«после того как украинские миротворцы вытащили из бурной реки перевернувшихся на лодке либерийских рыбаков, спасенные пообещали назвать своих будущих детей именами наших летчиков»

Летчики отказались брать на борт остро пахнущий груз сенегальского батальона — продукты национальной кухни

Украинский вертолетный миротворческий отряд прибыл в Либерию в конце 2003 года, сразу после окончания 14-летней гражданской войны, унесшей жизни почти 150 тысяч человек.

Еще год назад на взлетной полосе Робертсфилда стояли армейские палатки, в которых жили наши летчики. Во время тропических ливней эти палатки трепетали под напором воды, в жару раскалялись от стоящего в зените солнца. В каждой палатке — по десять коек, накрытых противомоскитной сеткой. На 300 человек — три туалета. Для умывания — бочка с водой, в такой же бочке мыли посуду. Украинский лагерь располагался возле египетского «Боинга», несколько лет назад неудачно приземлившегося прямо на брюхо и с тех пор брошенного хозяевами. Лишь под его крыльями можно было найти немного тени. Днем здесь обедали, а вечером — танцевали под музыку, привезенную из дома.

Теперь в жизни украинского отряда все изменилось. В трех километрах от международного аэропорта, рядом с пакистанским инженерным батальоном, для наших летчиков построили небольшой городок. Вместо палаток теперь щитовые домики, называемые «керемеками». Просторные комнаты рассчитаны на 2-3 человека, в каждой стоит мощный кондиционер. Штаб, связная рубка, огромная столовая. А главное — много душевых кабин и вполне цивилизованных туалетов.

В 56-м отдельном вертолетном отряде Вооруженных сил Украины миссии ООН в Либерии 300 миротворцев. Это летчики, бортинженеры, бортмеханики. По словам командира, летчика 1-го класса полковника Юрия Вербельчука, в распоряжении отряда имеется 14 вертолетов — восемь Ми-8МТ и шесть Ми-24. Полеты по заданию штаба миссии проводятся в течение полного светового дня, не исключая выходных.

У отряда несколько боевых задач. Первая — патрулирование местности. Вообще-то беспорядки здесь случаются не часто, и за пределы отряда миротворцам разрешается выходить без бронежилета и личного оружия. Однако бывают и эксцессы.

- Рано утром в конце прошлого года, проезжая по одной из улиц Монровии, я оказался зажат в бушующей толпе, — рассказал «ФАКТАМ» офицер связи между отрядом и штабом миссии Алексей (просил не называть фамилии).  — Возле моего автомобиля в свалке задавили двоих местных жителей. Я, конечно, тут же сообщил об этом в штаб, и мне на выручку прислали два БТР. Позже выяснилось, что случился конфликт между местными религиозными общинами. Горели дома и школы, во время стычек погибли несколько десятков местных жителей.

В тот день штаб миссии дал задание украинским летчикам патрулировать город на предельно низкой высоте — до 25 метров. Это уровень девятого этажа.

- На дерущихся это действовало отрезвляюще, — рассказал командир экипажа подполковник Владимир Портыка.  — К тому же вертолеты Ми-24 вооружены авиационными пушками, а топливные баки на подвеске выглядят, как бомбы. На следующий день африканские мальчишки, забравшись на монровиийские 5-6-этажные «небоскребы», пытались поймать нас воздушными змеями. А может, просто играли в пилотов?

Вторая задача вертолетного отряда — перевозка пассажиров миссии ООН и различных грузов. Наши летчики доставляют продукты на отдаленные блок-посты, зажатые в африканских джунглях. Тут не обходится без казусов. Один раз украинским летчикам даже пришлось отказаться брать на борт груз сенегальского батальона. Продукты национальной кухни издавали такой специфический запах, что авиаторы побоялись во время полета потерять сознание.

Еще в отряде имеется поисково-спасательная служба, которой не раз приходилось принимать участие в спасательных операциях.

- Два местных жителя попали в беду, — рассказал командир экипажа подполковник Рустам Авезов.  — Не рассчитав скорости течения на реке Боа, рыбаки вместе с лодкой перевернулись через плотину. Чудом удержавшись на плаву, худенькие аборигены зацепились за ветви растущих в воде деревьев. Вокруг бушевал водоворот, добраться до берега вплавь было невозможно. К тому же лупил дождь. Вылетев по заданию штаба миссии к месту происшествия, мы едва обнаружили терпящих бедствие. Вертолет завис над ними на высоте трех метров. Спасатель Александр Коваленко, спустившись вниз на тросе, подобрал сначала одного рыбака, а спустя минут двадцать, после круга по небу, и другого. Оба парня были в шоковом состоянии. Их кутали в теплые одеяла, отпаивали чаем, но они никак не могли прийти в себя. Зато на следующий день либерийское радио только и говорило, что о чудесном спасении рыбаков. Даже новорожденных детей обещали нашими именами назвать!

Начальник авиации миссии ООН в Либерии — наш земляк, львовянин Леонид Фролов — высоко оценил высокопрофессиональную работу украинского отряда.

- Недаром украинские летчики так востребованы, — сказал Фролов.  — В нынешнем году украинская авиация отметит десятилетний юбилей работы в миссиях ООН.

Чтобы обезопасить себя от инфекций экзотических насекомых, миротворцы гладят одежду горячим утюгом

Может, в связи с улучшением бытовых условий в батальоне резко сократилась заболеваемость малярией. За последние полгода в отряде заболели всего 12 человек (это четыре процента личного состава). Для сравнения: в первые годы пребывания украинского контингента в Африке тропическую болячку ухитрились подцепить половина миротворцев.

- Неприятная штука эта малярия. Меня, укрытого тремя одеялами, трусило от озноба так, что аж на кровати подкидывало, — вздрогнул от воспоминания наш коллега, пресс-офицер украинского миротворческого контингента майор Юрий Лавров, проводивший для нас первую экскурсию по лагерю.

Чтобы заболеть, достаточно одного укуса малярийного комара. Избежать «близкой встречи» с противным насекомым помогают меры предосторожности: утром и вечером надо ходить в плотной одежде, открытые части тела натирать кремом от комаров, спать под москитной сеткой. По средам отрядные медики проводят «день фанзидара» — каждому перед ужином выдают профилактические противомалярийные таблетки.

- Я сам их ем, и других заставляю, — строго сказал начмед отряда подполковник медицинской службы Николай Кравцов, когда мы заглянули к нему в медпункт.  — Хоть фанзидар — не стопроцентная защита от малярии, зато этот препарат не допускает тяжелого течения болезни. Спасает от смерти. А вот в других контингентах случаи летального исхода от малярии бывали.

Для интереса Николай Петрович рассказал об экзотических опасностях, подстерегающих людей во влажном тропическом климате. Например, ипритной мушке, от укуса которой образуется язвочка, похожая на кратер потухшего вулкана, с черными омертвевшими краями. Язвочка некрасивая, но зато совсем не опасная, и через месяц заживает без следа. Есть мангровые мухи, которые любят прятаться в висящей на веревках сохнущей одежде. Затем они откладывают в кожу человека кладку яичек, и спустя пару недель, к ужасу «носителя», из набухшего фурункула показывается штук пятнадцать белых червячков. Борясь со зловредной мушкой, туземцы сушат белье разложенным на траве. А цивилизованные миротворцы просто гладят высохшую одежду утюгом погорячее — и нет проблем!

Есть в Либерии еще одна потенциальная опасность — СПИД. Почти треть населения страны является вирусоносителями. Но нашим воинам эта инфекция, похоже, не грозит. Во всяком случае, в нынешней ротации, по словам Кравцова, служили на редкость морально устойчивые летчики. Ротация набиралась в основном из 7-го полка армейской авиации, из Калинова и Бродов, в котором служат степенные отцы семейств, добрые христиане. Чернокожие дамы, любительницы «джиги-джиги» (так здесь называется этот процесс) даже близко не приближались к украинскому КПП. Потому что никто ими не соблазнялся.

Интересно, что в некоторых других миротворческих контингентах (правда, это касается африканских стран) СПИДа очень много. Врачи иорданского госпиталя, к которым мы съездили в гости, рассказали, что, к примеру, для эфиопов при поступлении на армейскую службу тестирование на СПИД не обязательно. Более того, если случайно выявленный вирусоноситель чувствует себя неплохо, его оставляют служить дальше. Домой отправят лишь умирающего — когда на ВИЧ наложится малярия, воспаление легких, грибковая инфекция. Ужас.

Но в украинском отряде (тьфу-тьфу!) за последнюю ротацию было на удивление мало больных. Кроме нескольких упомянутых случаев «большой симулянтки» (так доктора называют малярию за схожесть первоначальных симптомов с банальной простудой), в основном это насморк, заработанный возле кондиционера.

После поражения на президентских выборах футболиста Джорджа Веа болельщики устроили демонстрацию

В ноябре в Либерии кончается сезон дождей. Нескончаемые экваториальные ливни уступают место сухой теплой погоде. Днем — 30 градусов, ночью — 24-26 градусов.

Растительность тут буйная. Бананы, пальмы — кокосовые, масличные, королевские. Одна из них называется «деревом путешественников»: проткнув дырочку в основании листа, можно нацедить литра полтора воды. Есть еще манго, ананасы, лимоны. (Зато таких сочных апельсинов, как продают на украинских базарах, тут и в глаза не видывали!) Океан завораживает. Правда, с тех пор, как в июле в его пучине утонул 23-летний украинский прапорщик, нашему контингенту запрещено даже близко подходить к воде. Все миротворцы, с кем я общалась, говорят: жаль! Ведь океан так хорошо релаксирует после тягот армейской службы. А то, что паренек утонул… Ну так мало ли народу тонет летом в Украине?

Столица Либерии расположена в 60 километрах от места дислокации вертолетного отряда. Монровия похожа на большую деревню — одно-двухэтажные домики, разбросанные среди мангровых болот. Еще два года назад на улицах столицы шли ожесточенные бои между правительственными войсками и повстанцами. Мосты, соединявшие разрозненные части города, интенсивно обстреливались с немногочисленных высоких зданий. На тротуарах столичных улиц сохранились насквозь простреленные рекламные щиты и изрешеченные памятники.

На обочинах шоссе, ведущего в Монровию, местные мелкие предприниматели торгуют трехлитровыми банками разноцветного бензина. Довольно дорого — около одного доллара за литр. Настоящих автозаправок тут почти нет. Еще на дороге продают белое пальмовое вино, на вкус напоминающее бражку. Если нет прививки от гепатита, пробовать его не рекомендуется. Некоторые туземцы вывешивают на палках тушки только что убитых обезьян и крупных ящериц. Но мы не останавливаемся: такие блюда можно попробовать и в местном ресторане.

Либерийцы очень любят футбол. Когда в прошлом году футбольная сборная Либерии проиграла матч Сенегалу, негодующая толпа сожгла дом судьи и его автомобиль. Поражение на президентских выборах 39-летнего футболиста Джорджа Веа (в прошлом — признанного лучшим футболистом мира, нападающего «Милана») болельщики приняли, как личное горе. В знак протеста любители футбола устроили гневную «обнаженную» демонстрацию.

Еще либерийцы любят поторговаться — и не только на базаре. Например, в министерстве информационной политики у нас потребовали по сто долларов с человека за аккредитацию на местных выборах. Но в результате длительных переговоров (во время которых толстый черный босс иногда приговаривал: «Я сам заплачу за эту белую женщину, она мне понравилась!») сошлись на сумме в десять раз меньшей, причем конец торгов проходил уже на ведущей к выходу лестнице.

Туземцы очень боятся колдунов и верят в их сверхъестественную силу. Накануне президентских выборов в штате Мериленд произошла серия ритуальных убийств. По местным поверьям, специально приготовленный половой член ритуальной жертвы придаст съевшему его сверхчеловеческие возможности. Полиция активно взялась за розыск колдунов-убийц, газеты подняли неимоверный шум. Но преступников найти не удалось.

Там и сям на столичных улицах стоят палатки с рекламой заговоров против сглаза, импотенции, косоглазия, плоскостопия и прочих болячек. Когда колдун умирает, его тело сжигают. Хотя вообще-то мертвых, согласно обычаям, положено хоронить в земле. Мне рассказали случай, как один наш летчик, уезжая домой, в качестве сувенира купил шкатулочку в виде шалаша. Через месяц семью украинского пилота одолели неудачи и болезни. Лишь когда жена, обнаружив в африканском сувенире горсть серого пепла, выбросила ее, недуги отступили. А позже выяснилось, что в шкатулке находилась горсть пепла с колдовского костровища. Местные жители, желая понадежнее избавиться от умершего черного мага, запаковали его останки в экспортные сувениры — пускай, мол, летят подальше!

Поэтому в украинском отряде тоже существует поверье — с сувенирами, особенно с ритуальными масками, надо быть осторожнее!

Местная либерийская достопримечательность — русский моряк Геннадий Медведев. Найти его нетрудно — любой житель арабского квартала укажет на полуразрушенный дом, в котором влачит жалкое существование 52-летний русско-африканский бомж.

Злоключения Медведева начались в мае 1992 года, когда санкт-петербургский моряк, владелец небольшого грузового судна «Золотица», заключил контракт с гвинейской торговой фирмой и покинул родной балтийский порт. Во время рейса в трюме судна подпортился груз манговой крупы, и владелец «Золотицы» оказался в африканской тюрьме. После судебного разбирательства моряка отпустили, но экипаж судна за это время якобы принял участие в перевозке вооруженных головорезов-наемников из Либерии в охваченную гражданской войной Сьерра-Леоне. В итоге капитана убили, шхуну потопили. А владелец судна, предъявив Либерии иск на нереальную сумму в 5 миллионов долларов, на долгие годы застрял в Африке.

Мы навестили его в обветшалой комнатушке. Из мебели там только обшарпанный письменный стол, на котором пылится не сломанный старый компьютер. На полу — серое армейское одеяло и три пары шлепанцев. Медведев перебивается подаянием в мусульманской общине. Если ему перепадает доллар-другой, пополняет счет на телефонной карточке и звонит старенькой маме в Россию. Дружит с местными СМИ, переводит им российские новости, там же пользуется Интернетом. И уже 13(!) лет ждет решения верховного либерийского суда.

Он вполне может вернуться домой на одном из российских кораблей, иногда заходящих в Либерию. Дома его ждут сын, родители, братья.

- Но я не могу просто так отсюда уехать! — заявил Геннадий, давая интервью верхом на перевернутой канистре.  — И деньги для меня не главное. Поймите, я добиваюсь реабилитации чести российского морского флага.

Его глаза горят. Что ж, в каждом городе должен быть свой сумасшедший. Но как-то больно, что в африканской Монровии эту роль исполняет почти что наш соотечественник…

Пребывание украинских летчиков в Африке приносит нашему государству неплохие доходы. ООН платит Украине за каждый час работы вертолета Ми-24 — 1800 долларов, а за Ми-8 — 3000 долларов.

- За нынешнюю ротацию мы заработали для своей страны около 7 миллионов долларов, — подытоживая свою службу в Либерии, сказал нам уже сдавший дела новому командиру полковник Юрий Вербельчук (это была его четвертая по счету ротация в миссиях ООН — в Югославии, Сьерра-Леоне, Либерии).  — В среднем пилот за полгода работы в миссии налетывает до 200 часов, в то время как в Украине эта цифра в восемь раз меньше. Для наших летчиков пребывание в миссии — прекрасная возможность набраться летного опыта в сложных метеоусловиях и повысить свой профессионализм. Поэтому все, кто отслужил в миссии один срок, намерены вернуться в Африку еще.