"Пурпурное сердце" украинского генерала В беседе участвовали Николай Закревский, Леонид Фросевич, Иван Шульга, "Киевские ведомости", 12 января 202 г. Фрагменты интервью. Так уж вышло, что последним военным комендантом столицы УССР был генерал Николай ЗАБЕЛЫЙ. В этой же должности он продолжил службу и в независимой Украине. Целых 15 лет был на виду у многих этот человек. Его часто показывали по телевизору во время встреч руководителей иностранных государств, вручения верительных грамот, возложения венков. Но мало кто знал, что этот высокий седовласый генерал два года воевал в Эфиопии, командовал там фронтом. Вместе с Николаем Евгеньевичем сегодня мы открываем африканскую страницу его биографии. - Николай Евгеньевич, что забыли вы там, в Африке, на той чужой, братоубийственной войне? Как занесло туда вас, преуспевающего генерала, мечтавшего о Военной академии Генштаба ВС СССР? - Родина сказала: "Надо!" - И вы, конечно же, ответили: "Есть!" - Иначе не мог. Военное командование предложило поехать на фронт, в Эфиопию. Меня вызвали в военный отдел ЦК КПСС, затем - в Генштаб. Вот так я полетел в Африку. Естественно, я даже не догадывался, какая страшная бойня там идет. Два года пробыл на фронте. Это был сущий ад. - И кто же устроил эту бойню? Кто с кем воевал? - После свержения императора Эфиопии Хайле Селассие к власти в стране пришел Менгисту Хайле Мариам, оказавшийся приверженцем социалистических идей. Но вскоре стало ясно, что построить социализм в отдельно взятой Эфиопии не так-то и просто, даже несмотря на военную и политическую поддержку Советского Союза. Вспыхнула гражданская война. Против центрального правительства выступил Фронт освобождения Эритреи, который сражался за отделение от Эфиопии самой северной ее провинции. А что такое Эритрея для Эфиопии? Прежде всего выход к Красному морю. Морские порты интересовали и Москву. Ведь после того, как советские атомные подлодки покинули морскую базу в в Сомали (там к власти пришло новое правительство), им нужно было новое пристанище. Его и нашли в Эритрее. Это архипелаг Дахлак, там одни голые скалы. Вот его и пообещал Брежневу президент Менгисту в обмен на военную помощь. - В Эфиопии воевали друг против друга. Но что конкретно делали там посланцы страны Советов, сменившие в целях конспирации свою форму? - Офицеры служили советниками у командиров батальонов, полков и дивизий. А солдаты находились при штабах и в боевых действиях не участвовали - они были водителями, связистами, ремонтировали технику. Что же касается меня, то за все время нашего сотрудничества с Эфиопией я был третьим по счету командующим (с советской стороны) Северным фронтом, присланным Москвой, и первым, кто вернулся домой живым. Первый генерал погиб от пули, попавшей в его вертолет. Второй - умер от кишечного заболевания в последний день своего срока пребывания на войне. Двоих командующих, которые были там после меня, уже тоже нет в живых. - Фронт, в нашем представлении, - огромная военная махина. Скажите, какая же силища была у Менгисту на главном направлении? - На главном направлении находился Северный, воюющий, фронт. Это три общевойсковые армии - 15 дивизий, в каждой от 10 до 12 тысяч воинов. - Судьба была благосклонной к вам в Африке? - Наверное, да. Я дважды подрывался на минах. Вкратце расскажу. Как-то раз мы с генералом Асратом ехали в "бэтээре", кстати, американского производства. Я сидел сверху, на люке. Ну и тут рвануло. Первое, что увидел, - переводчика Юру Чистякова. Он лежал рядом с "бэтээром" и кричал: "Товарищ генерал, вы живы?" Отвечаю: "Жив!" Смотрю на Юрия, а он - без ноги, весь окровавленный, парень просто в горячке не понимал всего произошедшего с ним. Генералу Асрату осколком перебило позвоночник, он на всю жизнь остался калекой. Короче, из девяти человек тогда в живых остались лишь трое. Второй раз я подорвался на советском танке Т-55. - Чем вам еще запомнилась Эфиопия? - Банькой. - ??? - Да, да. Жара в Эфиопии - страшная, за 50 градусов. Воюем так: с четырех утра и где-то до половины одиннадцатого. Потом затишье. Ситуация такая: наступающие не могут идти в атаку, а противник не может обороняться. Человеческий организм не выносит такой жары. В бронетехнике невозможно усидеть. Плюнешь на броню - шипит. Ну, я и построил баньку (я, кстати, давний любитель этого дела). В качестве стройматериала использовал пустые ящики от снарядов. Их полным-полно было у нас. С подбитого американского танка снял бензобак, вставил в него форсунку, подвел солярку. Вот и получился такой себе маленький домик с раздевалочкой, столиком. И однажды пригласил попариться министра обороны Эфиопии. Приготовился к встрече гостя: хорошо натопил баньку, накрыл стол. Как раз перед этим посол Советского Союза в Эфиопии прислал мне посылку: бутылочку "Столичной", селедочку, черный хлеб. Ну и эвкалиптовые венички. Едва министр переступил порог баньки, как тут же оказался на полу. Температуры не выдержал. Баня - не в традиции эфиопов. И все же я тогда хорошенько попарил его веничком, а после бани мы сели за стол, перекусили. Он поблагодарил меня, на вертолет - и улетел. А через некоторое время - звонок: министр обороны опять просится в баньку. Что делать? Надо уважить. И ему до того понравилось париться, что летал ко мне довольно часто, преодолевая тысячу километров (ведь работал он в столице). Вот потому и запомнилась баня. - А эфиопский лидер, случайно, к вам в парную не напрашивался? - Однажды мне пришлось побывать на приеме, который устроил Менгисту. Министр обороны сказал: меня там ждут. Сажусь в вертолет, лечу к президенту, во дворец. Там меня сразу подвели к эфиопскому лидеру. Скажу вам, что Менгисту был небольшого роста, ходил с засученными рукавами гимнастерки и с пистолетом Стечкина в кобуре. На него около сорока раз покушались, причем половину нападающих он убил собственноручно. Обнял меня президент, идем, разговариваем о военных делах. Я доложил ему, что армия - необученная, плохо одетая. Разумеется, много потерь. Бывало, посылаю дивизию в бой, а через неделю от нее остается две-три тысячи. Мясорубка самая что ни на есть кровавая. А Менгисту все головой кивает. Да он и без меня знал об этом. Но мне говорит, что, дескать, его армия не может быть похожа на советскую. Но я отвлекся. Заходим, значит, мы в большущий зал-он весь в золоте. Оно и понятно: дворец бывшего императора. А мы приехали с передовой, голодные как собаки. На столе самые разные спиртные напитки: наша, русская, водка, шнапс, коньяки, виски. Выпитъ, конечно, хочется. Давно не пил, голоден, можно быстро опьянеть. Попробовал чуть водочки. Вижу, носят орешки в вазочках. Но ими сыт не будешь. Э-э, про себя думаю, это не прием. Когда же настоящую закусь дадут? Смотрю, дверь открывается, и нас приглашают в другой зал. А там - стол метра два-три шириной и 15-20 длиной. А на нем чего только нет. Ну и закуска соответствующая: куры и гуси, куропатки и перепелки, индюки, виноград, арбузы… Такого стола - богатого! я никогда не видел. Вот так жили правители бедной страны, народ которой умирал с голоду, убивал друг друга на передовой. - Менгисту был жестоким? - Помню, как-то раз он приказал расстрелять двух военных. Дивизия вынуждена была оставить свои позиции. Доложили Менгисту. Начали разбираться. И он приказал "пустить в расход" комдива и заодно начальника политуправления. Трое солдат с автоматами привели приговор в исполнение прямо перед строем. Там же вырыли яму, побросали туда трупы и сровняли с землей. Дикари! - Есть ли у вас боевые награды, к примеру, "За взятие Эритреи"? - Менгисту Хайле Мариам наградил меня высшим орденом Эфиопии - "Пурпурное сердце". Вручая награду, президент сказал, что если бы я был эфиопом, то мне можно было уже и не работать до конца дней своих - обладателю этого ордена государство выплачивало большую сумму денег. Но самой дорогой для себя считаю простую эфиопскую медаль. Ее давали военнослужащим - от солдата до генерала, если они находились в течение шести месяцев на передовой на расстоянии от противника менее пушечного выстрела. - Может быть, вы какой-нибудь редкий пистолет привезли с фронта? - Ну что вы! А оружие у меня есть. Министр обороны Украины наградил меня именным пистолетом "Вальтер", к нему дали 16 патронов. - Вы о чем-то жалеете в этой жизни? - Обычно говорят: если была бы возможность - все повторил бы сначала. Я так не скажу. Но я ни о чем не жалею. Считаю, что служил достойно. Я знал, что делаю полезное для страны дело. Конечно, кое в чем, если бы была такая возможность, я поступил бы по-другому. Но в целом я доволен судьбой. Не каждый военный может достичь того, чего достиг я. Я был одним из первых, кто стал в строй украинской армии. Горжусь этим. Совесть моя чиста. И горжусь тем, что был военным комендантом столицы большого государства. - Спасибо вам за интересное интервью. ЛИЧНОЕ ДЕЛО http://africana.ru/konkurs/raboti/Vedomosti_kiev/010112_Ukraina_Ethiopia.htm |
Центр миротворчества