примеру следовали и другие ораторы. Правда, в выступлении Любченко "Вывести Украину на первое место в СССР" прозвучали и такие слова: "Холуйство и подхалимничество способствуют головокружению, особенно переоценке некоторыми руководителями своих личных качеств"²² .

В последующие месяцы по всей стране развернулись массовые репрессии. По-разному вели себя в тех экстремальных условиях руководящие работники республиканского масштаба. Вот часть письма арестованного тогда командующего войсками Киевского военного округа, командарма 1-го ранга и члена ЦК ВКП(б) И. Э. Якира Ежову от 7 июня 1937 г.: "Я должен сообщить о специфическом, чтобы не сказать сознательно фальсифицированном подходе к некоторым делам со стороны Балицкого и его людей. Наряду с большой работой по борьбе с контрреволюцией, проведенной на Украине, были и такие дела. Я имею в виду дело Любченко - Хвыли. Я не берусь говорить с полной определенностью об этих людях, хотя думаю, что, будучи людьми "другого сорта", они всерьез связали свою судьбу с Советской властью. Но не об этом я хотел сказать, это надо всегда проверять, а о том, что материалы на них готовились примерно по такому принципу: мало пяти последних сводок и показаний - пошлем еще пять, а их окажется мало - еще добавим. Говорилось это тогда, когда неизвестно было: будут ли еще и откуда такие сводки. В этом вопросе, как мне всегда казалось, решающее значение имели отношения в пределах республики и ЦК; как это Любченко вылезет вперед Балицкого по положению как Председатель Совнаркома Украины. Я знаю, что в этом вопросе с Балицким был и Постышев, мало того, проявлял большую активность и настойчивость"²³ .

Секретарь ЦК КП(б)У Н. Н. Попов, арестованный 17 июня 1937 г., дал уже 22 июня показания, что Якир еще в 1935 г. завербовал его и большую группу людей в "военно- фашистскую организацию" с целью убийства Сталина и свержения Советской власти. В числе этой группы лиц названы Балицкий, Любченко, второй секретарь ЦК КП(б)У М. М. Хатаевич, многие другие. Попов указал также, что с "поляками" связаны Косиор, Постышев и Любченко. Балидкий был арестован в служебном вагоне 7 июля 1937 г. на Дальнем Востоке по ордеру без даты за подписью Ежова. На допросах он сказал, что в конце 1935 г. был завербован Якиром, а потом заявил, что сам завербовал для участия в заговоре своих заместителей, Бачинского, В. Т. Иванова, начальников многих управлений наркомата и областных управлений НКВД УССР²⁴ . Однако фамилию Любченко Балицкий не назвал.

Назначенный в июне 1937 г. наркомом внутренних дел УССР И. М. Леплевский рьяно принялся за разработку "боротьбистского дела". 13 августа вторично арестовали Хвылю, через несколько дней - многих бывших боротьбистов. Не выдержав многочасовых тяжелейших пыток, эти пожилые люди стали оговаривать себя. Следствию потребовался вождь "организации". Хвыля и некоторые другие заявили: их руководителем является Любченко. Сталин вызвал Любченко и Косиора на очную ставку с арестованными. Хвыля так отвечал на вопросы Сталина: "Я налгал на себя и на Любченко"²⁵ . На очной ставке Афанасий Петрович встал на защиту Хвыли и других, заявив, что они честные люди и что никакой контрреволюционной организации не существовало. 23 августа Сталин передал вопрос об "организации бывших боротьбистов" и принадлежности к ней Любченко на рассмотрение ЦК КП(б)У.

Пленум ЦК КП(б)У состоялся 29 августа и проходил в нервозной обстановке. Это был, пожалуй, самый трагический в истории Компартии Украины Пленум. За месяц до этого Леплевского наградили за организацию массовых расправ орденом Ленина. Произошли перемены в составе ЦК КП(б)У. Были арестованы многие из тех, кто в него входил, в частности Хатаевич (второй секретарь ЦК), Попов (секретарь ЦК) и еще 5 членов Политбюро и Оргбюро ЦК КП(б)У. За их исключение из состава ЦК Пленум проголосовал единогласно²⁶ . Значит, "за" голосовал и Любченко. Затем секретарь Киевского обкома партии С. А. Кудрявцев предоставил слово Косиору, который объявил: "Товарищи, я должен доложить всем о раскрытой органами НКВД украинской националистической организации, руководство которой состояло главным образом из бывших боротьбистов, а также о связях с этой организацией члена Политбюро ЦК КП(б)У и председателя Совнаркома Украины тов. Любченко, во всяком случае, по тем материалам, которые у нас на этот счет имеются"²⁷ . Характеризуя Афанасия Петровича, Косиор говорил: "Первый аргумент, что тов. Любченко работал честно. Я не могу ничего сказать такого, что порочило бы его работу. Скорее, наоборот. Говоря по совести, должен сказать, что мое глубочайшее убеждение было, что он честно работал и линию вел большевистскую"... Любченко бросил реплику: "Честным до конца остался!"²⁸ .

Противореча себе, Косиор заявил о том, что Любченко слабо вел борьбу с национал- уклонистами Шумским, Хвылей и Скрыпником, обвинил его в дружбе с Якиром и попытался доказать, что "подпольная организация" бывших боротьбистов действовала единым фронтом с "организацией Якира". Косиор наговорил многое и в адрес Хатаевича как лица, якобы олицетворявшего "руководство" и троцкистами, и правыми. Подробно остановился Косиор на роли Балицкого, который хотел "быть Председателем Совнаркома после контрреволюционного переворота" и только пыль пускал в глаза, что "ведет борьбу с контрреволюцией, а на самом деле покрывал ее, мало расстреливал, не выдавал ни троцкистов, ни правых, ни националистов". Свое выступление Косиор закончил словами: "Это все вместе заставляет здесь поставить вопрос - может ли Любченко оставаться в составе ЦК и на том посту, который он занимает, это по меньшей мере?"

Был объявлен перерыв в работе Пленума до 30 августа. Участников Пленума разделили на группы для ознакомления с материалами очных ставок у Сталина. После перерыва первым выступил Любченко. Он отклонил все обвинения, которые ему приписывались, хотя ему буквально не давали говорить. Особенно изощрялись Леплевский, Кудрявцев и член Военного совета КОВО Е. А. Щаденко. Рассказывая о своей деятельности в КП(б)У, Любченко сказал, что, когда в 1920 - 1921 гг. еще довольно свободно выбирали, к какой партии примыкать, он, "23-летний юнец, выбрал партию Ленина и активно боролся за ее решения... Я же эту Советскую Украину вместе с большевистской партией выстрадал, за нее, товарищи, боролся. Я был и остаюсь верным сыном ленинской партии, я никогда ей не изменял"²⁹ .

Его перебил Кудрявцев: "Расскажите о показаниях Хвыли". Любченко: "Он же в отношении меня сказал прямо, что он налгал". Кудрявцев: "Он вообще заявил, что налгал и на себя, и на Вас, и что никакой организации не было, и контрреволюционной работы не было, а потом на вопрос тов. Сталина он сказал: да, группировка была, и что с Вами он был близок". Любченко: "Разве я говорю, что я не был близок?" А вот еще одно место из протокола Пленума: Любченко: "Но, товарищи, мне, к сожалению, приходится говорить на этом Пленуме ЦК КП(б)У о том, что я не находился в антипартийной группе и в дружеской связи с Якиром, Поповым, Шелехесом, Балицким. Вот вы как хотите, хотите - верьте, хотите - нет". Голос: "Так и эти брешут на Вас?" Любченко: "Кто?" Голос: "Якир". Любченко: "Якир же обо мне ничего не говорил, и Балицкий не говорит, и Попов не говорит"³⁰ . (Любченко еще не знал тогда об оговоре со стороны Попова.)

Закончил свое выступление Афанасий Петрович такими словами: "Работа моя проходила на ваших глазах, вы ее видели, вы же ее каждый день наблюдали и уж во всяком случае тов. Косиор ее видел. И... в обстановке очень острой, когда мне предъявлено тягчайшее обвинение, он все-таки сказал, что работал Любченко неплохо. Я одного прошу у товарищей членов ЦК - судите меня не только по показаниям этих оболгавшихся наглецов, но судите меня и по моей многолетней работе, ибо я никогда не хныкал, а работал активно, никогда не уходил от трудного, сражался активно, не считаясь с тем, понравится ли это Балицкому, Якиру, или Попову, или кому-нибудь другому. Я, знаете, защищал свои позиции крепко. Я вас уверяю, товарищи, что я никогда не отступал и, что бы партия ни решила, никогда не отступлю, никогда не продам и не изменю ни партии, ни Сталину, ни нашему великому социалистическому строительству"³¹ .

Первым после Любченко выступил Затонский, который знал, что арестованный нарком совхозов УССР Н. Д. Межуев дал показания, будто националистическую организацию возглавляют Любченко и Затонский. Выгораживая себя, Затонский стал обвинять в принадлежности к этой "организации" не только Любченко, но и его жену Крупеник, члена партии, в то время преподавателя Исторического факультета Киевского университета, председателя Союза Работпроса. Любченко отвергал все доводы Затонского. Затонский: "Трудно допустить, чтобы все сговорились и валили на одного". Любченко: "Как трудно верить? Тогда нет возможности защищаться; кто что сказал, то и правда. Работу вы снимаете. Факты снимаете". Затонский: "Единственное объяснение, которое я могу дать, очевидно, что Межуев это говорил, чтобы поверили в авторитетность, и валил заодно - на Любченко и Затонского". Любченко: "Так же и на меня валили, чтобы поверили".

Когда Затонский заявил, что еще в 1921 г. на Крупеник имелось компрометирующее письмо и что она, очевидно, должна была участвовать в деятельности националистической организации, Любченко спросил: "Зачем же Вы давали ей самые хорошие рекомендации в 1936 - 1937 годах?" Ответа не последовало. Закончил Затонский так: "Маловероятно, прямо-таки невероятно, чтобы это был оговор. Что Ваша фамилия могла для них быть полезна - это несомненно. И была полезна. Но, к сожалению, это было не только использование Вашего имени, Вашей фамилии. И я не только боюсь, а прямо- таки не сомневаюсь в том, что Вы в этом деле принимали участие. Из этого дела Пленум должен сделать выводы относительно Вашего пребывания в ЦК КП(б)У"³² . После этого Н. Ф. Гикало (погиб в 1939 г.), член Политбюро ЦК КП(б)У, первый секретарь Харьковского обкома партии потребовал: "Вывести из всех органов Любченко, исключить его из партии и передать дело органам НКВД". Это предложение поддержал, в частности, избранный за несколько дней до этого первым секретарем Винницкого обкома КП(б)У М. И. Бондаренко. Был вновь объявлен перерыв.

Следующее заседание Пленума открыл Кудрявцев. Первым взял слово Косиор: "Я думаю, что работу Пленума придется изменить, потому что, видно, Любченко не желает отвечать, прошло уже полчаса, а он не является. Разрешите мне огласить некоторые документы. Я думаю, что мы должны будем принять соответствующее решение на этот счет. Сначала оглашу документ, который я получил: "Народному комиссару внутренних дел СССР Николаю Ивановичу Ежову от заключенного Хвыли". Вот, товарищи, заявление Хвыли, которое он написал. Сейчас он дает развернутые и подробные показания. Надо сказать, что если Хвыля когда-нибудь говорил правду, то в этом заявлении". В стенограмме Пленума этого документа нет. Однако сейчас уже известно, что, не выдержав пыток, Хвыля подтвердил свои прежние показания, а на судебном заседании вновь категорически от них отказался. После оглашения заявления Хвыли Косиор дал такую характеристику Любченко: "Тут правильно сказали товарищи, что он был заступником, их отцом родным, этих бывших боротьбистов. Чуть кого обидят, моментально трезвон, и не только сюда, а и в Москву, к товарищу Сталину поедет жаловаться на всякого рода несправедливости"³³ .

В принятом единогласно решении Пленума говорилось, что "вскрытая органами НКВД Украины контрреволюционная националистическая организация, которую возглавляли бывшие боротьбисты, являлась агентурой польских панов и немецких фашистов ставила своей целью при помощи интервенции фашистской Германии и Польши свержение советского строя, восстановление на Украине власти помещиков и капиталистов и превращение Украины в колонию фашистской Польши и Германии... Эта буржуазно- националистическая организация находилась в самой тесной связи и контакте с разоблаченной ранее антисоветской организацией, возглавляемой Якиром, Балицким, Поповым". Далее в решении говорилось: "На основании материалов следствия и очных ставок Любченко с арестованными, а также на основании заявления Хвыли на имя Ежова, Пленум ЦК КП(б)У считает установленным, что Любченко не только был лично тесно связан с руководящей группой националистической украинской контрреволюционной организации, но и входил в состав руководства этой антисоветской организации". Пленум ЦК КП(б)У постановил: исключить Любченко из состава Политбюро и членов ЦК КП(б)У, снять его с поста Председателя Совнаркома УССР, поставить перед ЦК ВКП(б) вопрос о выводе его из партии³⁴ .

После нового перерыва Косиор заявил: "Я, товарищи, должен сначала сообщить, что, пока мы с вами принимали решение, Любченко застрелился, подтвердив тем самым, что мы правильно это дело разобрали". А 5 сентября 1937 г. трибунал КОВО направил в Военную коллегию Верховного суда СССР донесение о том, что Любченко застрелил свою жену и затем покончил с собой.

В ходе последующей реабилитации Любченко выяснился ряд обстоятельств, которые дают основания сомневаться в том, что он и его жена покончили жизнь самоубийством. Ведь Любченко, как и остальные участники Пленума, до сообщения Косиора вообще ничего не знали о письме Хвыли Ежову. Поэтому оснований для самоубийства у Любченко и его жены еще не было (в противном случае они могли бы сделать это сразу после выступления Косиора). Проект принятой затем резолюции не был известен Афанасию Петровичу. Его выступления на Пленуме и характеристики Любченко людьми, хорошо его знавшими, позволяют думать, что это был волевой человек, готовый перенести любые испытания.

Возникает также вопрос: почему Косиор явился на вечернее заседание Пленума с уже готовой резолюцией и почему она была принята в отсутствие Любченко? Только после ее принятия и 15-минутного перерыва Косиор заявил, что Любченко застрелился. Для сомнений в правдивости сообщения Косиора имеются основания: с момента объявления на Пленуме перерыва на обед прошло четыре часа; зачем понадобился столь длительный перерыв, если участники Пленума размещались в центральных гостиницах Киева и обслуживались автотранспортом? Дом Любченко охранялся бригадой работников НКВД: охрана находилась и в самом доме на первом этаже, причем за месяц до Пленума состав ее был полностью заменен. В доме имелись телефоны; неужели охрана не могла сообщить наркому внутренних дел Украины Леплевекому, что Любченко и его жена покончили жизнь самоубийством? Почему Косиор сообщил только о самоубийстве Любченко, не сказав о его жене?

В таких случаях, как самоубийство члена Политбюро и главы правительства республики, а также его жены, обязательно составляется протокол осмотра места происшествия: фотография и осмотр трупов; указания, где находятся входные пулевые отверстия; из какого оружия произведены выстрелы, какова система оружия, его номер и т. п. Но такого документа нет. Зато при обыске дачи Любченко и его квартиры (ул. Ленина, д. 60) был составлен протокол, где указано, что изъяты: партбилет А. П. Любченко; партбилет Крупеник М. Н.; орден Ленина; удостоверение члена ЦИК УССР и удостоверение Совнаркома Украины на имя Ю. М. Коцюбинского³⁵ . Почему в этом протоколе нет ни слова об оружии, которым воспользовалась чета Любченко?

Зачем впоследствии понадобилось репрессировать всех людей из замененной охраны Любченко? В 60-е годы один из авторов этих строк несколько раз встречался с сестрой Афанасия Петровича, врачом Варварой Петровной. Вот что она рассказала: ее с мужем (профессором Киевского мединститута А. Н. Панченко) арестовали ночью 30 августа; пытали круглосуточно, требуя признания, что она знала о существовании контрреволюционной организации, что ее брат был руководителем этой организации и что она с мужем входили в нее. Через неделю-две ее, избитую до полусмерти, бросили в камеру, где оказалась мать Марии Николаевны - Прасковья Крупеник. Та ей и поведала о трагедии 30 августа: Афанасий Петрович приехал на обед, зашел в столовую на первом этаже, попросил тещу приготовить еду и пошел на второй этаж к жене. Приготовив обед, теща пошла звать дочь и зятя к столу, но охрана ее на второй этаж не пустила, заявив, что туда нельзя: "Пострелялись". Мать пришла в ужас и начала кричать, что этого не может быть, но ей закрыли рот, арестовали и увезли из дома. Трупов она не видела. Находясь в заключении, Варвара Петровна встретила в одной из сибирских тюрем преподавателя Киевского мединститута, который ранее "обслуживал" НКВД. Он рассказал, что видел на трупе ее брата два входных пулевых отверстия.

В сентябре 1937 г. по Киеву вопреки сообщениям газет упорно ходили слухи о том, что Любченко и его жену просто убили. Имеется также документ, косвенно подтверждающий эту версию. Гестапо вело картотеку руководящих советских работников. В карточке Любченко есть две записи со ссылкой на советскую печать, что Любченко покончил жизнь самоубийством. После того как гестапо поручает своей агентуре проверить факты - 11 октября 1937 г. в карточке появилась вторая запись: "Согласно сообщению Министерства иностранных дел (политический отдел V/5713 от 4 октября 1937 г.) Любченко со своей женой 30 августа 1937 года расстрелян ГПУ на своей квартире"³⁶ . Был репрессирован и брат Любченко Андрей (директор Киевского ветеринарно-зоотехнического института). 30 августа ночью его арестовали вместе с семьей. А ордер на его арест был выдан через два дня - 1 сентября 1937 г. военным прокурором Киевского военного округа диввоенюристом Калошиным. При допросе Андрей схватил стул, убил им охранника, после чего выбросился в окно и разбился³⁷ . Случилось это 17 сентября 1937 года.

В приобщенном к делу Андрея Петровича рапорте заместителя коменданта центрального здания НКВД УССР лейтенанта Нагорного сказано: "17 сентября с. г., находясь на допросе, арестованный Любченко Андрей Петрович во время отсутствия следователя набросился на охраняющего его курсанта школы УГБ с целью выхватить оружие и во время борьбы с ним был курсантом убит - застрелен" (фамилий следователя и курсанта в рапорте нет). В тот же день было принято постановление о прекращении дела, где указано, что "будучи на допросе 17 сентября Любченко Андрей Петрович умер". А уцелевший чекист Д. В. Коновалов рассказал, что тело выбросившегося из окна Андрея убирал дворник М. А. Евенко, проживавший после войны в Киеве и работавший подсобным рабочим в ателье мод Киевского военторга.

Афанасия же Петровича и его жену не допрашивали. Сохранились лишь три тома агентурных сводок, доносов и оговоров, никем не подписанных и не заверенных. Следователи НКВД месяцами пытали затем всех родственников Любченко, его жены и друзей, добиваясь от них признания, что националистическая организация все же была и возглавлял ее именно Афанасий Петрович. Но и после его смерти создать "дело" не сумели. Первым высказал предположение о сомнительности официального сообщения насчет самоубийства Любченко еще в 50-е годы Н. А. Сытник, работник Парткомиссии ЦК КПУ, готовивший дело о реабилитации Любченко для рассмотрения на Президиуме ЦК КП Украины. Проверявшая (после XX съезда КПСС) дело военная прокуратура Киевского военного округа пришла к выводу, что все материалы на Афанасия Петровича и его жену фальсифицированы.

Видимо, трагедия разыгралась следующим образом: А. П. Любченко уехал на обед, не признав своей вины и отвергнув все обвинения. Косиору надо было срочно связаться со Сталиным и Ежовым, посоветоваться, как поступать дальше и кого рекомендовать на освобождающуюся должность. Поэтому и был сделан перерыв на три часа. После этого Леплевский, вероятно, дал команду охране арестовать Любченко. Афанасий Петрович был человек решительный, смелый и физически сильный, как и его брат, и мог оказать сопротивление, а оружие у него имелось. Вот тогда охрана и могла в схватке пристрелить его и, чтобы не осталось свидетелей, и его жену. Мать жены, находившаяся в другом помещении, могла не слышать выстрелов. Кроме того, ее могли увезти раньше, чем началась схватка.

Эхо выстрелов, прозвучавших тогда в доме Любченко, тяжело отозвалось на судьбе близких ему людей. Были арестованы многие работники Совнаркома УССР - бывшие боротьбисты и члены их семей. 30 августа в Москве схватили наркома финансов СССР Г. Ф. Гринько. Родственников Любченко "судили" и расстреливали группами и в одиночку. Мать и отца его жены выслали в Кировскую обл., где они и умерли; сестра А. П. Любченко Татьяна покончила жизнь самоубийством; сестру жены студентку Анну расстреляли; муж Варвары Петровны Панченко умер в тюрьме в 1942 г.; был репрессирован и 16-летний сын Афанасия Петровича. В пересыльной тюрьме в Сибири Варвара встретила его в числе этапных и попросила киевских знакомых, которые шли рядом, чтобы они помогли юноше выжить. И он дожил до реабилитации своих родителей.

Жизнь Афанасия Петровича оборвалась, когда ему было 40 лет. Но он оставил о себе прекрасную память. Пожалуй, только люди, лично испытавшие, что такое 1937 г., могут в полной мере оценить тот факт, что даже в экстремальных условиях той поры он никого не оговорил, не писал доносов и не ездил к Сталину с просьбами, чтобы кого-либо арестовали. Наоборот, рискуя головой, он не раз отправлялся в Москву, стойко и убежденно защищая товарищей по работе, честных членов партии даже в случаях, когда они, не выдержав пыток, оговаривали и себя, и его. Авторы этих строк побывали на родине Любченко и разыскали старожилов, которые знали его лично. Все они очень тепло отзываются о нем. Уже не те теперь и Кагарлык, и речка Россава, на берегу которой под горою Могилой стоял дом семьи Любченко. Усадьбу "врагов народа" снесли, и все, что связано с Любченко, там исчезло. Не пора ли поставить на этом месте хотя бы памятный камень?

¹ Афанасий по-украински - Панас. Поэтому в источниках той поры встречаются инициалы Любченко и А. П., и П. П.

² Коммунист, 27.III.1920.

³ Більшовик, 29, 30.IV.1920.

⁴ Белое дело. Летопись белой борьбы. Кн. 2. Берлин. 1927, с. 206.

⁵ Розтальний В. М. До біографії Панаса Любченко. - II Чернігівська обласна наукова конференція з історичного краєзнавства. Тези доповідей Вип. I. Чернигов. 1988, с. 21.

⁶ Там же, с. 22.

⁷ Партийный архив Института истории партии (ПА ИИП) при ЦК Компартии Украины, ф. 1, оп. 145-а, д. 18, л. 161.

⁸ Центральный государственный архив Октябрьской революции (ЦГАОР) УССР ф. 337, оп. 9, д. 10820, л. 24; ф. 290, оп. 4, д. 31, л. 3.

⁹ Там же, ф. 290, оп. 4, д. 31, лл. 10 - 14.

¹⁰ Правда, 8, 9.X.1925.

¹¹ Вісті, 15.XII.1925.

¹² Киевский пролетарий, 20.I.1926.

¹³ Сталин И. В. Соч. Т. 8, с. 149 - 154.

¹⁴ Десятий з?їзд Комуністичної партії (більшовиків) України. Стен. звіт. Харків. 1928, с. 14.

¹⁵ Вісті, 21.I.1928.

¹⁶ Там же, 12.IV.1928.

¹⁷ XI з?їзд Комуністичної партії (більшовиків) України. Стен. звіт. Харків. 1930, с. 9 - 10, 85, 355, 434, 531.

¹⁸ ПА ИИП, ф. 1, оп. 85, д. 5014, лл. 125, 138.

¹⁹ Там же, оп. 1, д. 536, лл. 3 - 5, 58.

²⁰ Там же, д. 535, л. 184.

²¹ Там же, оп. 85, д. 5014, л. 48.

²² Комуніст, 27.V, 3.VI.1937.

²³ ПА ИИП, ф. 1, оп. 85, д. 5014, л. 48.

²⁴ Там же, лл. 9, 57.

²⁵ Там же, оп. 1, д. 536, л. 43.

²⁶ Там же, лл. 1 - 2.

²⁷ Там же, л. 3.

²⁸ Там же, л. 61.

²⁹ Там же, оп. 85, д. 5014, л. 148.

³⁰ Там же, л. 212.

³¹ Там же.

³² Там же, оп. 1, д. 536, л. 151.

³³ Там же, л. 189.

³² Там же, оп. 1, д. 536, л. 151.

³³ Там же, л. 189.

³⁴ Там же, л. 191.

³⁵ Там же, оп. 85, д. 5014, л. 169.

³⁶ Там же, л. 39.

³⁷ Там же, л. 53.

http://library.ua/m/articles/view/Руководитель-Советской-Украины-АФАНАСИЙ-ПЕТРОВИЧ-ЛЮБЧЕНКО