Горячее Красное море. ВМФ СССР в боях у берегов Эфиопии в 80-х – 90-х годах.

 

В конце 80-х годов в советских газетах было много публикаций о боевой службе наших кораблей, обеспечивавших безопасность судоходства в водах Персидского залива во время ирано-иракской войны. Благодаря присутствию наших кораблей ни одно из советских судов, шедших в конвоях, не было атаковано и нашим боевым кораблям ни разу не пришлось применять оружие для их защиты.

И в тоже время страна не подозревала, что рядом с Персидским заливом, в Красном море, наши моряки вели боевые действия с «москитным» флотом эритрейских сепаратистов, которые старались сорвать снабжение Эфиопии со стороны СССР и их союзников. Впервые советские люди узнали о существовании советской ПМТО на островах Дахлак уже после закрытия оной в мае 1991 года из публикации газеты «Известия», а о том, что в том районе советские корабли вели там настоящие бои - и того позднее. Так что тема участия ВМФ СССР в боевых действиях в Красном море ещё ждёт своего подробного освещения, и данная публикация – попытка систематизировать то немногое, что пока опубликовано. Персональная благодарность тем, кто рассказал о своей службе на кораблях в Красном море - Кривобок Николаю и Жилкину Олегу служившему на «ПД-66», Циганию Алексею Ивановичу и Блинкову Геннадию Романовичу с плавбазы «Иван Колышкин», Саламатову Алексею с плавбазы «Иван Кучеренко», Горчакову Александру Владимировичу с плавмастерской «ПМ-156», Стрижак Евгению капитану «РБ-225», Фролову Юрийю Сергеевичу с танкера «Иман», Серпуховитину Виталию Евгеньевичу и Заброцкому Николай Ивановичу с артиллерийского катера «АК-312», Прокопчику Андрею, Балушкину Михаилу Юрьевичу и Гайдай Василию Викторовичу с «ТКА-72», Сарапулову Сергею с «СХ-500», Сергею Соболеву с «МВТ-23»,  Иванову Василию с «ПМ-52», Баслык Валерию Владимировичу капитану 3 ранга,  Королеву Валерию Ивановичу капитану 1 ранга.

 

 

Создание ПМТО на о.Нокра (архипелаг Дахлак).

 

Еще в мае 1977 г. во время официального визита в Москву руководитель Эфиопии Менгисту Хайле Мариамом в обмен на военную помощь обещал предоставить СССР в качестве военно-морской базы эфиопский порт Массауа. Руководство ВМФ СССР отлично отнеслось к этому предложению, особенно оно стало заманчивым после разрыва отношений с Сомали и потерей ПМТО в порту Бербера. Но порт Массауа  был плотно блокирован эритрейскими «сепаратистами», а второй эфиопский порт  Асэб был слишком мал, к тому же через него шел весь грузопоток в страну. Тогда чисто умозрительно по картам и лоциям выбрали архипелаг Дахлак в Красном море. Но что он из себя представляет - не знали.

Архипелаг Дахлак располагается в юго-западной части Красного моря недалеко от города Массауа. Считается, что название архипелага происходит от арабского «Dah’ala», которое переводится как «ворота ада». Архипелаг составляют два крупных (Дахлак Кебир, около 750 км² и Нора, около 130 км²) и 124 небольших острова. Только на четырёх островах архипелага постоянно проживает население. Жители архипелага говорят на языке дахлик. По мнению Э. Уллендорфа (Edward Ullendorff), обитатели островов Дахлак приняли ислам одними из первых в Восточной Африке, о чём свидетельствует ряд надгробий с куфическими надписями. В VII веке на архипелаге возникло независимое мусульманское государство. Однако впоследствии острова были завоёваны Йеменом, затем с перерывами негусом Эфиопии, затем малыми княжествами Абиссинии и около 1559 г. - турками-османами, которые подчинили острова паше в Суакине. В конце XIX века острова вошли в состав итальянской колонии Эритрея, которая образовалась в 1890 г. На острове Нокра итальянской колониальной администрацией была создана тюрьма. Через воды Дахлака проходили морские пути контрабандного снабжения оружием эритрейских сепаратистов.

Для проведения рекогносцировки в Эфиопию была направлена военная делегация экспертов, которую возглавил первый заместитель начальника Главного штаба ВМФ адмирал Петр Николаевич Навойцев. В состав рекогносцировочной группы входил главный эпидемиолог ВМФ Юрий Николаевич Носов. Входивший в состав делегации капитан 1 ранга Олег Дунаев вспоминал: «В Эфиопии нас встретили далеко не с распростертыми объятиями: командование эфиопских ВМС состояло сплошь из офицеров, получивших подготовку на Западе, и относились они к нам, мягко говоря, недоверчиво. Но уклоняться от переговоров не посмели: тогдашний диктатор Эфиопии Менгисту, провозгласивший «социалистический выбор», был крут на расправу.

После того, как делегация получила принципиальное согласие на развертывание ПМТО, мы попросили показать нам архипелаг. Добраться до него можно было только через столицу Эритреи Асмару, которая находилась в блокаде. Летели туда на каком-то крохотном «брезентовом» самолетике, ведомом эфиопом. Когда пролетали над кольцом окружения, сепаратисты открыли бешеный огонь из стрелкового оружия, в крыльях появились пробоины. Однако нам повезло, летчику удалось прорваться, и вскоре самолет благополучно «плюхнулся» прямо на главную улицу Асмары. Переночевали в отеле, где не было ни воды, ни света, зато в изобилии имелось вино и прочие деликатесы. Даже лицо и руки за неимением ничего другого пришлось мыть… во французском шампанском!

Ранним утром вылетели на архипелаг, эритрейцы на этот раз нас «прохлопали». Покружившись над разбросанными по морю безжизненными клочками суши, решили садиться на самый крупный из островов - Дахлак. Он представлял собой плоскую, как блин, песчаную поверхность, кое-где «приподнятую» барханами и чахлыми рощицами финиковых пальм. При итальянцах здесь была каторга, на острове даже сохранились остатки тюремных построек и стен. Местечко, прямо сказать, невеселое.

Затем решили осмотреть остров Нокра, где изрезанность берега и глубины позволяли установить плавучие причалы и док, а также принять плавмастерскую. То есть это место было вполне подходящим. Правда, в душе мы лелеяли мысль, что, когда будет освобожден Массауа, ПМТО удастся перевести туда. Уверенность в этом подкрепляло сосредоточение на архипелаге десантной дивизии правительственных войск, готовящихся захватить порт.

Сообщив эфиопам о результатах рекогносцировки и своем выборе, возвратились в Москву. Там я сразу приступил к разработке проекта соглашения, в котором учитывались все наши потребности, а также поправки и пожелания, внесенные местной стороной.

В начале 1978 года делегация практически в том же составе вылетела в Аддис-Абебу для подписания соглашения. Переговоры шли довольно успешно, удалось достичь согласия почти по всем пунктам, но вдруг перед самым финалом эфиопы потребовали изменить статью об уголовной ответственности наших военнослужащих за преступления, совершенные в период пребывания в Эфиопии. Наш вариант, естественно, предполагал, что они подлежат советской юрисдикции. Оппоненты настаивали на ведении этих дел местными органами юстиции.

Достигнутое по основным вопросам согласие грозило рухнуть. Заместитель начальника Главного штаба ВМФ  П. Навойцев колебался. Все члены делегации доказывали ему, что нельзя подписывать соглашение по эфиопскому варианту. Однако адмирал посчитал, что основная задача - создание ПМТО - решена. Поэтому настоял на подписании документа. Наши доводы и уговоры остались без внимания.

После подписания соглашения состоялся прием. Я же, как обычно это делалось, отправился в соседнее помещение накладывать на подписанные тексты сургучные печати. Но тут зашел наш руководитель и приказал ехать на КП главного военного советника, где была ВЧ-связь, узнать, что есть для нас из Москвы. Я связался с оперативным дежурным Главного штаба ВМФ, и он сразу сказал: «Вам подписывать соглашение запрещено». В ответ я только пролепетал: «А мы его уже подписали». «Ну, пеняйте на себя!» Делегация улетала в Москву с подписанным соглашением, но всех угнетала мысль: что нас ждет?

…В аэропорту Шереметьево нас ожидала целая «следственная» комиссия. Рассадили по разным углам и стали дотошно допрашивать: кто чего говорил, делал и т. п. Не знаю, что выслушал впоследствии Петр Николаевич Навойцев, для него это был тяжелый период. Дня через три после прилета, ночью, у меня на квартире зазвонил телефон, и знакомый «шаляпинский» голос (Навойцева за глаза называли за хриплый бас Шаляпиным) прорычал: «Немедленно поезжайте в Генштаб и делайте все, чтобы изменить эту проклятую статью. Машину высылаю».

В Генштабе пришлось выслушать массу нелицеприятных слов в адрес Военно-морского флота и в свой лично. Однако удалось выяснить, что нам «крупно повезло» - на днях в Москву приезжает министр обороны Эфиопии и Генштаб намерен предложить ему изменить дискредитирующую нас статью.

К утру я написал дополнение к соглашению, отпечатал его на специальной «договорной» бумаге и передал офицеру - направленцу 10-го Главного управления Генштаба. Навойцев, выслушав мой доклад, приказал: «Держите на непрерывном контроле». Через некоторое время мы узнали, что дополнение к соглашению подписано и вступило в силу. Так закончился этот печальный и в определенной степени позорный инцидент, послуживший нам хорошим уроком на будущее.»

База  изначально  предназначалась  для  ремонта  советских  подводных  лодок  оперирующих  в  зоне  Индийского  океана, а потом  была  переоборудована  для  восстановления  кораблей ВМФ  СССР.  Тянуть с освоением ПМТО не стали. Уже в первой половине 1978 г. на Дахлак был доставлен док «ПД-66». Механик 168 дивизиона спасательных судов Черноморского флота Игорь Рябинкин находившийся тогда на спасательном судне «СС-21»  вспоминает: «Мне пришлось делать расчеты на буксировку и постановку дока в месте новой дислокации на островах архипелага Дахлак. Ранее я не занимался подобными инженерными расчетами, и мне пришлось изрядно попотеть над ними. На судне были все необходимые руководящие документы и справочники специалиста АСС, с помощью которых я и произвел их. Послали мои расчеты телеграммой в Главный штаб ВМФ. Там специалисты проверили их правильность и согласились. По ним расставляли суда возле дока, буксировали его и устанавливали для работы на Дахлаке. Во время буксировки Баб-эль-Мандебским проливом произошел опасный случай. Караван имел общую длину в одну милю. Как известно, в проливе одновременно в обоих направлениях движутся сотни различных судов, и следует соблюдать особую осторожность, чтобы избежать столкновения. И надо же так случиться, что на самом важном участке пролива на "МБ-19" вышла из строя главная энергетическая установка. Застопорить ход нельзя, караван продолжает медленно, но идти вперед, а буксирный трос морского буксирного судна все больше провисает и грозит намотаться на винт СС-21. Спасатель начинает проходить мимо буксира и ему уже ничего не остается делать, как отдать буксирный трос "МБ-19". Но тут на буксирном судне удалось ввести в действие главные механизмы, он дал ход, постепенно выкрутился и занял свое место в строю.

Когда начали буксировать док между островами архипелага Дахлак, гидрографы совершили ошибку и указали путь гораздо правее оси наибольших глубин. Капитан 2 ранга В. Васильев и командир СС-21 В. Асламов проанализировали указанный маршрут и отказались следовать по нему. Шли по оси наибольших глубин указанных на картах и привели док к месту постановки без происшествий. Гидрографы доложили командиру эскадры, что эти командиры, не выполнив их рекомендаций, подвергли суда каравана опасности, тот назначил расследование. Для его проведения прибыл начальник штаба эскадры капитан 1 ранга М. Хронопуло. Под его руководством провели промеры глубин по указанному гидрографами маршруту. В результате на указанном маршруте обнаружили опасные отмели и камни под водой и движение по рекомендованному пути наверняка вело к катастрофе. Командир эскадры поблагодарил капитана 2 ранга В. Васильева и капитана 3 ранга В. Асламова за бдительность и объявил им благодарность.» За выполнение задач похода «СС-21» в Красное море командира 162 дивизиона спасательных судов капитана 2 ранга В. Васильева, секретаря парткома дивизиона Г. Ганзий, механика 168 дивизиона спасательных судов  Игоря Рябинкина и нескольких членов экипажа спасательного судна СС-21 наградили орденами Красной Звезды и другими правительственными наградами.

 

Функционирование 933 ПМТО (в/ч 90245) о.Нокра (архипелаг Дахлак, Эфиопия).

 

В 1978 г. на  основании  межправительственных  соглашений  на  острове Нокра  в  архипелаге Дахлак  был  создан  пункт - материально  технического  обеспечения (ПМТО). Плавучий  док  «ПД-66» подъемной  силой в 8,5 тысяч  тонн  выведенный в ноябре 1977 г. из Берберы (Сомали) в Аден, был приведен в первой половине 1978 г. на остров Нокра (архипелаг Дахлак). Он был установлен  в самом начале бухты Губейт-Мус Нефит острова Нокра на мертвые якоря - это такие бетонные блоки.  Вслед за ним на базу начали прибывать вспомогательные суда и корабли для обеспечения функционирования базы. В 1978 г. прибыли с Черноморского флота, морской водоналивной транспорт «МВТ-23» пр. 1844В, и новый мощный буксир проекта 745 «МБ-304» (только 29 июля 1977 г. у стенки Ярославского ССЗ на нём был поднят военно-морской флаг). В 1980 г. отдельный мобильный инженерный батальон - ОМИБ ЧФ  выполнил работы по созданию пункта маневренного базирования с установкой двух плавпричалов с системами электро и водоснабжения.  ПМТО созданный с нуля, стал принимать вид, небольшой базы. Функционировали причалы, среди  них  два  плавучих, плавучая мастерская (они периодически менялись), судоремонтная  база, хранилища топлива и воды, склады, вертолетная площадка, социальная  инфраструктура.  Помимо плавучего дока на базе  постоянно базировалось приведенные из состава Черноморского флота суда: морской водоналивной транспорт «МВТ-23» пр. 1844В ЧФ прибывший сюда в 1978 г.,  судно-хранилище (плавучий склад) «СХ-16» ЧФ пр.814, рейдовый буксир «РБ-225» пр.737К ЧФ. На вспомогательных судах постоянного базирования, экипажи их обслуживавшие периодически менялись. Это были, по крайней мере, в 1981-1984 гг. гражданские экипажи из состава 31 бригада судов обеспечения ТОФ, а если точнее в/ч 31085. Кроме них на базе естественно базировался еще целый ряд кораблей и судов вспомогательного флота (плавмастерские, плавбазы, морские буксиры, водолазные суда, противопожарные катера) обслуживавших базу и корабли эскадры, но они периодически сменялись. Воду и топливо доставляли танкеры несущие боевую службу там, в том числе «Иман» ЧФ,  «Олекма» и «Шексна» с БФ, «Алатырь», «Борис Бутома» ТОФ, грузы доставляли транспорты «Армения» (порт приписки Находка), «Карадаг» (Керчь), «Уфа» (Севастополь), «Василий Головнин» (Севастополь).

Уделялось внимание и обеспечению безопасности базы. Для охраны ПМТО в феврале 1980 г. на базу на тихоокеанском  БДК «Николай Вилков» были доставлены десантники с вооружением две ЗСУ-23-4 "Шилка", взвод охраны на БТР-60ПБ. В дальнейшем морские пехотинцы (иногда и с Черноморского флота) периодически примерно раз в полгода сменяли друг друга. Для их доставки и обеспечения здесь периодически находились десантные и танкодесантные корабли. При этом десантные корабли не находились постоянно на ПМТО, высадив боевую десантную группу они выполняли задачи боевой службы в составе 8 оперативной эскадры, периодически заходя на базу. Летом-осенью 1980 г. БДК «Иван Рогов» находился здесь во время визита Главкома ВМФ СССР, в декабре 1980-1981 гг. - БДК «Томский комсомолец» доставивший очередную БДГ, в 1981 г. БДК «Крымский комсомолец» ЧФ, «Иван Рогов», в 1981-начало 1982 гг. БДК «Сергей Лазо», в 1982 г. БДК «50 лет шефства ВЛКСМ» (в марте он доставил из Владивостока до о.Сокотра три сменных гражданских экипажа в/ч 31085 для «МВТ-23», «РБ-225» и «МУС», от Сокотры до Нокры они добирались на БМРТ «Акустик», а в  декабре возвращаясь в Союз вез дембелей), в 1983 г. БДК «Николай Вилков»,   в 1985-1986 гг. «БДК-101», в июле 1986 г. БДК «50 лет шефства ВЛКСМ», осенью 1988 г.  ТДК прибывший с базы на о.Русский, сменил на БДК,  во второй половине 1989 г. тихоокеанские БДК с бортовыми номерами 077 и 079 сменяли друг друга,  с 9 февраля по 13 июня 1990 г.  «БДК-50», с июня  по декабрь 1990 г. «БДК-14», с декабря 1990 г. по февраль 1991г.  «БДК-101». 

С февраля 1985 г. и до оставления базы боевые группы ПДСС ОВР ЧФ сменяя друг друга каждые 9 -10 месяцев вели противодиверсионное обеспечение ПМТО.  А для  защиты  базы от флота сепаратистов с  июня 1988 г. и до ухода в феврале 1991 г.  на  острове Нокра  постоянно  базировался  один  артиллерийский  катер.

База работала в полную силу, визитерами были эсминцы, БПК, БДК, тральщики, сторожевые корабли, практически все заходили на ремонт и чистку в док, плавмастерская осуществляла необходимый ремонт, помимо наших и эфиопских кораблей ремонтировали в середине 80-х годов два РКА пр.205У ВМС НДРЙ (один из них № 118), а в 1988 г. торпедный катер ВМС Сейшельских островов. Так как база создавалась первоначально для обслуживания  подводных лодок, они тоже были частыми гостями, но с обострением обстановки в районе их визиты прекратились и в 1988 г. они уже не ходили на базу.  Вот только несколько известных мне пока посещений базы АПЛ ТОФ:

В 1980-1981 гг. ПЛАРК пр.675 «К-175» (к-2р. А.Ф.Крылов), в 1981 г.  ПЛАРК пр.675 «К-204» (к-1р. Чернышев А.А.), осенью 1981 г. ПЛАРК пр.670 «К-43» с 305 экипажем капитан 2 ранга Дорогин В.Ф. В мае 1982 г. ПЛАРК пр.675 «К-204» (к-2р. Орсагош Е.В.), в 1982 г. АПЛ пр.671РТМ «К-247» (к-2р. Ю.В.Кириллов)  в ходе испытаний по прибытию на Дахлак  на «К-247» вывели из действия ГЭУ, а затем вновь ввели в действие.  В 1984 г. 10 суток ПЛАРК пр.670 «К-325» с 305 экипажем под командованием Ю.Н.Сысуева. В сентябре 1985 г. ПЛАРК пр.675 «К-175» (к-2р. Кондаков).

ПМТО обслуживал не только подводные лодки ТОФ,  но и АПЛ СФ которые несли многомесячные боевые службы в Аравийском море с февраля 1979 года и по 1981 год, следя за обстановкой вокруг Персидского залива. Осенью 1980 г. там на АПЛ пр.671 «К-369» были проведены ремонтные работы после того как ПЛ в надводном положении своими выдвижными устройствами ударила под надстройку танкера «Ахтуба» (б. «Пекин») СФ.  В 1981 г. «К-513» пр.671РТ СФ во время шестимесячной БС в р-не Красного моря через три месяца после начала похода в пункте базирования на о-ве Дахлак произвела смену первого экипажа вторым. Экипаж под командованием кап. 1 ранга В.А. Масалова вернулся в СССР на борту БДК «Иван Рогов».

При обслуживании атомных подводных лодок произошло несколько инцидентов, которые усложняли работу базы. В 1981-1982 гг. при очередной швартовке АПЛ затонул прямо посредине бухты буксир «РБ-95» (или «РБ-225»???). Лодка дала ход и потянула за швартовые концы корму буксира, корма ушла под воду и соответственно буксир тоже, экипаж успел прыгнуть за борт. Через сутки при помощи тросов и якорей БДК, буксир подняли до уровня поверхности воды и завели на стапель плавдока. Весь экипаж 15 дней чистил, разбирал и собирал все узлы буксира. Другая авария имела более серьезные последствия. 29 сентября 1985 г. на «К-175» (к-2р. Кондаков) при проведении ППО и ППР в пункте маневренного базирования  из-за неправильных действий личного состава произошла разгерметизация активных зон реакторов, что привело к резкому ухудшению радиационной обстановки в реакторном отсеке. Была сброшена аварийная защита обоих реакторов. Обеспечение "К-175" электроэнергией производилось от дизельгенератора и судов обеспечения. В результате происшествия пострадали 137 человек. Контроль в районе аварии проводили еще несколько лет, при этом не раскрывая факта аварии. Старшина радиохимиков плавбазы «Иван Колышкин» Циганий Алексей Иванович лично в этом участвовавший в мае 1988 г. и марте 1989 г., так вспоминал об этом: «Мы как радиохимики отобрали порядка 10 проб земли, растений воды. И когда провели обследование, то обнаружили слабые следы радиоизотопов йода и стронция характерные для атомного реактора, потому что искали мы совсем другое, об аварии на тот момент мы не знали и когда брали пробы нам сказали что возможно французы в войне в Чаде использовали тактические ядерные заряды и следы их использования мы искали. Такие же исследования мы провели в марте когда шли обратно.»

Непростой была  навигационная ситуация в районе архипелага Дахлак и у ПМТО. Здесь, на незначительном удалении от берегов находилось много мелких безлюдных островов, а в водной глади скрывались подводные опасности - рифы, отмели и каменные банки. Это вместе с новизной района действия приводило к навигационным происшествиям. В 1980-1981 гг. ПЛАРК пр.675 «К-175» (к-2р. А.Ф.Крылов) при заходе в ПМТО села на мель, через 9 часов с мели самостоятельно снялась, ничего при этом не повредила.  В конце 1981 г. тихоокеанская плавбаза «Иван Кучеренко» сменяла находившуюся на ПМТО однотипную плавбазу «Иван Колышкин» с Северного флота. При подходе ночью к месту стоянки, плавбаза села на мель, буксиры не могли ее стянуть, пока не начался прилив. На следующий день осматривая днище корабля обнаружили что была повреждена гидроакустическая антенна и затоплен пост. Осенью 1988 г. из-за поломки гирокомпаса сел на рифы «АК-312».

 

933 ПМТО (в/часть полевая почта 90245) о.Нокра командовали:

Оборонко Иван Евсеевич - капитан 1 ранга. (1979)

Пляшечник Владимир Александрович - капитан 1 ранга. (1983,1984)

Пленков Борис - капитан 1 ранга. – 1990 г.

Вялов А. - капитан 1 ранга. 1990-02.1991 г.

 

Постоянно на ПМТО базировались:

- Док «ПД-66» в 1981 г. командиром его был капитан 2 ранга Сайпулаев, затем его сменил капитан 2 ранга Касьян Николай Филиппович (1983), а того в свою очередь сменил капитан 2 ранга Ласарейшвили (1985).  Часть моряков срочников составлявших экипаж плавдока отправлялись из Владивостока через Индийский океан в основном на боевых кораблях, шедших на БС в Индийский океан, а часть через Севастополь и Суэцкий канал на кораблях вспомогательного флота. Так пополнение, прибывшее в декабре 1983 г. пришло с ЧФ на поисково-спасательном корабле пр. 596П «Баскунчак», а возвращалось оно в июне 1985 г. на однотипном судне «Тамань» в Севастополь.

- Судно-хранилище (плавучий склад) «СХ-16» ЧФ пр.814

- Судно-хранилище «СХ-500» 1987-1991гг.

- Морской водоналивной транспорт «МВТ-23» пр. 1844В ЧФ 1978-1988 гг. 03.1982-1983 гг. капитан Ермилов Сергей Васильевич.

- Рейдовый буксир «РБ-225» пр.737К ЧФ (1982)-(1988) Командиры - Малюков Александр (1982),  Князев Юрий, его сменил Дорошко – 1987 г., его сменил с 06.01.1987 г. по 06.02.1988 г. Евгений Стрижак, в феврале 1988 г. его сменил Максимов.

- МУС (мусоросборочное судно) - капитаны - Мартыненко Александр (1982-1983),  Крохмаль Александр (капитаном судна там был 32 месяца).

 

Вспомогательные суда периодически менявшиеся на ПМТО:

- Противопожарный катер «ПЖК-45» пр.364 (180 тонн) ЧФ (в конце 1990 г. находился там)

- Водолазное морское судно «ВМ-154» пр.535 (300 тонн) ЧФ В 1985 г. и 1986 г. выполняло задачи боевой службы в Красном море. Третья БС в Красное море на архипелаг Дахлак  длилась 14 месяцев с мая 1988 г. по  июль 1989 г.

- Водолазное морское судно «ВМ-416» пр.535 (300 тонн) ЧФ находилось на БС во второй половине 1989 г. (июнь-декабрь).

- Водолазное морское судно «ВМ-413» пр.535 (300 тонн) ЧФ Судно дважды выполняло задачи боевой службы в Красном море в районе архипелага Дахлак (одна из них в период 1987-1988 гг). На счету судна десятки отремонтированных и введенных в строй кораблей, судов и подводных лодок. Ушло с архипелага в  1991 г. при эвакуации.

- Морской буксир «МБ-304» пр.745 ЧФ 1978- *, другая БС в 1984 г., еще одна в 1990 г.

- Морской буксир «МБ-26» пр.745 ТОФ. 1981-1982 гг.

- Морской буксир «МБ-105» пр.714 ТОФ 1982- 09.1983 гг.

- Плавмастерские:

Плавмастерские, а это были корабли проекта 304 построенные в Польше, периодически менялись, в среднем каждая находилась там по году. Точных сведений нет, пока получилось примерно такой расклад.

1978-1981 гг.  «ПМ-52» (в 1977 г. принята корабельной командой в Польше, командир корабля капитан 3 ранга Лисин. Из г. Балтийска совершила переход через Атлантику, Суэцкий канал, в Красное море к о.Нокра.  За период службы сменилось три командира: капитан 3 ранга Лисин, капитан лейтенант Котов, капитан 3 ранга Нагирвадзе.)

05.1981-1982 гг. «ПМ-129», оттуда ушла на ремонт в Гдыню (Польша). (В 1982-1983 гг. командиром был капитан 2 ранга Золотухин Василий Павлович)

1982-27.03.1984 гг. «ПМ-52» (командир до весны 1983 г. Дворников, с весны 1983 г. по весну 1984 г. Кудряшев, а с весны 1984 г. перед самым уходом опять Дворников)

02.1984-08.1985 гг. «ПМ-129» БС в Индийском океане - Дахлак. На БС шли из Лиепаи куда перешли после ремонта из Гдыни (ПНР), по окончании вернулась на Камчатку.

1985-1986 гг. «ПМ-15» - Дахлак.

****

1987- осень 1988 гг. «ПМ-156» (командир капитан 3 ранга Ильин Евгений Анатольевич, начальник мастерской капитан 3 ранга Меженцев, главный инженер Смирнов Борис Сергеевич, командир БЧ-5 капитан-лейтенант Гавриленко Вячеслав, помощник командира Рудин Александр Германович), оттуда ушла на ремонт в Гдыню (Польша), старший на переходе в Польшу  капитан 3 ранга Аркадий Павлович Чугуев.

Осень 1988- *** гг. «ПМ-129» - Дахлак. Старший на переходе до ПМТО капитан 3 ранга Аркадий Павлович Чугуев.

***-  во второй половине 1989 гг.  «ПМ-26» ЧФ (капитан Айрьян, старпом Аксенов).

Со второй половины 1989 - 07.1990 гг. «ПМ-97» 

07.1990- 02.1991 гг. «ПМ-129» (командир капитан 3 ранга Р.Балданов). 

 

- Плавмастерские:

Первоначально помимо плавмастерской в базе находились и периодически менялись плавучие базы по обслуживанию подводных лодок, которые несли службу в составе Индийской эскадры.

«Иван Колышкин» пр.1886 СФ ***- конец 1981 г.

«Иван Кучеренко» пр.1886 ТОФ конец 1981 г. - весна 1982 г. За время нахождения там корабля от несчастного случая погиб электрик плавбазы, его отправили в Севастополь, с идущим туда кораблем управления.

 «Иван Вахромеев» пр.1886 ТОФ весной 1982 г., но из-за проблем через пару месяцев возвращена на базу.

Плавбаза СФ осень 1982-*** гг.   

«Волга» пр.1886 ЧФ  ***- 1984 гг.

«Иван Колышкин» пр.1886 СФ 1984-1985 гг. (из Полярного вышли в сентябре 1984 г., а вернулись в сентябре 1985 г.)

«Иван Вахрамеев»  пр.1886 ТОФ 1985 г. ?      

 

 

                                                  СССР создает новый флот  Эфиопии.

 

Еще в 1978 г. первые  два советских  катера  пр.205ЭР  были  переданы  Эфиопии  и  вошли  в  состав  её  флота. В июле 1980 г. в ходе визита в Эфиопию нашего Главкома ВМФ СССР Адмирала флота Советского Союза С.Г.Горшкова, командующий ВМС Эфиопии обратился к нему с просьбой о дополнительной поставке катеров. В мае 1981 г. делегация ВМФ Эфиопии посетила Севастополь с целью ознакомления с возможностями советских кораблей и решения вопроса об их закупке. Вслед  за  этим  до  середины 80-х  годов  в  Эфиопию  были  поставлены более десяти кораблей. Кроме того, в июне 1986 г. правительство НДРЙ передало из состава своего флота Эфиопии 2 ТКА пр.205ЭР (пр.206ЭР - ошибочное обозначение данного проекта) - «FTB-110» и «FTB-111», поставленные СССР НДРЙ из состава БФ в январе 1978 г.

Корабли советской постройки, переданные флоту Эфиопии:

2 СКР пр.159 (классификация НАТО Petya II): 21.07.1983 г. «СКР-94» - «F-1616», 19.03.1984 г. «СКР-115» - «F-1617». Оба приведены на буксире из состава Черноморского флота. «СКР-94» с 1979 г. находился на консервации в Донузлаве, в 1983 г. был расконсервирован и вновь введен в строй, 21.07.1983 г. продан ВМС Эфиопии, 12.08.1983 г. исключен из состава ВМФ СССР и 01.03.1984 г. расформирован. «СКР-115» входил в состав 17 БПК Крымской военно-морской базы КЧФ перед передачей  с 16.07.1982 г. по 10.10.1984 г.  на «Севморзаводе» в Севастополе прошел капитальный ремонт. 19.03.1984 г. продан ВМС Эфиопии, 09.04.1984 г. исключен из состава ВМФ СССР и 31.12.1984 г. расформирован. На эфиопских суда вместо пятитрубного торпедного аппарата были установлены установка залпового огня BM 21 MLRS для стрельбы по берегу, в носовой части установлена 50 мм автоматическая пушка М 2, около якорных цепей. Оба базировались в Массауа. «F-1616» в 1989 г. на непродолжительное время был переименован в «Zerai Deres». Во время войны «F-1616» был поврежден у пирса на острове Дахлак, где он и был оставлен. «F-1617» после падения порта Асэб в мае 1991 г. ушел в Аден (Йемен), оставался там до начала 1993 г., когда Йемен удалил из порта эфиопские суда. Перешел в Джибути и находился там, пока эфиопское правительство не имеющее выхода к морю пыталось неудачно договориться о базировании эфиопских кораблей в Эритрее. В конце 199 5г.  Джибути продало с аукциона  судно как металлолом чтобы заплатить портовые сборы.

2 СДК пр.771 (классификация НАТО Polnochny B): переданы из состава ТОФ без вооружения в 11.1981 г. - «LCT-1037», в 01.1983 г. - «LCT-1038».

4 РКА пр.205ЭР (классификация НАТО Osa II): в том числе  «FMB-160» в 1978 г., «FMB-161» в сентябре 1980 г., «FMB-162» 13 января 1981 г., «FMB-163» в 1982 г. Два «FMB-160» и  «FMB-162» в мае 1991 г. затоплены в порту Асэб, два других ушли в НДРЙ, потом в Джибути, в 1996 г. приобретены Эритреей: «Р-161» (бывший «FMB-161») введен в строй, а «FMB-163» разобран на запчасти.

1 МТЩ пр. 266М (классификация НАТО Natya): в 1991 г. от БФ «МТ-301». В эфиопском флоте имел номер 634. В мае 1991 г. после падения порта  Асэб  сбежала в Аден (Йемен), в течение некоторого времени разведка ВМС США неправильно перечисляла его как судно ВМС Йемена. Йемен выслал его в 1992 г., тогда он ушел в Джибути. Ремонт и обслуживание не выполнялось, продан портовыми властями Джибути в 1995 г.

1 БТЩ пр.1265 (классификация НАТО Sonya): в 1989 г. В эфиопском флоте имел номер 441. В мае 1991 г. ушел  в Аден (Йемен). Он был там в течение такого долгого времени, что высказывалось предположение что Йемен захватил судно. Но в 1993 г. Йемен попросил, чтобы бездомное эфиопское судно ушло, и 441 перешел в Джибути. В 1995 г. портовые власти захватили тральщик за долги и продали его с аукциона в конце года. Фактически судно выполнила всего три выхода в море.

4 АК пр.1400МЭ (классификация НАТО Zhuk): в октябре 1982 г. на судне «Fizik Korchatov» два: «PC-16» затем «Р-205» и «PC-17» затем «Р-206», и еще два в июне 1990 г. «Р-207» и «Р-208». Два «Р-205» и «Р-208» были потоплены эритрейскими силами в мае 1991 г. в порту Асэб, уцелевшие «P-206» и «P-207» сбежали сначала в Йемен и позже в Джибути, где они были проданы в 1995 г.

2 ТКА пр.206МЭ (классификация НАТО Turya): переданы из состава ТОФ, в марте 1985 г. заводской номер 824 и в марте 1986 г. заводской номер 825. Получили номера «FTB-112» и  «FTB-113» соответственно. Оба затоплены у о.Нокра (архипелаг Дахлак) в 1991 г. при уходе эфиопских войск.

6 ДК пр.1785 (классификация НАТО T-4): 4 единицы «Д-151», «Д-160» и «Д-171» в мае 1979 г., «Д-152» в 1981 г. (по некоторым данным некоторые списаны в 1990 г.), 2 единицы  «№ 63», «№ 64» в 1984 г. По крайней мере один затоплен у о.Нокра (архипелаг Дахлак) в 1991 г. при уходе эфиопских войск,  два  «№ 63» и «№ 64» в мае 1991 г. были оставлены в порту Асэб и они вошли в состав ВМС Эритреи, еще два в мае 1991 г. ушли в Йемен.

1 ТЛ (торпедолов) пр.368Т: в 1982 г.

И ряд вспомогательных кораблей, в том числе 1 прибрежный танкер (по классификации НАТО Toplivo-2) - «A-502» в 1989 г.

Вместе  с  кораблями  в  качестве  инструкторов  в  страну  прибывали  наши  специалисты  и  техники,  которые  на  месте  занимались  обучением  эфиопских  моряков. Побывавший в стране в 1977-1978 гг. капитан 1 ранга Олег Дунаев вспоминал: «В Эфиопии нас встретили далеко не с распростертыми объятиями: командование эфиопских ВМС состояло сплошь из офицеров, получивших подготовку на Западе, и относились они к нам, мягко говоря, недоверчиво.»  Особенность  работы  специалистов  заключалась  в  том, что  все девятнадцать  лет  после  революции 1974 г. страна  находилась  на  военном  положении. А большинство постов в командовании ВМС, береговой инфраструктуре занимали офицеры прошедшие обучение на западе. Среди них были командующий ВМС, начальник штаба ВМС, руководители технической службы, связи и медслужбы флота. И хотя командирами новых судов, таких как ракетные катера назначались обучавшиеся в СССР эфиопские офицеры, приказы и распоряжения они тем не менее получали от своего руководства, которое в силу своих взглядов считало советское военно-морское образование недостаточным и узконаправленным. Так было в течение всего времени сотрудничества, что естественно не могло накладывать определенный негативный отпечаток на взаимоотношения между нашими и эфиопскими моряками.  Адмирал В.Козлов, сопровождавший в июле 1980 г. Главкома  ВМФ С.Г.Горшкова  во время его визита в Эфиопию, вспоминал: «… командующий ВМС Т.Берхану - полковник (звания общие в армии и флоте), офицер лет сорока, довольно самонадеян, несколько раз подчеркивал, что трижды учился в США, расхваливал американские катера».  

Советские специалисты приложили массу усилий для подготовки моряков Эфиопии. Для этого в Массауа в бывшем императорском дворце была создана академия ВМФ. В 1984 г. в классе было 48 учеников, типичный размер класса в последующие годы. Срочнослужащее - моряки, техники и морские пехотинцы обучались в Массауа,   их срок службы был семь лет. С 1975 по 1991 гг. 833 эфиопских моряков прошли обучение в СССР в военно-морских заведениях в Ленинграде и Баку. Но необходимость в присутствии наших советников не  уменьшалась. Так на март 1987 г. в Эфиопии на должностях советников и специалистов состояли 27 представителей ВМФ СССР. В том числе: капитаны 1 ранга В.Шейкин - советник при командующем и начальнике штаба ВМС, В.Бида - при начальнике тыла, Ю.Ерохин - при начальнике кафедры тактики ВМС колледжа, капитаны 2 ранга Г.Чернявский - при командире ВМБ Массауа, В.Трусков - при командире дивизиона ракетных и торпедных катеров. С декабря 1987 г. по апрель 1990 г. советником командующего и начальником штаба ВМС Народной Демократической республики Эфиопия был Герой Советского Союза капитан 1 ранга Лушин Владимир Петрович. В марте 1990 - мае 1991 гг. советником командующего ВСМ Эфиопии был капитан 1 ранга Федоров Виктор Дмитриевич, прибывший туда с должности начальника штаба - первого заместителя  командующего ПрФлРС, КТОФ, его  служебная командировка в Эфиопию длилась 13 месяцев. 

Действия  эфиопских ВМС  на  первых  порах  были  достаточно  успешными  благодаря  советским  советникам. Но  со  временем  обстановка  изменилась, престиж  службы  в  армии  и  на  кораблях  падал, усиливалось  дезертирство, так в 1984 г. в Сомали бежал с экипажем патрульный катер «P-202». У  ряда  эфиопских  офицеров  появилось  стремление  боевые  неудачи  в  море  объяснить  нашей «плохой  техникой  и  оружием». Что  было  не  ново. На  самом  же  деле  выходы  боевых  кораблей  в  Красное  море  с  его  высокой  соленостью  и  температурой  воды, постоянной  влажностью  и  жарой, превышающей 40 градусов, подтвердили  надежность  и  живучесть  советской  военной  техники.

Группа  специалистов  ВМФ, возглавляемая  капитаном 1 ранга В.Семочкиным, занималась  здесь  и  восстановлением  боеспособности  эфиопских  кораблей. В  труднейших  условиях  вместе  с  судоремонтниками ВМФ  трудились  капитаны 3 ранга Г.Айриян, Д.Стариков, А.Фоменко, капитан-лейтенант А.Сборжевский.

 

ВМФ СССР в начале восьмидесятых годов в Красном море.

 

В начале 1980 г. активизировались партизаны  Фронта Освобождения Тыграй (TLF) в провинции Тыграй.

Все активней действовали морские подразделения сепаратистов. В июне 1979 г. у острова Зукар (Zuqar) подразделения Эритрейского освободительного фронта (ELF)  захватили торговое судно «Salvatore» шедшее в порт Асэб, в ходе его освобождения произошло морское сражение между кораблями Эфиопии и сепаратистов. В  апреле 1980 г. подразделения ELA захватили эфиопские  грузовые суда «Massawa» и «Assab» и разрушили их  9 мая 1980 г., когда стало невозможным удерживать их в своей власти.

Эфиопский флот также был активен. В апреле 1980 г. эфиопские патрульные корабли задержали пять йеменских деревянных рыболовецких лодок около района острова Зукар (Zuqar). Северный Йемен выразил протест действиям Эфиопии. В мае 1980 г. эфиопский корабль «P-203» в ходе патрулирования в районе островов Ханиш-Зукар (Hanish- Zuqar) сделал несколько предупредительных выстрелов для остановки канадского и западногерманского судов вошедших в территориальные воды.           

Пункты  базирования  в  Эфиопии в порту Массауа и на островах Дахлак сыграли  немаловажную  роль  в  обеспечении  присутствия  наших  кораблей  в мае 1980 г. когда  Сомали  предприняли  новую  и  опять  неудачную  попытку  захватить  часть Эфиопии. В начале 1980 г. сомалийцы вновь активнее стали поддерживать Освободительный фронт западного Сомали (WSLF) которые действовали в Огадене.  Этому способствовало то что в последние время американские посланники в Могадишо начали встречаться с лидерами ОФЗС. Офицеры ОФЗС заявили западным журналистам что они управляют 80 % территорией провинции Огаден. Им противостоят 60 000 эфиопских милиционеров, поддержанных 6 000 кубинских солдат. США решила воспользоваться ситуацией. В феврале 1980 г. морская десантная единица с 1800 морскими пехотинцами была послана в  Аравийское море для военных упражнений, вероятно она соединится  с 21 американским военным судном, патрулирующим в Индийском океане. В то же самое время, администрация Картера раскрыла, что США, в обмен на неопределенное количество помощи, получили предварительное право использовать воздушные и военно-морские базы в трех странах: Оман, Кения и Сомали. При этом в Сомали это будет база в Бербере (Аденский залив) которая была создана в свое время Советским Союзом но покинутая в 1977 году после разрыва отношений.

ВМФ СССР не мог оставить подобную угрозу своим отношениям без внимания. В начале февраля 1980 г. личный состав батальона 55 дивизии морской пехоты Тихоокеанского флота был поднят по тревоге. Танки Т-55 и ПТ-76, бронетранспортеры БТР-60ПБ, а также средства войсковой ПВО без лишней суеты, построившись в колонну, пошли на погрузку. Среди массы техники, выезжавшей на борт большого десантного корабля, была и зенитно-самоходная установка «Шилка» - Александра Евланова. Всех погрузили на БДК «Николай Вилков» (бортовой номер 075), который вышел в море 2 февраля  в составе отряда кораблей - БПК «Адмирал Октябрьский», подводной лодки и транспорта снабжения. Командование предупредило: "Пишите письма родным, что едите в командировку, так, что письма в Владивосток пусть вам больше не пишут." Прибыли на место: архипелаг Дахлак у берегов Эфиопии, остров Нокра. Первыми на чужую землю высадились несколько Т-55. Но не желанием прощупать гусеницами новый театр военных действий руководствовались танкисты. Просто механикам-водителям нужно было поддерживать навыки. Появление танков привлекло внимание солдат местного эфиопского гарнизона. Поездили Т-55 по острову и загрузились опять в БДК. Потом покатались «катера с пушками» - ПТ-76 и тоже на корабль. На острове разместили небольшой отряд, взвод охраны 15 человек на БТР-60 ПБ, взвод «шилочников» - две ЗСУ-23-4 "Шилка", да расчеты с ПЗРК "Стрела-2". А созданные на базе БРДМ-2 полковые зенитные самоходные ракетные комплексы "Стрела-1" остались на «Николае Вилкове». Остальные остались на БДК. Задача была простая: охранять подводные лодки, заходящие в ПМТО для ремонта, отдыха, пополнения запаса. Морской пехотинец Александр Евланов, участник того похода в составе  расчета «Шилки»  вспоминал: «Рядом полыхала война. Постоянно слышалась артиллерийская канонада. Это сулило разные неприятности. Как от местных сепаратистов и врагов новой "прогрессивной" власти так и от бывших друзей сомалийцев. Первым делом построили себе позицию из камней, самоходку в зелено-коричнево-песочный камуфляж покрасили. Работали основательно. Маскировка в таких условиях первое дело. То же самое со своей техникой сделала и охрана. Когда закончили трудиться, машины стали выглядеть потрясающе красивыми, глаз не отвести. Если бы проводился конкурс по камуфляжу, точно бы заняли первое место. Климат на островах - жаровня. За весь год один дождик был. Через пять минут все высохло. Растения кое-какие повылазили. И все... Опять одни верблюды пасутся, козы и коровки с нашу овцу.

Нас предупредили, на острове полно ядовитых змей, и первый раз мы вышли на берег в сапогах, бушлатах в такую-то жару! Потом поняли, что змеиные страхи напрасны, стали ходить в трусах и тапочках. А кто-то даже потом щеголял в набедренных повязках. Экзотика, одним словом. Поскольку экипажи боевых машин частично состояли из ребят, сравнительно мало прослуживших в морской пехоте. Их решили поднатаскать. Соорудили из пустых снарядных ящиков мишени. Отъехали на полтора километра, и давай стрелять. Только щепки полетели. Командование осталось довольно - прямо ворошиловские стрелки какие-то. Иногда отрабатывали защиту от оружия массового поражения. Представляете, каково было нам в противогазах.

Обычно принято считать, что в Советской армии экономили на людях. Нам повезло - жили как в раю: душ три раза в день, еды до отвала, кондиционеры такие, что, если воду перед ним на ночь оставишь, утром зубы холодом сводит. Те же, кто на корабле остался, просто страдали: курили чай, износились все, от жары черт знает чем покрылись. Да еще болтались они на корабле целый год почти: то в Бомбей заходили, то в Йемен, и так безвылазно. А у нас с куревом было хорошо, давали по 18 пачек "Северных", "Примы". Вот только спичек нет! Если с проходящего судна коробок кинут - счастье.

Основная работа начиналась, когда приходила похожая на гигантскую рыбину подводная лодка. «Шилка» выезжала дежурить к пирсу. Пока субмарина ремонтировалась, а это как правило, продолжалось недели, мы ее сторожили. Ждали во всеоружии появления непрошеных гостей. Но инцидентов почти не было. Один раз проскользнуло какое-то неопознанное парусное судно. Приказа на открытие огня не было, и "призрак" убрался восвояси. Наверное, команда не догадывалась, какой беды им удалось избежать. Залп счетверенных пушек превратил бы их посудину в решето, и она бы за несколько минут пошла на дно. В другой раз пролетел самолет какой-то канадской авиакомпании (чихал он, что в эфиопское пространство забрел), и в этот раз все обошлось без стрельбы, пожаров и взрывов…

Поздней осенью стали собираться обратно. Погрузили технику - и домой. На Родину вернулись под самый Новый год - 1981 год.» 

В июле 1980 г. Главком  ВМФ С.Г.Горшков  во  главе  военной  делегации  побывал  в Эфиопии  для  определения  объема  сотрудничества  по  линии ВМФ, военное  руководство Эфиопии  в  ходе  визита  высказало  просьбу  о  поставках  советской  военной  техники  и  вооружений. Было  подписано  советско-эфиопское  межправительственное  соглашение.  После встречи 9 июля Сергея Георгиевича Горшкова с председателем ВВАС Менгисту Х.Мариамом, советская делегация в сопровождении командующего эфиопскими ВМС полковника Т.Берхану на самолете «Ан-24» прилетели в Асмару, где их встретил старший группы советских специалистов капитан 1 ранга Р.Пресняков. После на вертолете «Ми-8» (экипаж Закирова) делегация посетила ПМТО на островах Дахлак. Слово участнику визита В.Козлову: «… мы на вертолете направились к Красному морю и через 50 минут совершили посадку на одном из островов с лунным, я бы сказал, пейзажем, без какой-либо растительности на выжженной солнцем земле омываемой сверхсоленым морем.

Сюда после длительного плавания заходят на ремонт наши корабли, несущие боевую службу в Средиземном море (видимо опечатка - в Индийском океане), отдыхают экипажи. Для этого создан пункт с приведенными из Союза плавпричалами, дооборудованы ранее находящиеся здания под жилье личного состава. У причала стоит большой десантный корабль «В. Рогов», для встречи главнокомандующего на его палубе застыли в строю морские пехотинцы в явно неприспособленном черном обмундировании при температуре свыше 40 градусов.

Поздоровавшись с моряками, Сергей Георгиевич посмотрел некоторые береговые помещения, остался недоволен общей обстановкой на пункте и дал мне указания немедленно отправиться на рейд, где стоял на якоре штабной корабль «Даурия». Тут же наговорил под запись приказания начальнику тыла ВМФ о дооборудовании ПМТО, срочном изучении и докладу по вопросу облегченной формы одежды для морских пехотинцев и ряд указаний для других исполнителей.

На катере я перебрался на «Даурию» для связи с Москвой. Заночевали мы в этот день на БДК, где кондиционер работал только в каюте флагмана. Можно представить, какой отдых и сон возможен в таких условиях. Ранним утром главком еще раз обошел объекты пункта, по ходу «разнес» его начальника, приказал озеленить всю площадь, где расположить зону отдыха, как разместить семьи обслуживающего персонала. Правда, этим делом пришлось заниматься уже другому начальнику и довольно успешно. Через два года я почти не узнал пункта базирования в новом виде и содержании.

Прифронтовую военно-морскую базу Массауа мы осмотрели на обратном пути. Следы недавнего артобстрела при попытке захвата порта были видны на каждом шагу, в последнее время вроде обстановка стабилизировалась. Местное командование тепло принимала главкома, тем более, что у причала стоял большой противолодочный корабль 8-й эскадры, гарант этой стабильности. Сергей Георгиевич заранее пригласил на наш корабль все руководство революционной Армии и ВМС, показал им современное вооружение советского корабля и устроил на нем товарищеский обед.

Во время беседы с эфиопскими военоначальниками он рассказал им, как в годы Отечественной войны ему пришлось руководить обороной города-порта Новороссийска, тогда моряки вместе с сухопутными войсками отстояли город от захвата превосходящими силами противника».  БПК о котором упоминает В.Козлов это «Адмирал Октябрьский» (бортовой номер 573, командир корабля Волков, старпом Мочалов). Рядом стояла «Даурия» и недалеко американцы, которые вели радиоразведку и при этом глушили линию связи. Фоминых Алексей Витальевич  на БПК «Адмирал Октябрьский» был командиром БП правительственной связи и дважды, несмотря на ухищрения американской радиоразведки, удостоился чести обеспечить Горшкову связь с Москвой.

В декабре 1980 г. морских пехотинцев с БДК «Николай Вилков» сменили их товарищи по 55 дивизии морской пехоты ТОФ.  19 октября 1980 г. из Владивостока на БС в Индийский океан вышел отряд кораблей БДК «Томский комсомолец» с боевой десантной группой (танковая рота, рота связи, рота морской пехоты), ЭМ «Возбужденный» и БПК «Одаренный». На линии разделения БС в районе Сингапура встретили возвращавшийся домой «Николай Вилков». 2 декабря 1980 г. «Томский комсомолец» прибыл на о.Нокра и высадил на остров боевую десантную группу под командованием майора Селедцова, заместитель капитан Чернов. Сам БДК недолго стоял на базе, часто привлекался для выполнений боевых задач стоявших перед эскадрой.

В начале ноября 1981 г. 2-я рота 882 отдельного батальона  морской пехоты (обмп, командир десанта капитан Л.Я.Облога) Черноморского флота  убыло на боевую службу. В составе Индийской эскадры им довелось побывать в Эфиопии, на архипелаге Дахлак, остров Нокра. Здесь наши моряки охраняли пункты технического обеспечения советского ВМФ, наших подводников, оказывали помощь военным и населению Южного Йемена. Но вскоре в ноябре 1981 г., когда на Сейшельские острова высадились наемники из ЮАР, его часть перекинули туда же. В общей сложности на экзотических островах морпехи провели семь месяцев.

Корабли, базирующиеся на ПМТО,  не стояли без дела. Они обеспечивали жизнедеятельность базы и обеспечивали корабли Индийской эскадры. Морской водоналивной транспорт «МВТ-23» (капитан Ермилов Сергей Васильевич) ходил два раза в месяц в Массауа за водой, при этом во время каждого захода брали свежие овощи-фрукты для ПМТО. Летом 1982 г. когда в Массауа возникли проблемы с водой, он за ней дважды выполнили рейс в Аден. В это же время – летом 1982 г. на ПМТО прибыл танкер «Вилим» ТОФ (капитан Константин Бабушкин), направлявшийся в Марсель для ремонта. В Адене «Вилим» пополнил запасы продовольствия и заправившись дефицитной питьевой водой для базы, в сопровождении СКР «Летучий» направился в сторону Дахлага. Никто из экипажа в этих местах не бывал. Наподходе к эфиопским территориальным водам последовала команда на подьем флага Эфиопии, как это принято по международным правилам. Подняли флаг, но как оказалось это был флаг несуществующей императорской Эфиопии, с незапамятных времен валявшийся у запасливого боцмана в его необъятных «шхерах». От международного скандала спасло только отсутствие поблизости эфиопов и то, что новый республиканский флаг быстро передали катером с «Летучего». Прибыв на Нокру «Вилим» перекачал в резервуары базы воду и топливо и отправился дальше в Марсель. Боевую службу в 1981-1982 гг. на базе нес «МБ-26», как писал служивший на нем Анатолий Колобков: «тогда было относительно спокойно, хотя было иногда, постреливали». Выполнял рейсы по маршруту Дахлак - Массауа - Аден - Ходейда, следили за американскими кораблями у мыса Гвардафуй или в  Баб-эль-Мандебском проливе, таскали наши тральцы в Ормузский пролив. Сменил его там в 1982 г. другой тихоокеанский буксир «МБ-105» из Советской Гавани. В начале апреля 1983 г. на нем во Владивосток отправились сменившиеся экипажи постоянно базирующихся на базе вспомогательных судов. Но на подходе к Сокотре пришла телеграмма, что на идущем ему на смену «МБ-18» полетела турбина, и «МБ-105» оставили на Нокре до сентября. Сменные экипажи там же у Сокотры пересадили на БПК «Ташкент» идущий домой и 25 мая 1983 г. они вернулись во Владивосток.

При этом боевые действия в Эритрее продолжались. 16 мая 1981 г. в Эритрее был сбит истребитель МиГ-21 (летчик спасся), высказывалось предположение, что он сбит при помощи ПЗРК. 14 января 1982 г. сепаратисты вооруженные трофейным зенитным комплексом SA-7s сбили транспортный самолет Ан-26 около Асмэры,  погибли 73 находившихся на борту транспортника человека.

Эфиопская армия предприняла шестое контрнаступление против EPLF в районе города Накфа (Nakfa) только в феврале 1982 г., развертывая приблизительно десять дивизий  - в общей сложности 120000-140000 солдат в операции “Красная Звезда”. Цель этого наступления состояла в том, чтобы разгромить цитадели EPLF в  Накфа  и Helhal. Оба города были подвергнуты беспрецедентным бомбардировкам ВВС. Продвигаясь через ряд засад, эфиопы сумели продвинуться на расстояние 10 километров от Накфа прежде, чем были отброшены решительными контратаками EPLF и потеряв при этом до 20000 человек. Операция провалилась из-за нестойкости командования и личного состава одной из дивизий, действовавших на важном направлении в долине реки Барка, и нехватки резервов.

Как только в 1982 г. операция «Красная Звезда» закончилась не достигнув целей, в январе-июле 1983 г. последовали другие операции  - более успешные. Их подготовку и ход курировал главком Сухопутных войск генерал армии В.Петров, после осуществления комплекса последовательных ударов по сепаратистам они практически были вытеснены из внутренней Эритреи и ушли в горные районы. 

 

                                                 Авиаторы ТОФ в Асмэре.

 

Вот в таких непростых  условиях  предстояло действовать советским морским  летчикам с авиабазы в Асмэре. Для отправки в Эфиопию в составе авиагруппы было набрано порядка тридцати человек - в основном, офицеры и прапорщики четвертой, транспортной эскадрильи 710 ОКПЛВП - два экипажа вертолетов Ми-8 (Закиров-Кузьмин, Михайловский-Григорьев) и техгруппа обслуживания. С других гарнизонов были привлечены в основном связисты, шифровальщики и офицеры-прапорщики АТБ. В ноябре 1979 г. из Владивостока на корабле личный состав группы и автомобильную технику - 28 автомобилей отправили в рейс, который завершился в начале декабря  в Массауа. Оттуда  автомобили перегонялись эфиопской стороной в Асмару в конвое, при этом порядка 5 автомобилей были брошены по дороге из-за выхода из строя. Потом автомобили были эвакуированы уже личным составом авиагруппы на прицепах. Личный состав был перевезен вертолетами 2 авиакрыла к месту дислокации в Асмэра.

Назначенный командиром авиагруппы подполковник Волошин  Владимир Васильевич  отправился в Эфиопию в конце декабря 1979 г. другим маршрутом. Прибыв из  Москвы на авиабазу в Качу он получил два вертолета МИ-8, загрузили их на средний морской сухогрузный транспорт ЧФ  «Тургай» (капитан Белявский Александр Иванович) и убыли в Массауа. Вертолеты пришлось частично разбирать - отсоединяли хвостовые балки. В Массауа собирали их уже силами прибывшего из Асмары личного состава, облетали в аэропорту Массауа и перелетели в Асмару. Примерно к 15 января 1980 г. группа начала функционировать полнокровно. В документах группа называлась "Обьект № 040". Авиагруппа являлась подразделением Пункта Материально- Технического Обеспечения базирующегося на о.Дахлак и командир авиагруппы являлся заместителем командира ПМТО по авиации. С ПМТО авиагруппа начала тесно взаимодействовать лишь по прибытии вертолетов и начала регулярных полетов на Дахлак. В основном, ставилась задача закупки продовольствия в Асмаре и доставка его на остров, чуть позже - перевозка личного состава с кораблей на отдых в Асмару и обратно. Задачи на отдельные мероприятия, полеты самолетов приходили из Москвы и Владивостока и на ПМТО и, напрямую, к нам через канал связи советников (более удобен т.к. не шифровался и не занимал времени на расшифровку). Еще через полмесяца в начале марта 1980 г. в авиагруппу начали прилетать самолеты. Транспортные Ан-12 были из  Москвы (экипажи Петросяня и Подскребаева - они практически меняли друг друга) и из  Кневичей (экипажи Подгузкова, Баргана). Противолодочные Ил-38 были с ТОФ - Николаевские, экипажи менялись практически каждый раз. Прилетали на месяц. Периодичность вылета на разведку дважды в месяц и, дополнительно, по особым указаниям. Вылетали как правило, ночью, с таким расчетом, чтобы быть в назначенном районе утром. Вертолеты авиагруппы помимо снабжения ПМТО, по их приказаниям, с ведома нашего командования, выполняли полеты по фронтам осуществляя перевозку боеприпасов, продовольствия, вывоза раненых, разведку и т.д. Особенно в тот момент, когда у вертолетчиков 2 авиакрыла в Асмаре возникли проблемы с авиатехникой. Полеты выполнялись в зону фронтов севернее Асмары.

В 1979-1980 г. расположение авиагруппы не обстреливали, но то что идет война авиаторы естественно ощущали. Подполковник Волошин Владимир Васильевич  вспоминал: «Асмара была окружена сепаратистами. Сообщение между соседними городами производилось периодически. Собирался караван автомобилей, и под прикрытием конвоя двигались в путь. Часто на конвой нападали и вершили суд прямо на месте. Мы за пределы города выезжали только для того, чтобы вернуть оставленные автомобили на переходе Массауа-Асмара. Забрали без происшествий.

В городе к нам относились практически доброжелательно. Только один раз, когда мы "увлеклись" полетами по фронтам, я обнаружил утром в УАЗе, стоящем ночь у дома, записку, что нам бы желательно заниматься своими задачами и не лезть во внутренние заморочки эфиопов.»

В конце 1980 г. командира авиагруппы подполковника Волошина Владимира Васильевича  сменил подполковник Виталий Петрович Грищенко. Наши Илы действовали все активнее, в течение 1981 г. экипажи 77 оплап с Асмэры и Ил-38 из состава 145 оплаэ ВВС БФ  с Адена выполнили 104 самолето-вылета в Индийский океан. В течение 1982 г.  экипажи 77 оплап неся боевое дежурство с аэродромов Адена и Асмэра  выполи  62 самолета-вылета в районы Красного, Аравийского морей в Центральную часть Индийского океана. Первые ордена и медали получили  дальневосточники командиры экипажей противолодочных самолетов Ил-38 - гордость  Николаевского полка Шимановский, Сукоркин, Чекуров, Минаев. 

Война все чаще касалась наших летчиков. После очередного обстрела в 1982 г. авиагруппа  под командованием подполковника Грищенко возвела  вокруг  объекта «колючие» заборы,  что вызвало непонимание со стороны эфиопских коллег и даже советских гражданских специалистов. После  подрыва  на  мине  главного  военного  советника Демина  с  переводчиком Юрием Ермаковым летчики  по  ночам  стали  охранять  аэродром.  «Садыки» - товарищи из эфиопской гвардии совсем отказывались нас понимать.  К маю 1984 г. мы так «достали» американскую разведку, что, прибегнув  к  помощи «зеленых  беретов» из Саудовской Аравии они  совершили  диверсионную акцию против наших противолодочников. Командиром авиагруппы был подполковник А.С.Ключник. Как уже говорилось и ранее аэродром Асмара подвергался ракетному обстрелу эритрейских сепаратистов. На верблюдах повстанцы подвозили к аэродрому импровизированные ракетные установки, сделанные из блоков НУРС и под покровом ночи производили обстрел. Эти обстрелы оказывали в основном психологическое давление, так как точность стрельбы из этих установок оставляла желать лучшего. В этот раз они решили действовать наверняка направив группу коммандос с РПГ-1 прямо на летное поле аэродрома Асмара. Как это не странно точная дата нападения не совсем понятна, называется 9 мая, ночь с 20 на 21 мая и 25 мая 1984 г. Как бы там не было  практически с 20 метров диверсанты из гранотометов расстреляли и  сожгли  2 наших самолета Ил-38 77 оплап, перекрашеные под «аэрофлот». В пепел  за 20 минут  превратились и 2 вертолета Ми-8. Еще один Ми-8 и Ан-12 получили повреждения. Из воспоминаний бывшего заместителя начальника отдела боевой подготовки ВВС ТОФ полковника В. С. Лащевского, тогда  капитана, командира вертолетного звена: «В 22.00 по местному времени дежурный по авиагруппе ВВС ТОФ со словами «Достало здесь все!» сделал попытку принять горизонтальное положение на койке в казарме, в которой проживали экипажи авиагруппы ВВС ТОФ. Не успела голова коснуться подушки, как створки окна казармы резко распахнулись от взрывной волны, а вслед за этим раздался грохот. Взрывалось что-то в районе стоянки дежурного звена самолетов МиГ-27 эфиопских ВВС и их склада первого боекомплекта. Все, кто находились в помещении, бросились на пол, расхватав личное оружие и на всякий случай отодвинувшись от окон. Командир авиационной комендатуры подполковник А. С. Ключник крикнул переводчику И. Бетарову, чтобы тот немедленно связался по телефону с эфиопским командиром авиационной базы для уяснения обстановки и принятия мер по охране и обороне стоянки авиагруппы…

Переводчик,  ни под каким предлогом не хотел вставать с пола и идти к телефону, тогда мне пришлось стать с автоматом у окна, делая вид, что занял оборону. Только после этого удалось связаться с эфиопским командованием. Большой ясности общение не внесло, но и так было понятно, что аэродром подвергся огневому набегу сепаратистов.

Слышалась хаотичная стрельба и отдельные взрывы, которые постепенно приближались к стоянкам советских самолетов и вертолетов. Обычно, на аэродроме постоянно базировались 2 Ил-38 77 оплап, 2 Ми-8 710 окплвп и 1 Ан-12 593 отап ВВС ТОФ. Но в этот вечер наших летательных аппаратов было больше. Кроме обычного комплекта авиатехники еще 2 вертолета Ми-8 стояли на стоянке наших Илов, готовясь к отправке в Союз. Они ждали перегонки по воздуху в Массауа и погрузки на советский транспорт в частично разобранном виде.

Вскоре взрывы раздались на стоянке Илов. В темноте было видно, как по нашим летательным аппаратам запускались гранаты из РПГ. Они проникали внутрь самолетов и вертолетов и те на мгновение, как бы вспухали от внутренних взрывов, а наружу вылетали стекла кабин и иллюминаторы.

Покончив с Ил-38 и Ми-8 на дальней стоянке, сепаратисты перенесли огонь на ближнюю стоянку, где стоял Ми-8 и Ан-12. Еще один Ми-8 располагался поодаль в стороне рулежной дорожки в гражданский сектор. По этим стоянкам обстрел из РПГ велся менее интенсивно, и летательные аппараты пострадали меньше (по крайней мере, так показалось ночью). Возможно, у сепаратистов были указания не стрелять в советские самолеты, или их отогнал наш ответный огонь - это не известно, но они ушли. Еще не прекратилась стрельба, когда наши летчики, взяв в автопарке находившемся рядом с казармой машины, отбуксировали два уцелевших вертолета в гражданский сектор аэропорта и поставили их рядом с самолетом «Боинг-727» компании «Алиталия».

Остаток ночи для наших ребят прошел в тревожном ожидании нового нападения в отрытых щелях с оружием в руках. К счастью, новых атак не последовало.

С восходом стали считать потери. Картина предстала весьма плачевная: на дальней стоянке виднелись бесформенные кучи того, что еще недавно было двумя самолетами Ил-38 и двумя вертолетами Ми-8. На ближней стоянке сиротливо стоял Ан-12 - этому повезло, граната из РПГ попала в лопасть винта, и кумулятивной струей и осколками слегка повредило фюзеляж. При осмотре отбуксированных в гражданский сектор вертолетов, оказалось, что один Ми-8, что стоял в отдалении, не пострадал, а вот второму граната угодила между двигателем и ротором несущего винта, и взрывом изуродовала их. Кроме того, были выбиты стекла и иллюминаторы, что, в горячке боя, сразу не заметили. Вертолет восстановлению не подлежал. Слава Богу, не было потерь среди личного состава.

Разбитая авиационная техника, вывезенная на трейлере на находящуюся неподалеку свалку авиатехники, еще долго служила нашим вертолетчикам источником запчастей. Через несколько дней на Асмару прилетела группа наших техников с необходимыми материалами и инструментами и, после минимального ремонта подлатанный Ан-12 своим ходом перелетел в Союз. Потери сепаратистов были намного скромнее - один убитый повстанец, случайно напоровшийся на эфиопскую позицию».

Через несколько дней, по некоторым данным 15 мая 1984 г. экипажи обоих Ил-38 77 оплап (майора Макринова и Филиппова) на прибывшем транспортнике были отправлены через Аден в Советский Союз. С тех пор самолеты Ил-38 на Асмару больше не базировались. Экипажи вертолетов 710 окплвп майора Колосовского (старший вертолетной группы), капитана Лащевского и капитана Беляева продолжали базироваться на аэродроме.

4 августа 1984 г. выполняя  специальное задание по перевозке пассажиров и грузов по маршруту Асмэра- Эль-Анад, Карачи- Ташкент, Остафьево, разбился в Пакистане транспортный самолет Ан-12 (командир экипажа военный лётчик 1 класса майор Подскребаев В.С.). После дозаправки в аэропорту Карачи экипаж Ан-12  произвёл взлёт но  через 45 минут он попал в мощно- кучевые и кучево- дождевые облака с интенсивной турбулентностью и градом. Самолет получил значительные повреждения. Экипаж попытался выйти под облака и произвести вынужденную посадку вне аэродрома. Но не справившись с техникой пилотирования в условиях турбулентности, лётчики превысили ограничения по скорости и перегрузке, в результате чего самолёт разрушился в воздухе. Экипаж и пассажиры 24 человека погибли.

 

                               Гидрографический спецназ.

 

Казалось бы, Красное море давно и хорошо изучено во всех отношениях. Однако оказалось что морские карты на многие районы Красного моря, составленные по работам английских и итальянских гидрографов в 30-х годах, устарели до такой степени, что плавать по ним стало опасно. По этому, в 1981-1982 гг. в Красном море работала 11-я океанографическая экспедиция флота. В трудных климатических условиях советские гидрографы с честью выполнили поставленные перед ними задачи.

В январе 1980 г. было подписано соглашение с Эфиопией о проведении в прибрежных районах этой страны исследований в целях составления современных навигационных морских карт (НМК), лоций и пособий для плавания. Материально-техническое и финансовое обеспечение всех работ возлагалось на СССР. В Аддис-Абебе переговоры вела советская делегация во главе с начальником Гидрографической службы (ГС) ЧФ контр-адмиралом Л.И. Митиным. В состав делегации входили капитаны 1 ранга Ф.Д. Зеньков, Л.М. Рудь, И.Н. Кочетов и др. Для проведения рекогносцировки района работ в Эфиопии в мае 1980 г. из Севастополя на гидрографическом судне «Океан» вышли капитан-лейтенант А.Г. Кухаренко, старший лейтенант И.Ю. Потапов, лейтенанты A.С. Богданов, И.В. Красный, инженеры-гидрологи Ю.Н. Мыкало, B.Г. Крыжко, Т.В. Фомина и матросы океанографической экспедиции (ОЭ). В порту Массауа на судно прибыли участники рекогносцировки, прилетевшие в Аддис-Абебу самолетом. Среди них были заместитель начальника ОЭ ВМФ капитан 2 ранга A.Г. Буков, заместитель командира океанографического отряда капитан 3 ранга Г.В. Михальчук и два представителя ГС ЧФ - капитан 2 ранга Г.И. Верещак-Росинский и капитан 3 ранга В.Н. Раскатов. После уточнения на месте района работ, решения организационных вопросов по размещению базы экспедиции, определения мест установки береговых радионавигационных станций (РНС) участники рекогносцировки экспедиции и «Океан» вернулись на родину.

16 сентября 1980 г. из Севастополя в порт Массауа на океанографическом исследовательском судне (ОИС) «Василий Головнин» отправился передовой отряд ОЭ ВМФ во главе с капитаном 1 ранга Ф.Д. Зеньковым. Отряд состоял из 67 офицеров, мичманов и матросов экспедиции. В отряд входили военный переводчик лейтенант Н.Я. Поливяный и врач майор В.М. Гусев. На судно были погружены четыре малых гидрографических катера (МГКА), различные автомашины (в том числе с РНС) и другое специальное оборудование. Вместе с ОИС в Эфиопию своим ходом пошел большой гидрографический катер (БГКА) «БГК-889». На катере следовал командир гидрографического отряда капитан 2 ранга Л.В. Светлаков со своими подчиненными - старшим лейтенантом А. Ю. Беловым, лейтенантами В.М. Петько и А.В. Сергеевым.

По прибытии в 30 сентября 1980 г. в Массауа основная часть личного состава экспедиции разместилась на территории военно-морской базы, имевшей большие повреждения после боев правительственных войск с сепаратистами. В связи с обострением военно-политической обстановки в стране работы ОЭ ВМФ старались не афишировать. Все участники экспедиции были одеты в гражданскую одежду. Однако ни для кого из местных жителей не стало секретом, что в синих (тропических) шортах ходят русские матросы. Первой начала выполнять шлюпочный промер бухты Таулуд (в порту Массауа) группа лейтенанта В.М. Петько. Вслед за ней на МГКА вышел с подчиненными на работу лейтенант А.В. Сергеев, и вскоре к нему на «БГК-889» присоединились старший лейтенант А.Ю. Белов и лейтенант В.Г. Смирнов. Промер координировали по РНС «Грас» (начальник станции - мичман Н.И. Двужилов) и с помощью теодолитных постов.

В ноябре 1980 г. в Массауа под командой заместителя начальника ОЭ ВМФ капитана 2 ранга А.Г. Букова на гидрографическом судне  «Гидролог» и БГКА «БГК-775» (старший - командир гидрографической партии капитан-лейтенант А.Г. Кухаренко) прибыл второй отряд экспедиции. После развертывания РНС «Брас» специалистами радионавигационного отряда (командир - капитан 2 ранга В.А. Радочинский, заместитель командира - капитан 3 ранга А.В. Антаков, старший помощник командира партии - лейтенант В.А. Тарлецкий, начальники береговых станций - старшие мичманы В.Я. Савлук, А.И. Распопин и Н.Л. Громик) катера экспедиции стали выполнять съемку рельефа дна в районе архипелага Дахлак. В промере участвовали офицеры А.Г. Кухаренко, Ф.Ф. Шапкин, А.Ю. Белов, В.Г. Смирнов, А.С. Богданов, A.В. Сергеев, В.М. Петько, Е.Ю. Слицкий и А.А. Дука. Командирами катеров были мичманы B.В. Бушмин, В.Н. Посенко, A.Н. Щепанковский и др. Топогеодезические работы на побережье и островах выполняли капитан 2 ранга И.А. Мосин (командир топогеодезического отряда), капитан B.Н. Кандалов, старший лейтенант Ю.Н. Ефанов, лейтенанты В.Ю. Лезин, A.Р. Венецкий, А.Н. Родичкин, B.А. Голофаев, А.П. Молчанов, А.В. Огрызков, мичманы Г.А. Харланов, Ю.А. Демочка, Е.В. Кучишкин и матросы. Группу камеральной обработки материалов, имевшую переменный состав и размещавшуюся вместе с управлением экспедиции в гостинице «Красное море», возглавлял старший лейтенант О.А. Любченко.

В марте-апреле 1981 г. более 20 членов экспедиции, в том числе офицеры А.Ю. Белов и Н.Б. Захаров, мичманы В.В. Бушмин и Е. Круглов (командиры катеров), заболели гепатитом. Основная нагрузка по локализации эпидемии легла на врача (стоматолога) экспедиции капитана медицинской службы Н.С. Белоглазова. После проведения курса первичного лечения больных отправили на родину и оставшимся членам экспедиции пришлось работать еще больше. К сожалению, при проведении исследований в Эфиопии не обошлось без человеческих жертв. Экспедиция потеряла трех человек (офицера, мичмана и матроса).

В 1981 г. специалисты «Союззарубежгеодезии» с самолета Ил-14 выполнили аэрофотосъемку для обеспечения работ ОЭ на юге Эфиопии. После этого основную базу экспедиции перевели в порт Асэб. В новом районе работ прибрежный промер выполняли капитан-лейтенант И.Ю. Потапов, старшие лейтенанты Н.А. Салтыков, А.С. Богданов, В.М. Петько, В.В. Непейвода и др. Уровенные наблюдения на береговых постах проводили старшие лейтенанты И.Е. Долинин и В.П. Алексеенко.

Гидрографические суда ЧФ «Гидролог», «Океан», «Лиман», «Челекен», «Березань», доставлявшие различное оборудование и членов экспедиции в Эфиопию (и обратно в Севастополь), находились в Красном море по 3-4 месяца. На гидрографических судах выполняли морской промер офицеры гидрографического отряда С.Ю. Инфимовский, А.Ю. Белов, А. В.Сергеев, А.В. Долговых, И.Жучков, A.М. Сеплярский. Гидрологическими работами на гс занимались офицеры Г.В. Михальчук (командир океанографического отряда ОЭ), В.П. Алексеенко, B.О. Смирнов и др. Руководили комплексными океанографическими исследованиями в Эфиопии начальник ОЭ ВМФ капитан 1 ранга Ф.Д. Зеньков и заместитель начальника экспедиции капитан 2 ранга А. Г. Буков.

Деятельность ОЭ ВМФ в Эфиопии находилась под пристальным вниманием со стороны командования Главного управления навигации и океанографии Министерства обороны (ГУНиО МО) и ВМФ. В 1982 г. была организована проверка выполнения работ. Инспекцией руководил капитан 1 ранга В. Г. Романов - начальник отдела ГУНиО МО. Вместе с ним были офицеры В.А. Шориков (ГУНиО МО), Г.П. Болотин, В.И. Захарищев (представители Главного штаба ВМФ).

В октябре 1982 г. все работы экспедиции в Эфиопии были в основном завершены. Военно-политическая обстановка в провинции Эритрея не позволила развернуть РНС «Брас» в северной части Эфиопии на границе с Суданом и выполнить промер в заливах Зула, Овакиль и в прилежащих к ним районам.

За весь период исследований личный состав ОЭ выполнил около 140 тыс. лин. км промера, определил координаты более 130 геодезических пунктов, выполнил топографическую съемку побережья, провел большой объем гидрологических и уровенных наблюдений. В 1984-1985 гг. по материалам работ экспедиции были изданы новые НМК на юго-западную часть Красного моря и лоция на прибрежные воды Эфиопии («Coast of Socialist Ethiopic pilot»). Несмотря на тяжелейшие условия проведения исследований в Эфиопии, личный состав ОЭ ВМФ с честью выполнил задание Родины. Многие из участников экспедиции были представлены к высоким государственным наградам. Орденом Красной Звезды наградили капитанов 2 ранга А.Г. Букова и В.А. Радочинского, капитанов 3 ранга А.Г. Кухаренко и Б.Н. Китаева (заместитель начальника политотдела ОЭ ВМФ). Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени получил капитан 2 ранга Т.М. Деревянко (начальник политотдела ОЭ). Медаль «За боевые заслуги» получили капитан 3 ранга Ф.Ф. Шапкин, капитан м/с Н.С. Белоглазое, капитан Ю.Н. Ефанов, старшие лейтенанты А.С. Богданов, В.М. Петько, В.А. Голофаев, А.Ю. Павлов, мичманы В.В. Астафьев, Э.В. Лозицкий, А.М. Журыбида, В.Н. Посенко, А.Н. Щепанковский и Н.Л. Громик, а также старшины и матросы экспедиции (С.С. Новиков, А.А. Яунроминс, Е.Ф. Чубарь, К.К. Сейтказиев и А.М. Баринов).

 

 

                                        Война набирает обороты.

 

Порт Массауа (15º40' с.ш. 39º25' в.д.) оставался главными морскими воротами Эфиопии,  для северных районов. Он располагающий шестью причалами для приема океанских судов с длиной причальной линии около 900 м., глубина у причалов до 9м. И хотя  порт был реконструирован, однако его оборудование не отвечало современным требованиям. В 1980 г. здесь отсутствовали краны грузоподъемностью более 5 т, и основная часть грузов обрабатывалась вручную. В 1980 г. грузооборот порта составил 130 тыс. т, было обработано 164 судна. Естественно сказывалось и то, что в Эритрее шла война.

В январе 1983 г. в Москве с официальным визитом побывал командующий ВМС Эфиопии коммодор Тесфайе Берхану (Tesfaye Brehanu).

В восьмидесятых годах состоялось несколько официальных дружественных визитов советских кораблей в порт Массауа, с момента свержения императора. 10-13 сентября 1980 г. с визитом пришел отряд под командованием капитана 1 ранга Ю.Н.Туробова в составе БДК «Иван Рогов» и СКР «Сторожевой». 16-20 февраля 1984 г. с визитом пришел отряд под командованием контр-адмирала Ф.Н.Громова в составе БПК «Таллин», СКР «Резкий» и БДК. 22-26 июля 1986 г. с визитом пришел БДК «50 лет шефства ВЛКСМ», визит возглавлял контр-адмирал Н.Н.Береговой. Находившийся на боевой службе с ноября 1986 г. по июнь 1987 г. в Индийском океане БДК «Иван Рогов» (с десантным батальоном и авиагруппой из четырех вертолетов Ка-29) осуществил заход в порт Массауа с дружественным визитом.

В 1984 г. когда  в  Красном  море  разразился  минный  кризис  и  советский  тральный  отряд  во  главе  с  противолодочным  крейсером «Ленинград» осуществлял  поиск  мин  у  побережья  Эфиопии и НДРЙ. Боевую деятельность участвовавших в операции судов обеспечивали и суда базировавшиеся на ПМТО Дахлак, так буксир ЧФ «МБ-304» обеспечивал действие ПКР «Ленинград» в 1984 г. в Красном море.

В 1984 г. в эфиопском флоте произошел беспрецедентный случай. В Сомали дезертировал на своем патрульном катере «P-202» его командир. Находясь в дозоре у порта Асэб командир обиженный на правящий режим  опираясь на поддержку трех членов экипажа захватил судно. Остальных членов экипажа  - 22 человека он отправил за борт, позволив им плыть к берегу. Но так как до берега было три мили, а в море было много акул, только несколько наиболее сильных моряков достигли берега. Катер какое-то время входил в состав ВМС Сомали.

После ударов 1982-1983 г. Народный Фронт Освобождения Эритреи (EPLF) в течение года перегруппировывал свои силы и опять перехватил  инициативу. В конце 1983г. мятежники получили первую партию зенитных ракет  SA-7 MANPADs, и 15 января 1984 г. ими сбили транспортный самолет Ан-12 “1506”, рядом с  Tessenei.

В январе 1984 г. EPLF захватил город Тэсэнэй (Teseney) в юго-западной Эритрее, а два месяца спустя в марте мятежники захватили  порт Мэрса Тэклай (Mersa Teklay), таким образом устанавливая присутствие EPLF на северо-восточном побережье. Захват Мэрса Тэклай (Mersa Teklya) был осуществлен Первой Эритрейской механизированной бригадой, этот порт имел важное значение как база снабжения  эфиопских войск действующих в северной Эритрее. Эфиопская армия предприняла неудачную попытку отбить порт. В контратаке участвовали  новая пехотная дивизия, механизированная бригада, два танковых батальона, четыре батальона полевой  артиллерии и шесть батальонов ПВО. Наступление провалилось, приблизительно 4000 правительственных солдат были убиты, и 2500 захвачены.

16 апреля 1984 г. ВВС потеряли первый Миг-23 он был подстрелен зенитной артиллерией рядом Накфа (Nakfa).

В конце марта 1984 г. и в течение апреля, города в центральной и южной Эритрее подверглись нападению со стороны отрядов EPLF: Alghena, Сэнафе (Senafe) и Addi Caleh были  захвачены, вместе с существенным количеством оборудования и складов.

Ночью с 20 на 21 мая 1984 г., мятежники напали на аэродром Асмары, где они по их сведениям разрушили не менее 32 эфиопских и советских самолетов, включая 16 истребителей Миг-21 и МиГ-23, два транспортных  Ан-26, два советских противолодочных самолета Ил-38, четыре других самолета, и шесть вертолетов  Ми-8 и Ми-24А.

В середине 1984 г. в Эфиопию начала поступать международная помощь для голодающих от начавшейся в 1983 г. засухи которая охватила северные районы страны и поставила под угрозу голодной смерти 8 миллионов человек. Западные информационные агентства  и средства информации преподнесли эту трагедию как следствие десятилетнего правления руководства Эфиопии оперявшегося на социалистические страны. При этом замалчивалось что подобная ситуация с массовым голодом приведшим к гибели свыше 200 тысяч человек в провинции Wello из-за засухи имела место в 1972-1974 годах и как следствие она была одной из причин приведших к свержению императора. Руководство страны в начале 1984 г. начало обращаться к зарубежным правительствам с просьбами о помощи в борьбе с преодолением голода, но крупнейшие западные страны долгое время ограничивались только выражением соболезнования и поучениями, а не конкретной помощью. И только когда во многих газетах стали появляться  утверждения что причиной неоказания помощи американским и британским  правительством является надежда что голод приведет к падению режима Менгисту. Только 25 октября администрация Рейгана объявила что выделит 45 мил. долларов на продовольственную помощь, которая будет распределена в Эфиопии частными организациями в основном в районах контролируемых сепаратистами. 4 ноября 1984 г. британские королевские ВВС начинают доставку продовольствия в эфиопскую провинцию Тыграй, население которой страдает от голода. 15 ноября 1984 г. американцы перенаправили шедшее в Индию грузовое судно «Sam Houston» с 10000 тонн сои на Эфиопию.  В декабре 1984 г. американцы задействовав военно-транспортную авиацию оказывали свою помощь голодающим эфиопским беженцам в восточной части Судана, где к декабрю 1984 г. скопилось 100 тысяч беженцев из эфиопской провинции Тыграй.  Эфиопское правительство возражало против помощи с западных стран сепаратистам - будь это продовольствие  или вооружение. Тем более что работа там была небезопасна. Из-за угроз и противодействия сепаратистов доставка продовольствия в охваченные засухой районы осуществлялась под охраной армии. Несмотря на эту защиту, в ноябре 1984г. повстанческие группы напали на продовольственный конвой около Kimbolcha в провинции  Wello. 3 марта 1985 г. в провинции Тыграй сепаратисты захватили заложниками пять французских летчиков с военно-транспортного самолета НОР-2500, но в результате переговоров на следующий день они были освобождены. В январе 1985 г. западные агентства устроили скандал из-за 16 дневной задержки с разгрузкой прибывшей продовольственной помощи голодающим из-за разгрузки в это время советских судов с грузом  оружия для эфиопской армии. 3 января 1985 г. эфиопские представители  захватили весь груз - 6000 тонн зерна австралийского судна «The Golden Venture», разгрузившего часть его в порту Асэб и желавшего другую его часть разгрузить  в Судане. А суданские порты являлись основными пунктами поставки продовольственной помощи в контролируемые партизанами области Эфиопии.

Помощь Эфиопии оказал и СССР который помимо поставки продовольствия безвозмездно выделил специальный отряд в составе 12 транспортных самолетов Ан-12, Ан-22, 24 вертолетов и 300 грузовиков ЗиЛ-62 для доставки продуктов питания населению и эвакуации людей из охваченных голодом районов. Кроме того суда советского вспомогательного флота участвовали в доставке грузов и топлива для работавшего в стране советского отряда. Так большой морской танкер «Владимир Колечицкий» ТОФ в 1984-1985 гг. дважды осуществлял рейсы из Севастополя с грузом авиационного керосина в эфиопский порт Асэб. Западные страны не преминули упрекнуть эфиопские власти за проводимую эвакуацию населения из засушливых районов, утверждая что она привела к гибели  50-100 тысяч человек. При этом они забывали что из-за задержки с поставками продовольствия почти на год к  началу 1985 г.  в результате голода 1983-1984 гг. в стране умерло более миллиона человек.

В конце ноября 1984 г. у берегов Эфиопии появились израильские боевые корабли. В Эфиопии на протяжении 3000 лет жила община фалашей, по мнению многих исследователей они могут считаться наидревнейшей иудейской общиной в Африке. До 1974 г., положение фалашей в императорской Эфиопии было нормальным, после переворота и приходу к власти прокоммунистического руководства во главе с полковником Менгисту Хайле Мариамом. В стране моментально активизировались разнообразные межнациональные и межплеменные конфликты. Традиционно миролюбивые, не обладающие укоренившимися военными традициями и ввиду этого не принявшие участие во внутригосударственных конфликтах фалаши оказались «между молотом и наковальней». Гражданская война побудила фалашей, участия в ней не принимавших, бежать на север Эфиопии и в южный Судан. Бегство фалашей усилила и засуха 1983 г., следствием чего стал голод в Эфиопии. Весь мир оказывал голодающей стране продовольственную помощь, но в условиях внутригосударственного конфликта она была практически бесполезной. Скрывшись в Судане фалаши отнюдь не оказались в безопасности. В 1983 г. регулярная армия Эфиопии провела операцию «Красная звезда» против Судана, имевшую фактическую цель не только и не столько ликвидировать территориальные противоречия с северным соседом, а разгромить базы эритрейского сопротивления.  В этих условиях правительство Израиля попыталось радикально и без лишнего шума, разрешить проблему - эвакуировать фалашей в Израиль. Уже с 1980 г. фалаши небольшими группами вывозились из Эфиопии в Израиль на самолётах государственной авиакомпании «Эль-Ал». Но летом 1984 г. ситуация резко ухудшилась, так как эритрейские повстанцы прорвали фронт в районе г. Тэсэней. Пытаясь найти виновного, спецслужбы Эфиопии начали резать фалашей, обвиняя их в своих неудачах и в сотрудничестве с эритрейскими сепаратистами. Бегство эфиопских евреев приобрело огромный масштаб, и в Израиле осознали, что сил авиации в сложившихся условиях явно недостаточно для их эвакуации по уже организованному воздушному мосту Хартум - Тель-Авив. В результате, было принято решение, с помощью офицеров Мосада (внешней разведки) и военно-морских сил Израиля, тайно прибывших в Судан и Эфиопию, выводить группы фалашей к суданскому побережью Красного моря, где эвакуировать их на судах. Операцию назвали «Моше». Проблема заключалась только в том, что ВМС Эфиопии могли парализовать это движение путём военных акций у побережья Судана, что уже происходило в 1981 г. Следовательно, израильские суда необходимо защитить военными кораблями. Но израильская флотилия в Эйлатском заливе из 7 патрульных катеров типа «Дабур» для этого явно не подходила из-за слабости вооружения и малого радиуса действия. Найденное решение оказалось рискованным и не стандартным. В октябре-ноябре 1984 г. 2 ракетных катера типа «Решеф» совершили беспримерный переход вокруг Африки из Средиземного в Красное море, дозаправляясь от танкеров только в море, без захода в иностранные порты. Они своим присутствием обезопасили ход эвакуации фалашей морем. Став существенным дополнением в договоренности между Израилем и Эфиопией о негласном военном сотрудничестве в обмен на проведение операции без противодействия эфиопской армии. Иначе чем объяснить что Тель-Авив в 1985 г. по сообщениям продал Аддис-Абебе по крайней мере на 20 миллионов долларов советские боеприпасы и запасные части захваченные у палестинцев в Ливане. В результате удалось организовать не только воздушный, но и морской мост, благодаря чему за месяц в Израиль эвакуировали почти 14000 фалашей, из них половину морским путём. Операция «Моше» обошлась без реального применения оружия, хотя именно к этому моряки, лётчики и разведчики Израиля были готовы. Она также не привела к окончательному вывозу фалашей из Эфиопии. Этот процесс продолжался вплоть до 2000 г. и потребовал проведения в мае 1991 г. операции «Шломо» - теперь уже чисто воздушной.

В конце 1984 г. на Северном фронте  Эфиопии сепаратисты нанесли чувствительный удар по правительственным войскам в районе Альгена,  они полностью разгромили три дивизии. Только человек сто пятьдесят сумели добраться до Красного моря, их вывезли на баржах. В начале июля 1985 г. мятежники  захватили стратегически важный город Барэнту (Barentu).  EPLF при захвате  города Барэнту  победил две эфиопские дивизии и механизированную бригаду в течение трехдневного сражения, потери армии составили более чем 2000 человек. Там  мятежники захватили среди прочего  15 танков  T-54/55, большое количество артиллерии и грузовиков. Согласно данным  EPLF, их подразделения в ходе этой наступательной операции убили или захватили 11250 эфиопских солдат.  Когда новости о потере Барэнту достигли Аддис-Абебы, режим Менгисту осуществил передислокацию двух дивизий (приблизительно 30000 человек) из провинции Огаден в северную Эфиопию и сформировал новую бронетанковую бригаду. Северный фронт в 1985 г. был преобразован во Вторую революционную армию. Старшим советником в ней был генерал-майор Хрулев. В состав фронта входили 19 советнических групп, три оперативных командования (три армейских корпуса), 10 дивизий и несколько отдельных бригад - артиллерийская, танковая и смешанная.  Эфиопская армия начала массированное наступление, у Барэнту они предприняли тринадцать безуспешных атак на город потеряв 2000 солдат убитыми или раненными. После того как начались  воздушные бомбежки Барэнту, партизаны EPLF 24 августа 1985г. ушли из города захватив с собой по крайней мере 13 танков T-55, 12 артиллерийских орудий, и несколько зенитно-ракетных установок. Эфиопская армия спустя несколько дней после освобождения Барэнту возвратила под свой контроль и город Тэсэнэй (Teseney) разгромив  западный фланг фронта сепаратистов. Эти победы правительственных войск вынудили мятежников отступить к их цитадели Накфа. Следующие несколько недель, эфиопские вооруженные силы используя танки, артиллерию массированные налеты авиации с использованием  кассетных бомб, напалма штурмовали укрепления в городе Накфа. Дальше было еще несколько наступлений.  10 октября 1985 г. эфиопские войска в течение пяти дней штурмовали укрепления. В операции участвовало шестьдесят самолетов и тридцать боевых вертолетов. Впервые эфиопские ВВС высадили десант позади линии обороны мятежников на северо-востоке Sahel. Наступление окончилось неудачей, после этого было предпринято еще два наступления на Накфа, каждое из которых закончилось поражением правительственных войск. К лету 1986г. наступление правительственных войск закончилось но  Накфа все еще была в руках мятежников, а EPLF расширил свой контроль на юг по эритрейскому побережью. В ходе боев гибли и наши советники, машина с советскими военными ехала по дороге в зарослях бамбука, ее обстреляли бандиты. Первая пуля убила водителя, еще двое были тяжело ранены. Оставшийся невредимым 19-летний младший сержант Барсуков принял бой, пока  были патроны. Его, раненого, враги захватили в плен и сожгли живого.       

Обострение обстановки на фронтах в Эритрее привели к необходимости укрепления обороны ПМТО. С февраля 1985 года, в течение шести лет, боевые группы ПДСС ОВР ЧФ сменяя друг друга каждые 9 -10 месяцев вели противодиверсионное обеспечение пункта базирования сил ВМФ СССР на о. Дахлак. Задачей была охрана нашего вооружения, боезапасов, запасов горючего и так далее. Группа  постоянно осматривала и побережье, корабли и морское дно. Личный состав базы все чаще становился участником учений по ее обороне. В период несения службы в Индийском океане с 5 января по апрель 1985 г. 882 ОБМП ЧФ (командир подполковник А.А. Лисовский, начальник штаба майор О.Ю.Росляков, заместитель по политчасти майор В.Я. Киевич) провел  двустороннее учение по высадке на плав демонстрационного десанта в районе архипелага Дахлак, противоборствующей стороной был батальон морской пехоты ТОФ, командир подполковник В.П. Беркавский. При этом они проверялись Главной инспекцией Министерства обороны СССР, как было отмечено проверяющими, ОБМП ЧФ действовал эффективнее и заслуженно получил оценку «отлично».

Всякое случалось во время несения службы. Примаченко Михаил вспоминал: «Остров Нокра в Красном море. Пункт материально технического обеспечения ВМФ СССР 1987 год, лето.

Проходят боевые стрельбы из БМП-1 7 роты морской пехоты Боевой десантной группы.

На огневом рубеже БМП командира роты. Командир отделения (стреляющий) переведён в роту из Зенитно-ракетного взвода.

БМП откатала дорожку и не успев произвести последний выстрел из пушки остановилась на рубеже перекрещения огня и подняла ствол вверх (всё по инструкции).

Командир отделения, находящийся в БМП докладывает о том, что снаряд в стволе. Руководитель стрельб - командир БДГ командует "Разрядить выстрелом!". БМП стоит на рубеже 5 минут но выстрела нет. Командир БДГ вновь подаёт команду "Разрядить выстрелом!" После этого над стрельбищем, т.е. над остовом звучит взрыв. Ревёт движка БМП.

Когда дым и песок рассеялся... На рубеже прекращения огня стоит БМП - 1У (укороченная). Ствол оторвало по самый кожух. Из маслянного радиатора вверх летят струи масла.

Личный состав не пострадал.

В ходе служебного расследования установлено.

Сержант никогда не стрелял из БМП. Команду "Разрядит выстрелом!" изначально понял, как надо извлечь из  канала ствола гранату. Крепление гранаты к вышибному заряду "ласточкин хвост", поэтому из канала ствола смог извлечь только вышибной заряд. Вторую команду "Разрядить выстрелом!" воспринял буквально. При этом боеукладка была полная - благо что было заряжать. Граната в стволе. Сам перелез к механику водителю и при помощи накинутого на спуск брючного ремня произвёл выстрел. Результат на лицо, так же, как и матросская смекалка.

До конца боевой службы у командира 7 РМП была БМП - 1 У. Вместо ствола вставили и приварили трубу. Это чудо техники показывали командиру 8 Оперативно-тактической эскадры. Отправленный из союза (Тихоокеанский флот) ствол гулял по морям и океанам после нашего возвращения 31.12.1997 года еще полтора года и не подойдя не к одному виду вооружения кораблей вернулся в полк морской пехоты п. Славянка.».

В 1986 г. EPLF полагался на более традиционную партизанскую тактику в ее операциях против эфиопских вооруженных сил. 14 января 1986 г. десантно-диверсионная группа мятежников, вооруженная ракетными пусковыми установками и ручными гранатами, снова проникла на авиабазу Асмэра, и разрушила по их сведениям 42 самолета и вертолета и сожгла склады боеприпасов и топлива. В мае 1986 г. артиллерийское подразделение EPLF обстреляла эфиопские позиции вокруг порта Массауа разрушая нефтехранилища и танкер.

В период между 23 апреля по 5 мая 1986 г. эфиопское правительство в порту Асэб конфисковало весь груз западногерманского судна «BAND AID STAR» состоявший из одеял и медицинских препаратов (наркотиков). После разгрузки судно отпустили.

В 1987г. крупномасштабных операций в Эритрее не проводила ни одна из воюющих сторон. И  EPLF и эфиопское правительство восстанавливали свои силы после сражений 1985 г. Кроме различных диверсионных операций одно из наиболее крупных боевых столкновений произошло 20 марта, когда подразделения  EPLF столкнулся с четырьмя эфиопскими армейскими бригадами в северной зоне Эритреи. В двухдневном сражении, по утверждениям EPLF правительственные силы потеряли 650 солдат.

В середине 80-х (примерно в 1987 г.) госпитальное судно «Енисей» ЧФ выполняло специальное задание правительства СССР по борьбе с малярией на острове Дахлак в Красном море, вспышка которой произошла среди советских военнослужащих и гражданских специалистов.

 

Боевые действия на Красном море в 1988-1989 гг.

 

Поворотным событием в войне стало сражение в марте 1988 г. при Афабете (местечке в 56 км к северо-востоку от Кэрэна), когда эритрейские отряды нанесли тяжелое поражение эфиопской армии. В конце 1987 г.  эфиопская армия сформировала новое соединение “Nadew” базирующееся  в Афабет (Af Abet) и имевшее в своем составе три пехотных дивизии,  подразделения механизированной дивизии и дополнительную артиллерию. Эфиопское наступление было начато в конце февраля 1988 г. и  привело к ряду генеральных сражений в течение марта. В 1988 г. EPLF имея под ружьем приблизительно 30000 борцов. 17-19 марта главные силы эфиопской армии участвовавшие в наступлении были окружены и пойманы в ловушку в долине около Афабет. К 19 марта соединение “Nadew” было уничтожено потеряв 15000 войск. Афабет  был захвачен тем же вечером, и перед мятежниками открылась дорога на Керен. В Афабете находилась крупнейшая военная база эфиопской армии и центр военной разведки, а также большой склад оружия и боеприпасов.  В виде трофеев сепаратисты захватили 50 танков, 60 артиллерийских орудий, 200 транспортных средств. При этом  в ночь с 17 на 18 марта  во время неожиданного наступления НФОЭ на командный пункт эфиопской горно-пехотной дивизии в местечке Кем-Чеун под городом Афабет  в  плен  к  сепаратистам  попали  три  советских  военных  советника - полковник Е.И.Чураев, подполковник Ю.П.Калистратов и переводчик лейтенант А.В.Кувалдин.  Пленных в том бою могло оказаться больше. Однако отличился радист младший сержант К. Гопкин, высланный на свою базу в качестве связного и сумевший через 3 дня сообщить вертолетчикам точное место укрытия окруженных войск и советских военнослужащих. Три года советские офицеры находились в плену. Лишь в марте 1991 г., благодаря усилиям МИД СССР, вмешательству администрации США и руководства Судана они вернулись на родину.

Чтобы защищать Керен эфиопы были вынуждены оставить все города поблизости. Части EPLF атаковали дорогу порта Массауа к Асмэре, и три лагеря к западу от города. 21 марта порт Массауа подвергся артиллерийскому обстрелу. 23 марта режим Менгисту ввел чрезвычайное положение в Эритрее и Тыграй, и определил эритрейское побережье Красного моря "запретной областью”, где нормальное движение гражданского населения не разрешалось: все остающиеся жители должны были быть выселены и переселиться в другие места в течение 15 дней. Но эфиопские вооруженные силы были не способны поддержать такую блокаду. К 1 апреля EPLF был уже в  10 км от Керен, и его артиллерия в результате обстрела подожгла крупный склад, который горел в течение двух дней. На следующий день армия ушла из Акордат (Agordat), и  впоследствии потеряли контроль над большей частью Эритреи. К 28 мая режим утверждал, что фронт под Керен  "стабилизирован".

Почти одновременно, весной Народный Фронт Освобождения Тыграй (TPLF) захватил два города в провинции Тыграй, включая два ключевых центра распределения продовольствия. В ответ 22 марта эфиопские истребители-бомбардировщики и вертолеты Ми-24 подвергли бомбардировке город Хаузен (Hauzien) в Тыграй (Tigray), где было убито 360 человек, фактически все они были  гражданскими жителями.

Эфиопское правительство, которое начало неудачное контрнаступление против EPLF в июне 1988 г., в конечном итоге объявило о  эвакуации всего иностранного персонала, работающего в гуманитарных и вспомогательных организациях в Эритрее. Дополнительно, Аддис-Абеба распорядилась чтобы все эти организации всю пищу и непродовольственную помощь распространяли только через государственные структуры Эфиопии.

Другим фактором триумфа  в Афабет было очередное сближение движений EPLF и TPLF после их  разногласий в 1985 г.  Однако, отношения EPLF-TPLF продолжали испытывать трудности, в значительной степени из-за разногласия относительно стратегии и тактики, в течение  следующих нескольких лет.

Кроме дальнейшей деморализации эфиопской армии, победа Афабет (Afabet) также дала стимул мирному процессу. В начале июля 1989 г., Юрий Юкалов (Yuri Yukalov), директор африканского отдела в МИД СССР, встретился с генеральным секретарем EPLF - Иссэясом Афверки (Issaias Afwerki). Это был первый серьезный контакт между Советским Союзом и EPLF, кроме того встреча сигнализировала эфиопским властям, что Москва больше не желала обеспечивать неограниченную военную помощь, чтобы поддерживать их военную стратегию в северной Эфиопии.

Первоначально  в  составе  «москитного  флота»  сепаратистов  находились  маленькие  моторные  лодки - «джонки», эти  утлые  суденышки  с  экипажем  из 3 человек  были  оснащены  самым  разнообразным  оружием: 107 мм американскими  безоткатными  орудиями, крупнокалиберными  пулеметами «Браунинг», либо  несколькими  трубами  от  советских  реактивных  установок «Град». Затем  у  повстанцев  в 1991 г. появились  более крупные  катера  с  40-мм артиллерией, пулеметами, которые  ещё  более  усложнили  обстановку.

Сепаратисты  из Народного Фронта  Освобождения Эритреи (EPLF)   всё  активней  действовали  на  море. В полночь 18 апреля  1988 г. моторное судно эритрейских сепаратистов укрывшись у острова Senabor, подвергло обстрелу из артиллерийского орудия  порт Асэб и единственный нефтеперерабатывающий завод, пять человек были убиты и 15 ранены. Корабль эфиопского флота немедленно принял ответные меры и атаковав лодку, ее уничтожил. Этот артобстрел был первым нападением на порт сепаратистов. Нефтеперерабатывающий  завод и  порт повреждены не были. Нападение на порт было угрожающим сигналом. В 1985 г. при содействии ГДР в порту была закончена установка 18 новых портальных кранов. В течение 1986-1987 гг., более чем 2,8 миллионов тонн груза транспортировалось через Асэб, из которого приблизительно 66 % состояли из импорта, включая приблизительно 792 000 тонн сырой нефти для перерабатывающего завода Асэба. Для сравнения порт Массауа в течение 1986-1987 гг. принял  470 000 тонн груза, из которого импорт составлял 14 %. А в 1988 г. в Асэбе уже обрабатывали до 71%  экспортно-импортной торговли.

Весной 1988 г. (к 31 мая уже было) эфиопское военно-морское командование установило систему конвоирования для некоторых судов, шедших в или из порта Асэб, особенно это касалось судов открыто перевозивших военные грузы. Это было сделано по тому что береговая линия Эритреи и острова у ее побережья, такие как архипелаг Дахлак, обеспечили идеальное скрытое убежище для маленьких моторных лодок которыми располагали силы EPLF. В мае 1988 г. эфиопское  правительство объявило чрезвычайное положение в Эритрее после наступления мятежников, а в конце мая 1988 г. морское  подразделение EPLF осуществило операцию у порта Массауа. 31 мая 1988 г. судно «Omo Wonz» подверглось нападению со стороны трех скоростных лодок партизан в море приблизительно в 65  милях к югу от Массауа. Оно сопровождалась фрегатом эфиопского флота, который находился на значительном расстоянии и также сопровождал танкер «Saga Cob». Фрегат поспешил к месту нападения. Одна из лодок была потоплена. «Omo Wonz»  получил незначительные повреждения, два члена его команды были ранены.  Кроме нападения на «Omo Wonz» партизаны атаковали и советский военный танкер, но насколько можно судить сообщений в западной прессе об этом инциденте тогда не было.

31 мая 1988 г. в  проливе Массауа - Северный  был  обстрелян  скоростными  катерами  сепаратистов  шедший  из  Персидского  залива  танкер  Балтийского  флота «Олекма» (командир А.Н.Иванов). Почти шесть месяцев этот танкер работал в Персидском заливе и Красном море, снабжая водой и топливом корабли ВМФ СССР, которые находились на боевой службе в этом регионе. Танкер «Олекма» на боевой службе был сменен танкером  «Шексна» который тоже был с Балтийского флота. 31 мая 1988 г. экипаж «Олекмы» получил команду о возвращении на родную базу. Быстро темнело. Как и полагается, танкер шел с ходовыми огнями, всеми опознавательными знаками. Особым прожектором высвечивался флаг вспомогательного Флота ВМФ СССР, освещалась и надпись, указывающая на порт приписки (город Балтийск). Хорошо была видна и советская символика. И вдруг из темноты показались быстроходные катера. Они шли на большой скорости, без огней. Через некоторое время незнакомцы стали приближаться. Стрелки часов показывали 23.45. Большая часть команды «Олекмы» отдыхала. Неожиданно и резко прозвучали выстрелы. На танкере сыграли аварийную тревогу. Советское судно оказалось в безвыходном положении, поскольку защититься от нападения оно не могло: на вспомогательном флоте оружия иметь не полагается. Единственное, что смог предпринять капитан, - это включить дополнительный свет, чтобы показать катерам: мол, корабль не военный. И тем не менее «Олекма» подверглась атаке. Все произошло быстро. Не успели на танкере еще как следует рассмотреть нападавшие катера, как они свернули с курса и скрылись. В результате обстрела танкер получил серьезные пробоины, из строя были выведены рефрижераторная камера и радиорубка. На своем боевом посту погиб начальник судовой радиостанции Михаил Григорьевич Новиков. В ту ночь он как раз нес вахту. Первые же снаряды разорвались в его рубке. Возник пожар. Когда пришли на помощь товарищи, Новиков был уже мертв. Он так и не успел передать в эфир о случившемся. Работавшая на судне радистом Алина Александровна Лемешко вспоминала: «Смотрю в иллюминатор, и вижу: летят гранаты. Затем - грохот. Я побежала к радиорубке. Проскочила под пулями. Я не боялась - просто очень тревожно было, когда замполит за пистолетом побежал. Начальник радиостанции Михаил Григорьевич Новиков лежал у рубки - мертвый. Всего-то и успел перед смертью - несколько раз крикнуть «Помогите!» Начался пожар. Капитан приказал работать в открытом эфире - и я, вся в пене огнетушителя, стала передавать: «Олекма» подверглась нападению неизвестных катеров, погиб начальник радиостанции. Четырнадцать часов провела в радиорубке!» Новикова Михаила Григорьевича в октябре 1988 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР посмертно наградили орденом Красной Звезды  и навечно зачислили в экипаж «Олекмы». Почти сутки экипаж «Олекмы» восстанавливал судоходность танкера: заделывались пробоины, ремонтировались приборы, заменялась радиостанция. Предстоял еще путь через Атлантику. А это почти месяц. Лишь после устранения поломок удалось связаться с командованием Флота и доложить о происшедшем. После получения известия о нападении с Дахлака на помощь вышла находившаяся там плавбаза Северного флота «Иван Колышкин». Старшина радиохимиков плавбазы Циганий Алексей Иванович так вспоминал об этом: «Когда мы пошли на помощь "Олекме" была объявлена боевая тревога. Катера напавшие на "Олекму" направились в нашу сторону и заходили в левый борт но затем резко поменяли курс и ушли в сторону. Вероятно увидели что идет военный корабль.» В это время через  Красное море совершал переход из Севастополя в Петропавловск-Камчатский ПСКР проекта 11351 «Имени 70-летия ВЧК-КГБ» (с 1992 г. - «Псков», командир капитан 1 ранга Стрижов Владимир Сергеевич). Он был далеко от места нападения, но как мог попытался внести свою лепту в дело борьбы с налетчиками. Как рассказывают: «… им до "Олекмы" было что-то в районе 12 часов ходу, но они в эфире устроили очень активный обмен информацией и тем самым спугнули пиратов....» Хотя сомнительно, что у эритрейских партизан тогда на моторных лодках были радиостанции. Заместитель начальника отдела пропаганды и агитации Военно-Морского Флота Н. Зеленин сказал тогда: «Это чрезвычайный случай в нашей практике. Отмечу, что весь экипаж действовал четко, слаженно, без паники. Об этом происшествии мы рассказали во всех подразделениях, еще раз подчеркнули о готовности к любым неожиданностям». Руководство сразу же приняло меры к поиску неизвестных пиратов. Но как было объявлено, точно выяснить принадлежность катеров, совершивших нападение на советский танкер, так и не удалось. Правда рассказывают, что на другой день после атаки «Олекмы» сепаратисты выразили сожаление и принесли извинения по поводу гибели нашего моряка и обстрела судна. Их якобы ввел в заблуждение эфиопский флаг, вывешенный на корабле. Хотя возможно что это одна из военных баек.

После нападений 31 мая 1988 г., три месяца атак на море партизаны не проводили. Конвоирование транспортных судов в том числе «Saga Cob» еще какое-то время продолжалось, но 14 июня на встрече между эфиопскими военно-морскими властями, представителями министерства транспорта и фрахтователями, было решено, что нужды в конвоировании нет, что эфиопский флот контролирует прибрежные воды путем патрулирования, а если возникнет необходимость то эфиопские власти обеспечат эскорт для судов. В то же самое время суда, продолжающие рейсы между Массауа и Асэбом, были проинструктированы, что они не должны ни при каких обстоятельствах приближаться ближе, чем на пять миль к побережью и быть более чем на пять миль от архипелага Дахлак. 26 августа 1988 г.  судно «Saga Cob» вышло в очередной рейс из порта Асэб в Массауа  с грузом нефтепродуктов, состоящим из двух сортов авиационного топлива -  500 тонн Jet A1 и 400 тонн TS-1, а так же  200 тонн MGR. Судно уже полгода как  было зафрахтовано эфиопской государственной торговой компании, чтобы транспортировать нефтепродукты в Красном море и Аденском заливе. С  января (первый раз зафрахтовано 24 января 1988 г.  на месяц, 15 февраля контракт продлили на длительный период)  по август 1988 г. судно зашло в Массауа приблизительно 20 раз без каких либо инцидентов. 6 сентября завершая очередной рейс, судно «Saga Cob» было поставлено на якорь в четырех- пяти милях к северо-востоку от входа в гавань Массауа. Приблизительно в 02.55 7 сентября судно  подверглось нападению со стороны моторных судов эритрейских партизан открывших огонь из пулеметов и гранатометов. В результате обстрела, владелец судна был ранен, повреждения получили корпус, машинное отделение, радар и механизм управления. От полученных повреждений судно прекратило работу по  чартеру, и было вынуждено отправится на ремонт. Он был произведен в Лиссабоне с  31 октября по 9 декабря 1988 г.

Эфиопское военное командование приложило всевозможные усилия для борьбы с «москитным» флотом партизан. Майор С.А.Мельниченко принимавший тогда участие в техническом обслуживании вертолетов и занимавшийся подготовкой авиационных кадров ВВС Эфиопии вспоминает: «В 1988 г. из СССР поступили Ми-35 (Ми-35 экспортный вариант вертолета огневой поддержки Ми-24В). Летали на них выпускники местной летной школы, причем делали это очень успешно. Кроме выполнения обычных для «двадцатьчетверки» задач, им пришлось вести борьбу в Красном море со скоростными катерами сепаратистов, которые внезапно нападали на стоящие под разгрузкой суда, после чего молниеносно исчезали. Вертолетчики уничтожили 8 катеров, после чего противник отказался от их дальнейшего использования.» После нападения 7 сентября 1988 г. на «Saga Cob»  больше, не было никаких других нападений партизан на суда  до января 1990 г. и только в январе 1990 г., после новых атак  страховщики потребовали дополнительных платежей и премий судам работающим у побережья Эфиопии.

Для  постоянной  защиты  судоходства  в  Красном  море  с  июня 1988 г. на  острове Нокра  постоянно  базировался  один  артиллерийский  катер.  Боевая служба этих небольших двухсот тонных кораблей вдали от родных баз еще недостаточна описана. По итогам базирования катера в сложных климатических условиях и сложной адаптации к ним моряков, видимо было принято решение для вновь отправляемого катера сформировать два экипажа, которые бы сменяли один другого. Для службы подготовили артиллерийский  катер «АК-312» проекта 205П из состава 165 ДПЛК 141 БР КОВР Керченско-Феодосийской ВМБ, на нем  провели капитальный ремонт, на корабле дополнительно установили два крупнокалиберных пулемета "Утес". В феврале 1989 г. из Севастополя для несения боевой службы на ПМТО ушел артиллерийский катер «АК-312» (бортовой номер 172), корабль держал первый экипаж под командованием капитана 3 ранга Некрасова. До архипелага Дахлак он шел на буксире поисково-спасательного корабля ЧФ «Баскунчак». После четырех месяцев службы экипаж Некрасова был сменен вторым экипажем которым командовал старший лейтенант (с сентября капитан-лейтенант) Геннадий Андрусенк. Второй экипаж прибыл на острова на корабле управления «Тамань» и выполнял БС с 13 июня по 13 декабря 1989 г. Кстати в Севастополь второй экипаж отправился тоже на «Тамани». В последний день боевой службы второго экипажа, из за поломки гирокомпаса катер сел на рифы. Так что первому экипажу пришлось участвовать в ремонте катера поставленного после аварии в док.  И если до этого боевые службы проходили спокойно, то на долю первого экипажа «АК-312»  которым командовал капитан-лейтенант Н.Белый выпали  реальные сражения на море с судами сепаратистов. В августе 1990 г. «АК-312» завершил эпопею нахождения в Красном море и отбыл к месту постоянного базирования. На смену ушедшему катеру прибыл в августе 1990 г. МПК «Комсомолец Молдавии» (с 1992 г.  «МПК-118») проекта 1124М, который в свою очередь был сменен  в ноябре 1990 г. торпедным катером проекта 206М «Т-72» (бортовой 353) которым командовал старший лейтенант А.А.Прокопчик. Входивший в состав Балтийского флота катер выполнил переход из порта Свиноуйсце (Польша) до о.Нокра, через Балтийск и Ленинград, потом по внутренним водным путям частично под буксиром до Азовского моря, потом в Севастополь, а оттуда своим ходом через черноморские проливы в Средиземное море, Суэцкий канал и к Дахлаку. Старшим на переходе был начальник штаба капитан 3 ранга Белокопытов Вадим Петрович. Катер оставался на ПМТО до самого конца в феврале 1991 г., уходили последними с архипелага и прикрывали конвой кораблей до самого Адена.

Артиллерийские катера, как и другие боевые корабли, привлекаемые для обеспечения безопасности нашего судоходства, руководились командованием созданной в это время 85-й оперативной бригады надводных кораблей. Помимо Красного моря корабли бригады работали в Персидском и Оманском заливах. В различные периоды в ее состав входило от 9 до 15 боевых и вспомогательных кораблей Тихоокеанского и Черноморского флотов. Это был последний случай создания крупной группировки сил отечественного флота в отдаленных районах Мирового океана, поскольку со второй половины 80-х годов началось сокращение, а затем и расформирование оперативных эскадр.

Несмотря на идущую радом войну ПМТО продолжал функционировать осуществляя ремонт как наших так и эфиопских кораблей. Капитан 1 ранга Владимир Семочкин вспоминает: «В начале 1988 года мне было предложено отправиться в качестве старшего группы специалистов-ремонтников и старшего инженера по организации ремонта в ПМТО, располагавшийся на острове Нокра.  Готовясь к командировке в экзотическую африканскую страну, всегда задумываешься, какие опасности ждут впереди. Жара, влажность, малярия, желудочно-кишечные заболевания, акулы, змеи, другая агрессивная местная фауна - все это воздействует на человека не только в самой Африке, но и, бывает, вызывает негативные последствия даже через несколько лет. Как-то один москвич в ответ на сообщение об убытии в подобную командировку услышал такую сентенцию: «Поздравлять не буду. У нас один съездил, возвратился довольным, а через полгода помер…»…

Поставленные в Эфиопию советские военные корабли были хорошим средством в борьбе с повстанцами. Наибольшей эффективностью отличались сторожевики 159А, оснащенные артустановками АК-726. Эритрейские катера опасались к ним приближаться: артустановки на расстоянии меньше прицельной дальности уничтожали их с первого залпа. Однако к тому времени корабли уже имели солидный срок службы, к тому же эксплуатировались в условиях агрессивной водной среды Красного моря. Вот их-то и предстояло отремонтировать советским специалистам.

Наша группа прибыла в Аддис-Абебу самолетом 7 октября 1988 года. Затем «транспортником» мы были доставлены в Асмару, где нас встретил командир вертолетного отряда авиации ВМФ полковник А. Фомин. Здесь уже во всем чувствовалось дыхание войны. Через несколько часов вертолет с нашей группой на борту взял курс на остров Нокра…

Бытовые условия на ПМТО к тому времени были уже достаточно комфортными. Офицеры с семьями жили в сборно-щитовых домах, остальные специалисты - в общежитии и казарме. Имелись также медицинская часть с лазаретом, две бани-сауны, клуб. Все жилье и служебные помещения были оборудованы автономными кондиционерами и бытовыми холодильниками, электричество подавалось круглосуточно от дизельной электростанции. Питьевую воду завозили танкерами и хранили на берегу в металлических резервуарах.

Нашу группу разместили в общежитии по 2 - 3 человека в комнате. Здесь же готовили и пищу. Часть зарплаты, необходимую «для пропитания», финансист ПМТО полковник Боровицкий раз в месяц привозил из Аддис-Абебы, после чего следовала поездка в столицу за продуктами для всех обитателей пункта и товарами для нештатного ларька. Продажа крепких напитков запрещалась.

«Неудобств» хватало - жара, доходившая до +40°С и выше, 100% влажность, желудочно-кишечные заболевания. Однако главную опасность на острове представляли змеи, особенно два вида: эфы и мамбы. Старожилы Нокры рассказывали, что в первые годы во время строевых занятий матросы давили по одной эфе через каждые 50 метров. (Кстати, уже в первый день мы узнали, что накануне ночью в казарме эфа напала на матроса. Сыворотка у медиков была, и все обошлось).

Мамбы были гораздо страшнее. От ее яда не существует противоядия, и при укусе человек умирает уже через 30 минут. На острове эти твари встречались реже, чем эфы, но тоже были. Как-то во время приборки на береговом механическом участке один из матросов поднял крышку ящика с ветошью и увидел «красивую ленту», похожую на поясной ремень. Матрос протянул было руку, но вовремя сообразил, что перед ним змея. Это и оказалась смертельная мамба, тут же, впрочем, убитая.

…Ремонт продвигался по плану, и к июню 1989 года мы готовились завершить восстановление боеготовности первого корабля. Однако за месяц до окончания работ из Аддис-Абебы пришло известие, что там подавлена попытка государственного переворота. В то время, когда Менгисту Xайле Мариам находился с визитом в ГДР, высшие военные чины собрались в здании генштаба и объявили о захвате власти. Президентская охрана окружила здание и жестоко расправилась с путчистами - тех, кто не успел покончить с собой, расстреливали на месте; лица, арестованные за пределами генштаба, бесследно пропадали в тюремных застенках. Среди последних оказался и командующий ВМС контр-адмирал Тесфайе Берхану. Однако, к счастью, те эфиопы, кто курировал ремонт кораблей на ПМТО, под репрессии не попали и общий график работ не нарушался. События в столице наложили заметный отпечаток на поведение эфиопских офицеров - в их действиях и суждениях пропала прежняя уверенность.

Ремонт первого корабля мы закончили в срок. На завершающем этапе ходовых испытаний корабль зашел в Массауа, где принял на борт нового командующего ВМС и доставил его на Нокру. Приятно было видеть, как помолодевший после ремонта сторожевик на полном ходу преодолевал расстояние от базы до острова. Первый этап нашей работы завершился проводами домой специалистов-газотурбинистов. В Эфиопию они должны были вернуться через полгода, когда по графику начинался ремонт турбин второго корабля.

…Восемь месяцев работ в непривычных климатических условиях дались непросто. Почти все мои коллеги резко потеряли в весе. Многие ощущали недомогание, жаловались на повышенную температуру. Особенно тяжко стало к лету, когда столбик термометра застыл на отметке +45°С. Кое-кто запросил таблетки, а другие стали налегать на джин. Хотя запрет на спиртное оставался в силе, наши специалисты, освоившись с обстановкой, добывали его через коллег - эфиопов, с которыми уже давно сдружились. За злоупотребление «огненной водой» пришлось даже одного специалиста возвратить на Родину досрочно.

Вскоре стало ясно, люди нуждаются в разрядке: нормальном отдыхе, свежем мясе, чистой воде, привычной, непринужденной обстановке. Командование ПМТО решило организовать нам такую «разрядку» в выходные, совпавшие с Днем Военно-морского флота. Группу на вертолете отправили в Асмару, где наши летчики имели несколько свободных квартир. Была предоставлена возможность ознакомиться с городом, посетить «толкучку», кегль-бар, кафе, отведать натуральных эфиопских блюд. На одной из квартир «семейно» отметили наш флотский праздник. Поездка себя оправдала, повысив тонус приунывших было земляков. Такие «увольнения на берег» практиковались и в последующем.

Ремонт второго корабля проходил труднее. Сказывались усталость людей, изнуряющая жара, уменьшение запасов материалов и запчастей, пополнение которых требовало времени. К тому же техническое состояние этого корабля было хуже, чем первого: когда в июне 1989 года его поставили в док, оказалось, что вся подводная часть обшивки корпуса в носовой части продавливается пальцами…

Но вскоре в Эфиопии стало жарко не только в воздухе. Резко обострилась обстановка на фронтах. Не объясняя причин, с ПМТО вдруг отправили в Союз женщин и детей. Такая же команда поступила и семьям наших специалистов в Массауа. На запрос о времени возвращения на остров газотурбинистов Главный штаб сроков не называл…

Причина стала ясна в начале февраля 1990 года, когда над Массауа заполыхали пожары - это крупные силы эритрейцев при поддержке танков молниеносно захватили главную военно-морскую базу страны. Их передовые отряды, переодетые в эфиопскую форму и тем самым сбившие с толку защитников города, сметали и убивали на своем пути всех и все. Командование эфиопской военно-морской базы чудом смогло вывести основные силы флота к острову Нокра под защиту наших боевых кораблей. Личный состав береговых подразделений в большинстве своем погиб, а оставшиеся в живых попали в плен…

Теперь перелет с Нокры в Асмару был связан с пересечением фронтовой зоны, ввиду чего вертолет на ПМТО стал появляться в исключительных случаях. Перестала регулярно поступать почта. Несколько месяцев не закупались продукты в Аддис-Абебе. Из Москвы сообщили, что газотурбинисты пока задерживаются, поэтому ремонт турбин следует отложить до лучших времен.

А начиная с февраля 1990 года Нокра и прилегающая к острову водная акватория со стоявшими на внешнем рейде кораблями и судами стали систематически обстреливаться береговыми батареями эритрейцев. С тех пор каждый транспорт стал сопровождаться нашим боевым кораблем. В такой непростой обстановке группа все-таки закончила ремонт второго сторожевика, тем самым выполнив свои обязательства перед эфиопами. После этого нас на очередном транспорте под охраной нашего тральщика доставили в порт Ассаб. Затем самолетом переправили в Аддис-Абебу, а оттуда рейсом «Аэрофлота» - в Москву». 

17 января 1989 г. отряды мятежников пошли в наступление против эфиопских войск, расположенных к северо-западу от дороги Асмэра-Массауа. В течение двухдневного сражения, по данным EPLF они убили, ранили или захватили приблизительно 2600 эфиопских солдат, уничтожили 21 танк и 8 захватили. 19 февраля подразделения EPLF объединившись с отрядами  TPLF захватили город Ында Сылласе (Inda Silase) в Тыграй (Tigray). Не стоит думать что победы доставались партизаним легко. Майор С.А.Мельниченко обучавший эфиопских пилотов вспоминал: «В 1988 г. из СССР поступили Ми-35 (Ми-35 экспортный вариант вертолета огневой поддержки Ми-24В). Летали на них выпускники местной летной школы, причем делали это очень успешно…. В феврале 1989 г. против танков были очень успешно применены УПК-23-250. Двигавшуюся по дороге в горном ущелье колонну бронетехники с тыла поочередно атаковали две группы Ми-35, которые пушечным огнем уничтожили 8 танков».  Тем не менее, на 25 февраля 1989 г. в провинции Тыграй только Мэкэле (Mekelle) и Maychew оставались единственными большими городами под правительственным контролем, но уже два дня спустя 27 февраля армия была вынуждена эвакуировать Мэкэле (Mekelle). Таким образом, к началу марта, правительство не могло снабдить войска 2-ой армии в Эритрее. В результате в течение марта  EPLF разбил эфиопский контингент в Адди Куала (Adi Kwala) (15 марта), город 90км  к югу от Асмэра, отразили попытку прорыва эфиопской армии  укреплений EPLF вокруг окруженного ими города Кэрэн (Keren) (22-29 марта), и в Adi Goroto (27-29 марта) в ходе боев убили или ранили приблизительно 1000 эфиопских солдат.

Почти одновременно режим Менгисту получил удар и на внутреннем фронте, 16 мая 1989 г. произошла первая попытка военного переворота. Воспользовавшись тем что президент вылетел в ГДР с рабочим визитом, собравшиеся в министерстве обороны в Аддис-Абебе командующие родами войск, руководитель Генштаба и ряд высокопоставленных офицеров объявили о взятии власти в свои руки. Верные им войска окружили здание министерства обороны. Мятежников поддержало командование Второй Революционной армии  в Асмэре во главе с командующим Демиссис Булто. В Аддис-Абебе на переговоры с мятежниками поехал министр обороны, но путчисты убили его, тем не менее верные правительству войска штурмом взяли министерство обороны. В числе убитых путчистов были начальник Генштаба, главком ВВС. В Асмэре события развивались подобным образом верные президенту части взяли штурмом штаб армии с засевшими там мятежниками, многие из них в том числе командующий были убиты.  В этом хаосе легко могли пострадать наши военные находившиеся в Асмэре. Вот как об этом вспоминали очевидцы: «Самая опасная обстановка в авиагруппе была с 17 на 18 мая 1989 г. Был военный переворот, и те кто улыбался и говорил нам о дружбе и взаимной помощи, наставили на нас автоматы, закрыли вертолеты, выставили охрану около здания авиагруппы, и сказали что если подойдете к вертолетам близко, всех расстреляем по одиночке! И неизвестно чем бы все закончилось, если бы не два эфиопских лейтенанта из десантуры, выпускники Рязанского училища ВДВ. Они остались верны своему Правительству и со своими бойцами, окружили главный штаб в Асмаре и авиабазу на аэродроме. Уничтожили сразу весь высший руководящий состав. В районе авиагруппы была такая стрельба из пулеметов и автоматов, что мы все лежали в комнатах на полу и не поднимались.»

Летом 1989 г.  TPLF начал операцию “Peace in Struggle” приведшую к захвату Maychew и крупномасштабному вторжению в северный Wello.  После успеха в Wello, в сентябре борьба распространилась в северный Гондэр.

В середине 1989 г. эфиопский режим и EPLF при участии американцев провели несколько раундов переговоров, но они завершились безрезультатно. СССР также пытался остановить войну.

В июне-декабре 1989 г. на ПМТО были судно-хранилище «СХ-16», пожарный катер (бортовой 245) из Севастополя, морской водолазный бот пр.535 «ВМ-416» ЧФ, буксир (бортовой 350) из Владивостока. 

В августе 1989 г. руководство СССР принимает решение направить в Эфиопию военную делегацию, которую поручено было возглавить генералу армии Варенникову Валентину Ивановичу. Задача - разобраться в обстановке и подтолкнуть Менгисту к миру.   Варенников В.И. вспоминал: «Закончив свою работу в центре и на левом фланге, как-то рано утром мы отправились на самый правый фланг армии, который упирался в Красное море. Здесь же познакомились и с военно-морской базой, ее возможностями и способностями, а также обеспеченностью. Катером ходили на остров Дахлак, где обосновалась наша морская материально-техническая база, которая обеспечивала и обслуживала наши корабли, которые решали свои задачи в Индийском океане, на переходе из Индийского океана в Средиземное море, или наоборот. Тяжела служба на материке (Эфиопия - это не Украина и не Франция), а на Дахлаке - вдвойне тяжелее. Но как рады были эти люди, увидев соотечественников! И мы сделали все возможное, чтобы нашим морякам было приятно. А когда настало время уезжать (а впереди нас еще ждала большая дорога), то охватило чувство невольной вины перед этими воинами, будто мы бросаем их на острове в Красном море, а сами отправляемся в райские места». О результатах визита в Эфиопию делегации Министерства обороны СССР было официально, письмом, доложено министром обороны маршалом Дмитрием Тимофеевичем Язовым в ЦК КПСС 1 сентября 1989 г.

9 сентября 1989 г. в соответствии с договоренностью между правительствами Эфиопии и Кубы начался вывод из Эфиопии кубинских войск. Кубинские военнослужащие находились в Эфиопии с апреля 1977 г.

 

                                             Боевые действия на Красном море в 1990 г.

 

                                                        Падение Массауа.

 

Эфиопия к середине 1990 г. имела крупный и сильный флот - 3500-4000 человек личного состава, командующий ВМС подчинялся министру обороны. Корабельный состав состоял из:

2  1070-тонных СКР пр.159 (Petya II) - «F-1616» (21.07.1983 «СКР-94») и «F-1617» (19.03.1984 «СКР-115»).  

2  250-тонных  ТКА пр.206МЭ  (Turya) - «FTB-112», «FTB-113».

4  245-тонных РКА пр.205ЭР (Osa II) - «FMB-160», «FMB-161», «FMB-162», «FMB-163».

2  200-тонных ТКА пр.205ЭТ  (MOL) - «FTB-110», «FTB-111» переданы в 1978 г. из состава ВМС НДРЙ..

3  118-тонных американских патрульных катера типа Swiftships 105 - «P-201», «P-203», «P-204».

4  50-тонных АК пр.1400МЭ (Zhuk) - «Р-205», «Р-206», «Р-207», «Р-208».

1  80-тонный американский патрульный катер типа Cape - «PC-15».

Суда поддержки:

1  2800-тонное учебное судно «Эфиопия», вооружено 1-127 мм орудием.

1  720-тонный МТЩ пр. 266М (Natya) с 01.1991 г. - «№ 634».

1  420-тонный БТЩ пр.1265 (Sonya) с 1989 г. - «№ 441».

2  800-тонных СДК пр.771 (Polnochny B-класс LTC.) - «LCT-1037»  и «LCT-1038».

1  670-тонной французский Edic класс LTC - «LCT-1034».

2  995-тонных западногерманских Chamo класс LCLS. - «LCT-1035», «LCT-1036».

6  38-тонных ДК пр.1785 (T-4 класс LCVPs.)

1 прибрежный танкер типа Toplivo-2 - «A-502».

4  11,5-тонных американских прибрежных патрульных катера типа GB - «GB-21», «GB-22», «GB-23», «GB-24».

Но, несмотря на всю эту силу, разложение полностью затронуло и личный состав флота, и контролировать прибрежные воды эфиопский флот уже не мог. В конце 1989 г. по словам западными военных аналитиков эритрейские сепаратисты приобрели для своего флота  до 24 мощных быстроходных катеров чтобы патрулировать Красное море. Лидеры повстанцев отказываются говорить, где они получили свои недавно приобретенные быстроходные катера. Известно, что Эритрейский Народный Освободительный Фронт (EPLF) имеет представительства и эмиссаров во многих арабских странах, включая Кувейт и Абу-Даби, где есть большие количества богатых эритрейских бизнесменов, которые спонсируют фронт. Кроме того представители фронта  есть в Сирии и Ливии. Новый флот мятежников, создал значительную угрозу судоходству в Красном море, главной артерии по которой осуществляются советские поставки. Один из лидеров фронта господин Фэлэхэй (Falahai) сказал: «Мы не можем контролировать побережье… Но мы можем уменьшить снабжение по морю.»

3 января 1990 г. в полдень в районе Мерса Галбуб (Mersa Galbub) три скоростных катера сепаратистов марки «Зодиак» атаковали   польский  сухогруз «Болеслав Кривоустый» ("Boleslaw Krzywousty" 1970 г., 8146 брт) вышедший из суданского порта Порт Судан 2 января   в Массауа с грузом хлопка и керамики. Сухогруз «прижали»  к берегу в 350 метрах от пляжной полосы, где оно село на мель. С его борта в эфир полетели сигналы «SOS». В результате попаданий снарядов корабль загорелся. Экипаж 28 мужчин и 2 женщины, был захвачен Народным фронтом освобождения Эритреи и на двух катерах привезен в маленький порт в северной Эритрее. Шестидесятилетний капитан судна  Анджей Сикорски (Andrzej Sikorski), для которого этот рейс был последним перед отставкой рассказывал,  что партизаны внезапно появились на трех быстроходных катерах  вечером 3 января. Один из катеров был вооружен четырехствольным автоматом, второй был оснащен безоткатным  орудием, а третий базукой. Нападавшие  игнорировали все просьбы, прекратить нападение. При этом  моряки  повиновались их требованиям, чтобы остановиться и что судно несло польский флаг, так же как и эфиопский флаг, как того требуют законы входя в национальные воды. Он кричал с моста на портативный мегафон, что это польское судно. Но после открытия огня, нападавшие не обращали внимание на призывы капитана прекратить огонь. Они стреляли без остановки. Вся сторона правого борта походила на решето. Огонь охватил судно через 10 минут, после второго или третьего выстрела. Поскольку было уже темно команда включила освещение в каютах, чтобы найти огнетушители и другие средства борьбы с огнем, партизаны открыли огонь по иллюминаторам в  которых горел свет. Всего обстрел судна продолжался два с половиной часа. Судно было окутано черным дымом, когда команда была вынуждена оставить его на  спасательных шлюпках. Когда партизаны подошли  к спасательным шлюпкам, их первый вопрос был: Есть ли русские? Услышав  в ответ что  это поляки, партизаны поинтересовались: Есть ли коммунисты?. Их в экипаже не было, более того почти каждый моряк  на борту был членом Солидарности. После этого партизаны пересадили пленников из шлюпок  в два их быстроходных катера, один из которых был с двумя двигателями в 85 л.с., и на полной скорости взяли курс на север куда шли в течение восьми часов в темноте. 21 января 1990 экипаж польского сухогруза «Болеслав Кривоустый» был освобожден, благодаря активным действиям дипломатов, доставлен в Порт Судан (Судан), и оттуда на самолете вывезен в Польшу. Судно было признано не подлежащим ремонту и 4 апреля 1990г. - «Болеслав Кривоустый» исключен из реестра.

5 января горящий брошенный корабль «Болеслав Кривоустый»  был найден на мели в точке 16° 23.5" N, 39° 12.2" E  в ста километрах к северу от Массауа, в районе Мерса Галбуб (Mersa Galbub) польским судном «Адам Аснык» ("Adam Asnyk") который тоже был обстрелян и вынужден был спасаться. 8 января Фронт освобождения Эритреи взяв на себя ответственность за обстрел двух польских судов.  Лидер Эритрейского Народного Освободительного Фронта, Isaias Afwerki, сказал после обстрела польских судов, что Массауа находился в военной зоне и является  пунктом получения поставок советского оружия для эфиопской армии и что эритрейская группировка мятежников "не может сидеть без дела", позволяя такое наращивание. "Иногда очень трудно сделать различие между польскими и российскими судами," сказал он. В заключение он опять заявил что они будут обстреливать любое судно которое идет с грузами для  эфиопского правительства, а также любые суда идущие из Израиля.

Израильские суда оказались в числе потенциальных целей Народного фронта освобождения Эритреи не случайно. Отношения между Израилем и Эфиопией осуществлялись негласно на протяжении десятилетий. Закрыв глаза на проводимую Тель-Авивом в 1984 г. операцию по вывозу фалашей, эфиопские власти получили в следующем году от израильтян партию советских вооружений  захваченных во время войны в Ливане. Этим сотрудничество не ограничилось. По данным EPLF в 1987 г. эфиопское правительство получило от Израиля военную помощь на сумму 83 миллиона долларов, кроме того как утверждали 38 пилотов были направлены в Израиль для обучения.   10 декабря 1989 г. английская газета «Sunday Times» сообщила, что Израиль тайно поставлял кассетные бомбы Эфиопии. Эти обвинения были повторены в «New York Times» 21 января 1990 г., где со ссылкой на американских правительственных чиновников утверждалось, что Израиль был источником кассетных бомб, используемых эфиопскими воздушными силами. Конфиденциальный отчёт  конгресса, написанный в феврале 1991 г. просочился в «Washington Jewish Weekly», он  подтвердил, что в 1989 г. Израиль поставил в Эфиопию приблизительно 100 кассетных бомб используя подставные аргентинские и чилийские фирмы, и что поставка еще большего количества бомб была отложена после поднявшегося шума. Оказывается возобновив дипломатические отношения с Эфиопией в ноябре 1989 г., и открыв 17 декабря 1989 г. посольство в Адисс-Абебе, Израиль по сообщениям заключил с режимом секретное соглашение. Он проводит операцию «Соломон» по перевозке в Израиль из Аддис-Абебы на самолетах 16500 фалашей (эфиопских евреев). Взамен за разрешение им эмигрировать, Израиль поставляет режиму Эфиопии оружие. Данные о количестве поставленных вооружений отсутствуют. По одним данным было поставлено около 100 тысяч автоматов Калашникова захваченных в виде трофеев в ходе войн с арабами, по другим 150.000 автоматов, кассетные бомбы и 10-20 военных советников. И хотя эфиопское и израильское правительства оба отрицали поставки бомб и вооружений, или существование военного договора между странами, израильский посол в Аддис-Абебе Meir Joffe признал присутствие нескольких советников и поставки небольшого количества армейского снаряжения.    

10 января три катера сепаратистов обстреляли и задержали в суданских водах югославское грузовое судно «Герой Коста Стаменкович», оно следовало из Италии в порт Массауа с грузом муки и медицинского оборудования. Партизаны поднялись на борт, произвели основательный обыск трюмов. Даже убедившись в мирном характере груза, они не разрешили кораблю проследовать к месту назначения. Судно и команда два дня находились в руках НФОЭ и 12 января они были отпущены, после того как  партизаны взяли с капитана обязательство не выгружать муку ни в одном из эфиопских портов.

12 января представители НФОЭ официально объявили, что с этого дня не будут пропускать в Массауа иностранные корабли, какой бы груз они не везли. Тем, кто пренебрежет этим предупреждением, грозит та же участь, какая постигла польское судно. Фактически это означало военную блокаду Массауа.  После этого было дано всем судами чрезвычайное предостережение об опасности плавания у суданской и эфиопской береговой линии от порта Порт Судан (Судан) до порта Асэб (Эфиопия). 

Со 2 февраля 1990 г. Указом Президента Народной Демократической республики Эфиопии архипелаг Дахлак объявлен фронтом.

К этому времени Советский Союз значительно сократил объемы военных поставок до поставок запасных частей, амуниции и некоторых видов легкого стрелкового оружия и полностью вывел своих военных специалистов из районов боевых действий. Объясняя эту внешнеполитическую акцию, советское правительство заявило в феврале 1990 г., что «… советско-эфиопское сотрудничество в военной области направлено на оказание содействия строительству эфиопских вооруженных сил в целях отражения внешней агрессии, в их функции не входят участие во внутреннем конфликте». Но и вывод наших советников не обошелся без потерь. 7 февраля 1990 г. в Эфиопии в районе населенного пункта Дери-Дау  в тумане врезался в гору и разбился  советский  вертолет «Ми-8», на  нем  погибло 17 человек, в том числе 6 советских  военных, генерал-майор А.Семенов, старший лейтенант А.Бирюков, курсант В.Волощенко и 3 члена экипажа майор С.Ярушников, старшие лейтенанты И.Тарасов и П.Климов. 

8 февраля 1990 г. бойцы Народного фронта освобождения Эритреи (EPLF)  начали операцию «Fenkel» - наступление на  порт Массауа - главную  базу  правительственных  ВМС. EPLF начал скоординированное наступление 8 февраля 1990 г. в 13.00 на всей двухсот километровой линии фронта, от западной его части у города Керен до южной оконечности у Ras Kobae, что в 40 км к северу от Массауа. 85 дивизия (командир Gerezgiher Andemariam "Wuchu", комиссар Teklemikael Habte "Sins")  должна была действовать вдоль дороги Асмэра-Массауа,  61 дивизия (командир Ali Ibrahim, комиссар Abdalla Adem) двигалась от Filfil Selemuna к Гинда (Gindae), а 70 дивизии (командир Filipos Weldeyohanes, комиссар Fesehaye Weldegebriel)  поручили наступать  от Kintsal на Массауа. В течение первых четырех часов после начала наступления западное крыло сил EPLF захватило семь танков, пять реактивных установок залпового огня  BM-21 и другое военное оборудование. Восточный фланг эфиопской оборонительной линии был прорван днем 9 февраля, и силы EPLF начали приближаться к Массауа с двух сторон. При этом, они продвинулись на  60 км вперед. Но они должны были сломить сопротивление эфиопского гарнизона держащего контроль над дорогой Асмэра-Массауа на протяжении 40 км. После ожесточенного сражения продолжавшегося  72 часа портовый город Массауа  в полдень  10 февраля был взят частями EPLF. Потери гражданского населения насчитывали более 200 человек.

Эфиопская армия попыталась отбить город. В понедельник, 12 февраля, эфиопские подразделения с архипелага Дахлак попыталось высадиться в Массауа, но эта попытка была отражена с большими потерями для эфиопского флота.  В следующие дни эфиопская армия старалась исправить положение, но безуспешно. В боях были задействованы все эфиопские ВМС, находившиеся в этом районе, от старейших кораблей флота как фрегат - учебное судно «Ethiopia» и патрульный катер «Р-201» полученные в свое время еще от американцев и суда, полученные от СССР. Так огнем своих реактивных установок БМ 21, сторожевик «F-1616» поразил значительное количество лодок и катеров эритрейских партизан. В свою очередь и EPLF активно использовал свой флот состоящий из катеров и небольших судов, часть из которых была вооружена модифицированными реактивными установками В-21 и 75-мм артиллерийскими орудиями. Командовал флотом партизан Теуолда Келэти (Tewolde Kelati). Радиостанция фронта первоначально заявила, что ими потоплено 3 корабля, а позже утверждала, что ими потоплена и захвачена половина ВМС Эфиопии - девять эфиопских больших военных кораблей потопили, а два других были захвачены и вошли в состав флота EPLF. Начальник штаба Эритрейских Военно-Морских Сил  полковник Ахмед Мохамед Али (Ahmed Mohamed Ali) сказал: «Поражение эфиопских военно-морских сил молодыми военно-морскими силами EPLF было историческим, вследствие его беспрецедентного мужества и военной стратегии». Без сомнения, данные о победах эритрейского флота многократно преувеличены, реально они могли потопить 1 боевой корабль, вероятно десантный корабль «LCT-1035» который по одним данным погиб в феврале 1990 г., а по другим только получил серьезные повреждения и в дальнейшем был использован для ремонта однотипного корабля. 12 февраля недалеко от порта Массауа датское судно «Svea Atlantic» везшее продовольственные и гуманитарные грузы в Эфиопию, было атаковано эритрейскими сепаратистами. Связь с судном была потеряна с 12 до 19 февраля, и возобновилась после того как оно было отпущено эритрейцами, которые признали, что разгрузили груз. Судно и экипаж невредимы они вернулось в Европу.

Потери военного режима были велики. Приблизительно 8000 солдат наряду со многими старшими офицерами, включая бригадного генерала Телэхуна Текла (Telahun Tekle ) и бригадного генерала Али Хэджджа Абдаллу (Ali Hajj Abdallah) были пленены бойцами EPLF. Были захвачены более 80 танков, семь BM 21, двадцать одна  пусковая ракетная установка, шесть 122-мм орудий, десять ПТУРС, другое вооружение и боеприпасы. В ходе операции уничтожено 24 танка, разгромлены четыре пехотные и три механизированных бригады. Город  Gahtelay был взят 85 бригадой  EPLF, оборону возглавлял полковник Афьюерки Теклу (Afewerki Tekle) поддерживаемый приблизительно 50  танками. Эфиопские ВВС попытались нанести по ним удар, но посланные два истребителя МиГ, были сбиты зенитными средствами.  Потери сепаратистов  по западным данным составили 3 тысячи человек.

Падение Массауа, стратегически важного порта изолировало Вторую Революционную Армию Эфиопии и в конечном счете привело к потере Эритреи. Но сам порт почти не пострадал и мог функционировать. Чтобы не дать НФОЭ воспользоваться портом правительственная авиация с 16 февраля начала осуществлять бомбардировки порта. В течение восьми дней  в ходе авиаударов главными целями были склады с  приблизительно 50000 тонн  пшеницы, которая туда была доставлена еще до штурма города. Использовался напалм или фосфорные бомбы приблизительно половина этого запаса продовольствия была сожжена. Сьюзен Уоткинс (Susan Watkins) представитель Оксфордского комитета помощи голодающим посетила Массауа в это время, видела охваченные огнем два склада и три площадки с зерном, и констатировала «было ясно, что продовольственная помощь была целью бомбардировки». В марте интенсивность налетов сошла на нет, и в середине марта сепаратисты объявили, что порт готов к повторному открытию. В рабочем состоянии четыре дизельных подъемных крана, четыре склада, три площадки и три буксира. (He said that four diesel-powered cranes, three berths, four warehouses, and three tugs were still functional, so that relief shipments could be unloaded.) В это время германская благотворительная организация Cap Anamur отправила транспорт «Danika 4» с 1000 тоннами продовольствия из Бремена в Массауа. В апреле ВВС Эфиопии подвергли город массированным бомбежкам, видимо после того как правительственное наступление на Массауа провалилась перед авиацией поставили цель вывести порт из строя. 4 апреля при бомбардировках было убито 30 человек и 54 ранены, в последующие четыре дня в ходе трех авианалетах погибли еще 41 человек. 22 апреля при налете авиация использовала кассетные бомбы. Порту и портовым сооружениям были причинены значительные повреждения, кроме того были разрушены более 100 зданий. К концу апреля, судно с продовольствием «Danika 4» приближалось к Массауа. 1 мая эфиопское правительство заявило, что нанесет по судну бомбовой удар, если оно попытается войти в Массауа. Несмотря на дипломатическое давление западных правительств, эфиопы не смягчались, и судно было направлено в Порт Судан. В июне порт вновь подвергся бомбежкам, портовые сооружения были фактически разрушены воздушными набегами. В начале июня на Вашингтонской встрече на высшем уровне, президенты Буш и Горбачев обсуждали проблему голода в Эфиопии и призвали эфиопское руководство позволить повторно открыть порт Массауа. Эфиопское правительство согласилось прекратить бомбежки порта. В июле была сделана повторная попытка начать работу порта. Обеспокоенная драматической ситуацией, сложившейся в этих районах из-за нехватки продуктов, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) с согласия эфиопских властей действовала без задержки. Датское судно «Nordland Saga» зафрахтованное -  Всемирной продовольственной программой (WFP) с четырьмя портовыми техниками приплыло из Джибути к Массауа 14 июля. Их миссия состояла в том, чтобы оценить  возможность  восстановления портовых сооружений. В готовности войти в порт  с продовольственными грузами были готовы два торговых судна. Несколько дней переговоров между WFP и эритрейскими сепаратистами (EPLF) ни к чему не привели, договориться они не сумели и 21 июля судно возвратилось к Джибути. Из заявления представителя МИД СССР: «…Эти действия руководства НФОЭ, которое первоначально само добивалось использования указанного порта для доставки продовольствия жертвам голода, свидетельствуют, что оно ведет неблаговидную политическую игру, ставящую под угрозу голодной смерти сотни тысяч жителей Эритреи. Подобная позиция не может не вызывать возмущения и осуждения.»  Больше не было других попыток восстановить работу порта, хотя переговоры продолжались между ООН и EPLF. Утром  4 сентября, три правительственных самолета осуществили первую после июня бомбардировку порта Массауа, который произошел без жертв или существенных повреждений. Только в конце ноября 1990 г. При посредничестве ООН противоборствующие стороны пришли к соглашению чтобы  использовать порт Массауа для доставки гуманитарных грузов в районы охваченные голодом, находящиеся под контролем партизан так и контролируемые правительством. При этом идущие суда должны досматриваться в Джибутти, а после разгрузки в Массауа под контролем представителей ООН транспортироваться в Асмэру контролируемую правительством и в районы  находящиеся под контролем партизан. Планировалось что в первые два месяца 1991 г. по этому соглашению будет доставлено 100.000 тонн продовольственных грузов. 18 января 1991 г. порт Массауа наконец открылся для приема гуманитарных грузов. После этого в течение следующих четырех месяцев судно «Far Suez» нанятое  WFP выполнило шесть рейсов туда и обратно из Джибути доставив более чем 60000 тонн зерна.

В феврале-марте 1990 г. эфиопские войска потерпели тяжелое поражение в боях у города Асмэра. ВВС оказывали своим войскам посильную поддержку, однако повстанцы смогли нанести им ощутимые потери, сбив при помощи ПЗРК 3 самолета: 28 февраля МиГ-21, а 2 марта - два МиГ-23. Во всех случаях летчики погибли. В августе 1990 г. EPLF начал наступление по фронту у Дэкэмхаре (Dekemhare), к югу от Асмэра. В течение этой операции, мятежники убили или ранили больше чем 11000 правительственных солдат, захватили два танка, много транспортных средств, и более 1000 единиц среднего и легкого оружия. Хотя правительственные силы и одержали несколько незначительных побед в конце 1990 г., EPLF контролировал большую часть Эритреи.

 

                                          Война пришла на ПМТО.

 

После падения Массауа корабли эфиопского флота были передислоцированы в порт Асэб и на остров Нокра, что автоматически повлекло перенос боевых  действий на  дахлакский  архипелаг. Одновременно на о. Нокра прибыли из ВМБ Массауа военные советники СССР. Авиагруппа приданная ПМТО и располагавшаяся в г. Асмэра, 2 февраля 1990 г. была вынуждена экстренно эвакуироваться оставив в месте базирования автотракторную технику и все остальное имущество.  Война вплотную подошла к базе.  12 февраля 1990 г. на  остров Нокра  упали  первые  снаряды из 130-мм орудий СМ-4-1 с дальностью стрельбы 28 километров, захваченных партизанами при разгроме бригады береговой артиллерии и установленных на полуострове Бури, затем  у  островов  появились  и  катера  сепаратистов.

В феврале 1990 г. на  ПМТО  находились БДК «БДК-50», МТЩ «Разведчик», плавмастерская «ПМ-129» и  ряд  судов  обеспечения. Командованием ПМТО были приняты ряд дополнительных мер по предупреждению гибели специалистов базы, усилена внутренняя линия обороны - были установлены пулеметные гнезда. Для  усиления  обороны  на  остров  по приказу командира ПМТО капитана 1 ранга Пленкова, была  высажена  десантно-штурмовая  рота  морской  пехоты  под  командованием  капитана Андрея Семыкина. Этим приказом на девяносто морских пехотинцев возлагалось две задачи, во первых обеспечить ПМТО круговую оборону, во-вторых, защитить транспортные суда на переходе морем. Последняя задача решалась так: на каждое судно очередного конвоя садилось отделение морпехов с целью не допустить его захвата сепаратистами. 

Наши моряки сразу ощутили, что  идет война, и она касается и их. Николай Заброцкий  член экипажа «АК-312» вспоминал: «В феврале мы первый раз попали под обстрел, встречая танкер. А буквально через пару дней сепараты взяли Массауа. Мы тогда стояли на рейде, перед входом в базу, и ожидали нападения. На горизонте стоял какой-то эфиопский танкер. Он горел. Столб чёрного дыма был до самых облаков. Радиометрист докладывал о появлении какой-то цели со стороны Массауа. Мы напрягались. Потом эта цель появлялась в видимости. Проходила мимо горящего танкера. Становилось видно, что это эфиопский торпедный или ракетный катер. Мы расслаблялись. Этот катер проползал мимо нас в базу. И так несколько раз. Они поодиночке переходили на Нокру.»   Фролов Юрий Сергеевич 3-й помощник капитана СМТ «Иман» выполнявший там задачи боевой службы с февраля по июль 1990 г.,  вспоминал: «Начиналось все как обычная боевая служба: долго собирались, все мозги высушили проверками в Севастополе, единственное отличие, был запланирован заход в порт Абу-Даби , для черноморцев редкость не виданная.  Первый выход с  Нокры на Аден за водой и продовольствием.   В Адене поставили нас на бочки. Приняли мы воду и свежести, вдруг среди ночи, приходит приказ: Срочно сниматься и следовать за терводы в точку встречи с МТ «Разведчик». Надо сказать, что в Адене выход из порта в темное время суток был запрещен, а ребята там решительные, могли и стрельнуть вдогонку. Капитан попытался это объяснить ,  ответ один - рубите концы и выходите. Сработало требование сообщить фамилию и должность лица, отдающего это приказание, для записи в судовой журнал.  Ответственность брать на себя видимо никто не захотел, оставили в покое до утра. По «Вражьему голосу»  услышал, что вроде бы эретрийцы заняли Массауа, много жертв.

Утром вышли, встретились с тральщиком.  Информации  от командования - ноль. Пошли по плану.  На подходах к проливу Массауа -Южный сыграли тревогу,  раскатали пожарные шланги,  АСИ подготовили к немедленному использованию, аварийные партии одели и построили.  Пролив длинный - миль 90. Ход - 10 узлов. На дворе тишина и покой. Часа через  четыре в войну играть всем надоело, костюмы пожарные сняли. Экипаж, свободный от вахт, дельфинами любуется. На подходах к о. Шума, я стоял  на переходном  мостике перед кормовой надстройкой, вдруг свист и два хлопка один за другим. Смотрю  из - за средней надстройки два султана воды взлетели, народ с крыла мостика побежал в надстройку, и только когда осколки зацекотили по палубе,  дошло  - стреляют.  Забегаю в рубку и  вижу по курсу идет морская баталия: корабли палят, ракеты с берега летят, а по УКВ голос командира тральщика нашему капитану: «Володя, те, что справа вроде наши прижимайся правее».  Стрельнули по нам раз 10. РС «Град», слава богу не залпом, а по два выстрела. На Нокру пришли, политрабочие объяснили ,что видимо враги нас перепутали с эфиопским танкером (откуда у эфиопов танкер?) - флаг действительно похож, пришлось поверить.  На острове полно эфиопов - десантные корабли, артиллерийские катера.  Разгрузились, вышли без эксцессов в сопровождении МТ «Разведчик».

Следующий заход,  с нами идет «МБ-304». Подняли флаги гражданские - красные. Ползем, вода забортная горячая, механики капризничают, полные обороты не дают -  дизеля греются. Как начали лупить с о. Бури, тут уж всем стало понятно, что игрушки закончились. Из машин выжимали все что могли. Проскочили и в этот раз.  Насчитали 40 шт. РС «Град», но не кучно и не залпом - опять парами.  Снова специально обученные люди пришли и  объяснили, что все не так плохо как нам показалось.

 После второго обстрела, стало понятно, что наиболее опасный район  миль 10-15 от выхода из лагуны. Поменяли тактику: без ходовых огней, при полной светомаскировке, стали выскакивать из бухты Мус-Нефит на закате (выход очень сложный) и  становиться на якорь. На судне появилось оружие: 5 автоматов и 2 пулемета Калашникова. Всю ночь вооруженные патрули  на палубе и мостике. Перед рассветом  снимаемся с расчетом выйти из опасной зоны затемно. Тактика оправдалась. На выходе нас не ловили ни разу. Впоследствии оружие забрали. Стали садить группу морпехов:  офицер и 3-4 бойца. Самое тяжелое впечатление произвел вывоз с острова женщин и детей. Хочется верить, что другого выхода, кроме как посадить  на полупустую канистру толпу неподготовленных людей,  у командования не было. Экипаж освободил свои каюты, сами устроились на баке, под тентом.  Хорошо, что все обошлось. Потом  завозили молодых с «Енисея» на остров, подвозили воду и продовольствие из Адена и Джибути, но тактика оставалась прежней, ночью при полной светомаскировке и радиомолчании. Сначала тральщик обходит нас, проверяет, нет ли где света, потом мы его и вперед. К острову подходили с рассветом и с ходу в бухту.  Всего было 11(?) заходов под обстрелом. Джонки  нас не обстреливали.

Из кораблей ВМФ   - МТ «Разведчик», командир Виктор Носенко , пожалуй единственный полностью боеспособный корабль с решительным и не боящимся принимать решения командиром ,который я видел в этом рейсе, и не его вина, что был вынужден выполнять задачи ему не свойственные. Дальность действия оружия тральщика  оказалась недостаточной для борьбы с РС «Град».  В ближнем бою, при проводке ТН «Интернационал»,  командир и корабль себя показали. От остальных вроде бы и боевых кораблей, при проводке танкера, толку было не много.   Нормальное военно-морское раздолбайство с громкими и слегка приукрашенными рапортами.»

В гуще войны на море оказался экипаж морского тральщика «Разведчик» (командир капитан 3 ранга В.И.Носенко) Черноморского флота: "...За период январь - август 1990 года выполнял неоднократно боевое траление миноопасных районов Красного моря. Осуществил 29 проводок за тралами и конвоирование гражданских судов в Красном море, всего провел 52 судна. Из них 11 конвоев проводились под обстрелом реактивных снарядов, с занятых эритрейцами островов".  Для выполнения задач конвоирования «Разведчику» "нарезали" зону наиболее вероятной активности бойцов НФОЭ - 10-мильная зона в районе острова Шума. Первый конвой в составе морского буксира «МБ-304» и черноморского танкера «Иман» был густо обстрелян с почти невидимых островов. Один из реактивных снарядов, разорвавшийся в пяти метрах от танкера, осыпал его верхнюю палубу и надстройку осколками, ставшими потом самыми ценными амулетами моряков. «Разведчик» прикрыл «Иман» своим бортом и выставил дымзавесу. 

19 февраля 1990 г. «Разведчику» пришлось сопровождать в Аден Черноморский танкер «Иман» (капитан Абраменко В.С.), на котором эвакуировались члены семей (21 женщина и 17 детей) военнослужащих ПМТО с о.Нокра. Решение доставить их в порт Аден на танкере «Иман» поначалу вызвало бурный протесту жен сотрудников пункта и молчаливое неодобрение служивой части "островитян". В адрес командования 8-й ОПЭСК направлялись полные обиды и горечи телеграммы. Но используемый ранее путь - вертолетом до Массауа, оттуда - самолетом до Аддис-Абебы, а дальше, тоже самолетом в Москву был закрыт после захвата сепаратистами Массауа. Обстановка вокруг Дахлака обострялась с каждым днем и выбор "из двух зол" остановился все-таки на взрывоопасном «Имане». Замполиту ПМТО капитану 2 ранга Геннадию Алексеевичу Агеенко с трудом удалось уговорить женщин сесть на судно. Все осознавали, что попадание в танкер хотя бы одного реактивного снаряда имело бы для его пассажиров трагические последствия. Последним аргументом стало то, что Г.Агеенко сам решил пойти вместе с ними до границы зоны боевых действий. В тишине предрассветных сумерек конвой вышел из базы, соблюдая все возможные меры скрытности. Конвой прошел спокойно, потому что с помощью Северного флота Эфиопии был организован по всем правилам войны на море: с ближним и дальним охранением, авиационной разведкой и прикрытием. Сепаратисты сунуться не посмели. Этот поход оказался самым тяжелым по психологическому напряжению всех его участников и относительно спокойным по обстановке на маршруте следования. Из Адена женщин и детей отправили в СССР самолетом.

На  море  среди островов архипелага Дахлак и в проливе Массауа, разворачивались  морские  сражения. За  тридцать  рейсов  что  совершил  здесь  с февраля по июль 1990 г. танкер «Иман» лишь  один  прошел  без  огневого  контакта  с  сепаратистами. В боевой обстановке, в непростых условиях отлично показали себя все члены экипажа. Несмотря на это никаких наград моряки танкера не получили. Фролов Юрий Сергеевич 3-й помощник капитана СМТ «Иман» выполнявший там задачи боевой службы с февраля по июль 1990 г.,  вспоминал: «В конце рейса пришло приказание: В связи со сложной обстановкой в Эфиопии заход танкера в порт Абу-Даби считать нецелесообразным. На хрустальную  мечту моряков  наступили грязным прогаром и экипаж взроптал. Начали писать заявления с требованием отправить домой. Высокое начальство вынуждено было отработать назад, но зло затаило.  В Абу-Даби мы попали. Командование эскадры представило к наградам  членов экипажа. По приходу в базу начался разбор полетов  и появилось мнение что капитана, замполита надо на всякий случай снять с должностей.  Потом подумали и приняли решение: все оставить на своих местах не снимать и не награждать. Так наша эпопея и закончилась.  Участниками боевых действий  за эту работу экипаж не признали.» Капитаном был Абраменко Владимир Станиславович, старпом Птушкин Сергей Александрович, старшим механиком Сакович Франц Эдуардович, боцман Киреев Алексей Петрович, доктор Васильев Игорь. И в начавшемся XXI веке в составе экипажа танкера каждый третий - из тех ветеранов судна, кому довелось понюхать пороха. Среди них помповый машинист Николай Шалашенко, старший моторист Валерий Григоренко, второй механик Лев Дьяконов, четвертый механик Юрий Панкрушин, электромеханик Владимир Старков, старший моторист Иван Генов, моторист Виктор Масенков, котельный машинист Николай Латышев, помповый машинист Алексей Забелин, третий помощник Леонид Левданский, матрос первого класса Анатолий Плеханов, буфетчица Лариса Толстолуцкая и завпрод Василий Басараба. 

К марту 1990 г. долг  правительства Эфиопии Советскому  Союзу  за  поставленную помощь, в том числе и военную,  составил 2 миллиарда 860,5 миллионов рублей.

15 (или 18) марта 1990 г. в Индийский океан на БС ушла из Гаджиево плавмастерская  «ПМ-64» Северного флота. На борту ее  во главе группы офицеров находился назначенный на должность заместителя командира 8-й оперативной эскадры Военно-Морского Флота (ОПЭСК ВМФ) по тылу - Ю.Михайлов вспоминал: «Наш переход в Оманский залив Аравийского моря длился 45 суток, через десяток морей и 3 океана. Кто знает, что из себя представляет плавмастерская (4500 тонн водоизмещения, при этом она - плоскодонная) может прочувствовать этот переход по морям и океанам, где море в это время менее 3-х баллов не бывает.

15 апреля 1990 года наша «ПМ-146» (в воспоминаниях ошибка это была «ПМ-64») по команде командира 8-й ОПЭСК контр-адмирала В.Н.Сергеева зашла на ПМТО (пункт материально-технического обеспечения), расположенного на одном из островов архипелага Дахлак в Южной части Красного моря. Плавмастерская встала на якорь в бухте Мофетт-Филд на расстоянии 3 кбт от ПМТО поскольку причальная стенка была заняты эфиопскими кораблями, и рядом на якорях стояла большая баржа с артиллерийским боезапасом. Поэтому стоянка рядом с ними была небезопасна по причине, о которой я скажу ниже. Группе под моим командованием была поставлена задача: провести зачетное учение по курсовой задаче №1. С прибытием в ПМТО, я ознакомился с обстановкой, а она была довольно сложной и опасной. В это время в Эфиопии (архипелаг Дахлак принадлежал ей) шла гражданская война между правительством и восставшей и бившейся за независимость провинцией Эритрея.

Мы начали проверку. Ежесуточно архипелаг подвергался артиллерийскому и реактивному обстрелу, в том числе и ПМТО, т.к. на его территории и акватории располагались части эфиопской армии и ее военно-морских сил, и в этих непростых условиях шла комплексная проверка. В составе ПМТО находился плавучий склад хранения (ПСКЛ) на котором, в основном, хранилось вещевое имущество, в том числе и для экипажей атомных подводных лодок. В ходе проверки я обнаружил на складе несколько тысяч комплектов разового белья для экипажей атомных подводных лодок, которые до конца 1980-х годов были частыми гостями в Индийском океане. С началом 1990-х годов походы наших подводных лодок в эту часть мирового океана прекратились. Разовое белье (в комплект входили: рубашка с короткими рукавами, трусы с карманом, 2 простыни, наволочка, 2 полотенца и 2 салфетки - все из 100% хлопка) уже хранилось более двух лет в сложных климатических условиях (на ПСКЛ не было установки кондиционирования). Перепады температур от +60° днем до +20° ночью, вызывали повышенную влажность и не способствовали сохранности белья. Встал вопрос, что с ним делать, так как его уже нужно было списывать из-за развивавшегося процесса гниения.

По телефону ЗАС я доложил обстановку тогдашнему заместителю Главнокомандующего ВМФ по тылу - начальнику тыла ВМФ адмиралу И.Г.Махонину и попросил его разрешения на выдачу этого разового белья личному составу кораблей 8-й ОПЭСК со сроком носки 0,5 года. Игорь Георгиевич Махонин быстро вник в суть вопроса, проконсультировался с Центральным вещевых управлением МО СССР и дал мне телеграммой разрешение на выдачу каждому военнослужащему эскадры по 2 комплекта разового белья. Все, кто морячил в южных широтах, знают что такое плавание в тропических водах на наших боевых кораблях, совершенно для этого климата не приспособленных. К тому же наша, так называемая тропическая форма одежды, не отвечала не только своему названию, но и предназначению. Это были синего цвета куртка, шорты и брюки из плотной хлопчатобумажной ткани, который совершенно не испаряли пот. Итак в этих условиях, погрузив около 10 тысяч комплектов разового белья на «ПМ-146» (в воспоминаниях ошибка это была «ПМ-64») и находившийся в это время на ПМТО танкер «Шексна» мы двинулись в точку №1  Оманского залива, где на якорях стояла наша 8-я ОПЭСК. Прибыли в эскадру 29 апреля…»

14 мая в Красном море танкер Приморского пароходства «Интернационал» шедший в охранении  МТЩ «Разведчик» был атакован 4 катерами партизан.  Об этом нападении было сообщено 17 мая 1990 г. на очередном брифинге для советских и иностранных журналистов. Начальник управления информации МИД СССР Г.Герасимов сообщил, что в Красном море - территориальных водах Эфиопии - подвергся обстрелу с берега, а затем был атакован катерами советский танкер. К счастью, ни судно, ни экипаж не пострадали. В заключение Г.Герасимов подчеркнул: «Как известно, это не первый случай с начала года, когда у побережья Эфиопии катера Народного фронта освобождения Эритреи (НФОЭ) нападали на иностранные суда. Советский Союз, как и мировое сообщество, уже выступал с резким осуждением подобных пиратских акций. При этом нами подчеркивалось, что в случае возникновения угрозы советским судам, постоянно плавающим в этом районе Мирового океана, с нашей стороны будут приниматься необходимые меры. Советский Союз располагает возможностями и средствами для самого решительного пресечения покушений на безопасность людей и судов.» Пожалуй это было единственное упоминание о нападений судов сепаратистов на советские корабли на тот момент.  Этот бой подробно описал в своих воспоминаниях участник боя, заместитель командира тральщика по политической части капитан-лейтенант В.М.Иванов: «Вечером 13 мая тральщик вышел на внешний рейд острова, чтобы глубокой ночью начать движение вместе с очередным объектом защиты - на этот раз дальневосточным танкером «Интернационал». Его пожилой капитан скептически выслушал все наставления командира тральщика, разрешив, на всякий случай, офицеру не бросать в беде тихоходный танкер.

В три часа начали конвоирование, на подходе к зоне обстрела, как обычно, объявили «Боевую тревогу». Прикрыли высокие борта «Интернационала», когда с островов раздались залпы «Градов». После четырех наконец-то прошли опасный район, установили вторую боевую готовность, сменили вахту на постах. Их вернул на место очередной сигнал тревоги: экраны станций обнаружения высветили четыре точки, выскочившие вдогонку за конвоем из-за острова Шума. Через восемь минут, на расстоянии 9 кабельтовых, они перестроились в «волчью стаю».

Ночную мглу прочертили трассеры. Это эритрейские катера шведской постройки открыли огонь по конвою из крупнокалиберных пулеметов. «Волчья стая», производя залпы из 106-миллиметровых безоткатных орудий, приблизилась к тральщику с кормовых углов на дистанцию до полутора кабельтовых.

Командир «Разведчик» передал на эскадру сигнал «Подвергся нападению, вступил в 6ой». «Интернационалу» было рекомендовано отрываться от преследования. Морской тральщик дал самый полный вперед и открыл огонь из всего (кроме РБУ), имеющегося на его борту вооружения. Корабль, ложась с борта на борт, изо всех сил бежал по ночным водам Красного моря, мучительно содрогался от попаданий в корпус и от залпов собственных орудий. Стреляли его кормовая артустановка, малая зенитная артиллерия и два крупнокалиберных пулемета ДШК «Утес» (образца 1943 года), установленных на тыльной стороне мостика. Из них вели огонь второй штурман лейтенант Дмитрий Самохвалов и гидроакустик старшина 2-статьи Игорь Швец. Кроме того, в бой вступили автоматчики из группы огневого противодействия, возглавляемой старшиной минной команды мичманом Николаем Ледовских. К следующему конвою группу пришлось усилить установленными на корме двумя капризными крупнокалиберными пулеметами Владимирова, а гнезда автоматчиков укрепить мешками с песком. Склонившись над картой, штурман старший лейтенант Сергей Желнин, словно игнорируя происходящее, продолжал прокладывать курс, давал рекомендации ходовому мостику. Дистанция до танкера стремительно увеличивалась. Вопреки заверениям его капитана 22-летний «Интернационал» смог развить скорость свыше 15 узлов, вместо обещанных девяти!

- ПЭЖ! Обороты! Михалыч! Сережа! Обороты! - приказывает и просит динамик в ПЭЖе тральщика голосом его командира. Напротив поста в дымном коридоре сидят испуганные моряки из аварийной партии боцмана мичмана Леонида Михайленко. В блестящих огнеупорных комбинезонах они похожи на терпящих бедствие астронавтов.

- Хорошо! - невозмутимо отвечает мостику механик капитан-лейтенант Сергей Херсонец, прихлебывая из огромного чайника. Главные двигатели и так выдают намного больше, чем могут. Их бережет бездушная автоматика, устанавливая допустимые обороты. Пришлось снять ограничители. Обороты на валолиниях стали запредельными - 330. Ход для пахаря моря неслыханный - 16 узлов! Пошли на отрыв, но такой «форсаж» можно было позволить лишь на несколько минут.

В вибрирующую штурманскую рубку внесли раненного в ногу Игоря Швеца., Фельдшер старший мичман Михаил Перевертайло оказал ему первую медицинскую помощь. Находящимся рядом офицерам эта кровавая картина мужества не прибавила.

Были ли они тогда безоглядно храбры? Пожалуй, нет. Наверное, не бывает массового героизма в «рафинированном» виде, особенно когда никто не может гарантировать личной безопасности. Рядом со спокойным мужеством и удивительной отвагой оказывалась заурядная трусость. Каждый оставался со своими страхами один на один. Каждый делал свой выбор.

На ходовой мостик заглянул оглохший от перестрелки Дмитрий Самохвалов и сообщил, что его «Утес» заклинило. Командир приказал осмотреть пулемет командиру БЧ-2-3 лейтенанту Александру Емельянову. Но молодой офицер неожиданно лег на палубу, прикрывшись руками. Тогда командир дал аналогичное приказание своему помощнику - старшему лейтенанту Олегу Боровскому. Тот пнул бессмысленно улыбающегося Емельянова, присел рядом с ним на корточки и стал злой скороговоркой объяснять, что не собирается лезть под пули вместо «бычка», да к тому же без бронежилета и каски. Потом эти офицеры настойчиво хлопотали о наградах, а Боровский даже небезуспешно. Свидетелей той постыдной сцены было мало. Им никто так и не припомнил тот случай, не наказал за невыполнение приказа командира в бою. Однако через некоторое время оба ушли с корабля, а затем и совсем уволились в запас, перейдя служить в милицию.

В разведку на верхнюю палубу отправился замполит. Каски и бронежилеты - тут помощник оказался прав - были предусмотрены только для членов группы огневого противодействия. Снаружи творилось невообразимое: фальштруба вулканировала мощными снопами искр, кормовая установка изрыгала огонь, сети трассирующего огня раскинулись между тральщиком и катерами. При свете чужой опрокинутой луны можно было рассмотреть лишь спины перебегающих с борта на борт автоматчиков. Самохвалов продолжал выпускать короткие очереди из «Утеса» своего раненого товарища.

В стальном гнезде визирной колонки крутился, хрипло матерясь, старшина 1-й статьи Александр Невзрачный. О месте нахождения целей можно было только догадываться по исходящим от них трассерам. Наконец, Саше, видимо, удалось поймать в перекрестье прицела головной катер, вовремя нажать на гашетку. За кормой раздался мощный взрыв. Минуту спустя радиометрист доложил, что на его экране остались только три цели.

«...Остальные катера позорно скрылись за островами, - передали по циркуляру кораблям эскадры слова комэска контр-адмирала Валерия Сергеева. - Восхищены мужеством и доблестью черноморцев!»

Это сообщение «Разведчик» получит только на пути в базу, а тогда приходилось принимать телеграммы иного содержания. На четвертой минуте боя с 8-й ОПЭСК поступила команда «В бой не вступать. Осмотреться!». После донесений тральщика о ходе первых минут операции из штаба пришел запрос о количестве израсходованного боезапаса и указания по ведению огня. Были также затребованы биографические данные на командира и его заместителя по политчасти, а также на раненого гидроакустика. «Несоюзного» старшину рекомендовали немедленно принять в члены ВЛКСМ. Об исполнении чего было немедленно доложено. Так, еще не придя в себя от боли, Игорь стал комсомольцем.

С рассветом наконец все стихло. Современный морской бой, как и учили, ,оказался действительно скоротечен. По записям в журнале боевых действий получалось, что он длился всего восемь минут: - с 4.48 до 4.56. Командир распорядился осмотреться на боевых постах, доложить о раненых и обнаруженных неисправностях. Экипаж, за исключением гидроакустика И.Швеца, остался цел и невредим. Однако корабль получил многочисленные мелкие повреждения и пробоины, на нем были перебиты некоторые кабель-трассы, заметно посечена мачта. Во время боя разрывная пуля раскаленным шмелем влетела в центральный пост РЛС, изумила до немоты артиллерийских радиометристов, но никого не задела. Замполит оказался, скорее морально, чем физически - травмирован свалившимся на него огромным чайником с чуть теплым чаем. Убедившись, что ранен не смертельно, он пришел в себя и продолжил выполнение своих обязанностей.

Ликование экипажа не имело предела. Всю ночь, находясь в возбуждении от боя, многие моряки никак не могли уснуть, делились впечатлениями друг с другом, бродили по своему маленькому кораблю.

Как водится на флоте, поспешили списать под чрезвычайную ситуацию свои старые долги. Думаю, за давностью лет этот скромный грешок должен быть им прощен. Механик добился от командира включения в ЖБД фразы о безвозвратно вытекшей некоторой массе фреона. Опытные мичмана советовали заму «под шумок» избавиться наконец от опостылевшего старенького телевизора.

В тот самый день (а это был понедельник) по плану предстояли занятия с моряками на тему подвига команды 20-пушечного брига «Меркурия» 14 мая 1829 года, принявшего бой с двумя турецкими линейными кораблями. Как ни странно, но тогда на это совпадение никто не обратил впечатления.

Началась, наверное, не менее горячая, чем бой, пора авральной подготовки отчетов, отправки телеграмм. Командира на связь вызвал Посол СССР в Эфиопии, то и дело посылала уточняющие запросы эскадра. Прикомандированный на корабль боевой службы оперуполномоченный особого отдела КГБ капитан 3 ранга Александр Мальков разбирался с тремя бойцами из группы огневого противодействия, чьи магазины автоматов оказались неизрасходованными. Подозрение «особиста» вызвал тот «нехороший» факт, что все трое были призваны из республик Прибалтики, в которых к тому времени усилились сепаратистские настроения. Как выяснилось, все ребята оказались из «прижимистых» литовских хуторов, противника не наблюдали, поэтому впустую тратить патроны, паля вслепую, по-крестьянски поскупились.

Уже вернувшись на Дахлак, моряки узнали, что в программе «Время» прошло сообщение об инциденте, случившемся в Красном море с советским танкером «Интернационал». О заслонившем его «Разведчике», разумеется, не было ни слова. Как говорилось в анекдотах тех лет, « с нашей стороны потерь нет»

… Многие опытные офицеры, отдавая должное боевым качествам черноморцев, с сочувствием предупреждали о возможных неприятных последствиях этого боя. На борт «Разведчика» немедленно прибыл его первый командир советник командующего ВМС Эфиопии капитан 1 ранга Юрий Кутьев. В приватной беседе он признался, что его любимый тральщик стал для многих руководителей большой политической проблемой. Все понимали, что результаты ее решения могли по воле случая оказаться диаметрально противоположными: или отзыв «проштрафившегося» тральщика в Севастополь, с последующими кадровыми оргвыводами, или поощрение командира и отличившихся за решительные действия. Как говорится, «или грудь в крестах, или голова в кустах».  Как бы то ни было, командир действовал в экстремальной ситуации на свой страх и риск. Он отвечал прежде всего за танкер и свой корабль, и у него не было времени на согласование своих действий с вышестоящими штабами. Печальной памяти перелет Руста в восемьдесят седьмом году показал, как трудно найти в этих структурах желающих принять на себя всю полноту ответственности. Кроме того, Виктор Носенко полностью выполнил боевое распоряжение на конвой, в котором предусматривалось применение оружия на самооборону или оборону охраняемых объектов в случае нападения.

… Вскоре командиру морского тральщика пришло указание представить отличившихся в бою к государственным наградам. В.Носенко составил небольшой список награжденных, рассчитывая потом расширить его по итогам боевой службы. И тогда опытный «особист» подсказал написать представление к награждению на максимальное количество достойных моряков. Таковыми на «Разведчике» признали в первую очередь 20 человек, а потом пожалели, что поскромничали и не полностью использовали столь редкий шанс - отметить всех заслуживших награды людей. Тем более таких хороших распоряжений в дальнейшем не поступало. Командир был представлен к награждению орденом Красной Звезды, механик - к ордену «3а службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени. Дмитрий Самохвалов, Игорь Швец и Александр Невзрачный - к медалям «3а отвагу». Мальков оказался прав - национальную традицию «награждения не участвовавших» еще никто не отменял. Позднее наградной список за счет таковых солидно пополнился».  

Еще одна справка о боевой службе в этом же районе другого корабля - артиллерийского катера «АК-312» (в ряде ранних публикаций он ошибочно называется «АК-213») проекта 205П из состава 165 ДПЛК 141 БР КОВР Керченско-Феодосийской ВМБ. Катер базировался на ПМТО с  февраля 1989 г. на нем только менялись экипажи, с февраля по июнь 1989 г. корабль держал первый экипаж под командованием капитана 3 ранга Некрасова, с июня по декабрь 1989 г., второй экипаж капитан-лейтенанта Геннадия Андрусенк,  а с декабря 1989 г. по август 1990 г. корабль снова принял обновленный первый экипаж. Из 26 членов экипажа только 11 входили ранее в  первый экипаж. Командовал им капитан-лейтенант Николай Белый. Справка гласит: "...За период с ноября 1989 по май 1990 года выполняя задачу по защите судоходства в проливе Массау-Южный (Красное море). Выполнил 47 выходов на боевое патрулирование, осуществил проводку 33 конвоев (60 судов), 12 раз подвергался обстрелам с боевых катеров эритрейских сепаратистов из корабельных орудий, гранатометов и стрелкового оружия. 27 мая выдержал два нападения в общей сложности семи катеров сепаратистов. В боях уничтожил три катера, остальных обратил в бегство". Но это всего лишь скупые строки официального боевого донесения. Однако бои   «АК-312» заслуживают подробного рассказа, как иллюстрация и пример доблести, мужества и военно-морского мастерства молодого поколения военных моряков нашего флота, выросших в суровых буднях боевой многомесячной службы в отдаленных от родных баз океанских и морских просторах. Вот, например, подробные обстоятельства двух боевых столкновений катера  «АК-312»  с противником.

Дело происходило следующим образом. Артиллерийскому катеру  «АК-312» , которым командовал капитан-лейтенант Н.Белый, была поставлена "пассажирская" задача: доставить из ПМТО на о.Нокра, группу из 70 уволенных в запас матросов на госпитальное судно «Енисей», следующий через Красное море на Родину. Маршрут перехода до точки встречи составлял около 100 миль (180 км). На переходе катер был неожиданно атакован четырьмя боевыми катерами эритрейских сепаратистов, которые окружили корабль и потребовали от командира сдаться. Учитывая, что катер, как говорится, "под завязку" был заполнен пассажирами, командир, чтобы не допустить жертв среди них, в бой с превосходящим противником решил не ввязываться. Искусно маневрируя перемещенными галсами на высоких скоростях хода, используя ночную обстановку и сильное волнение моря (трудно эффективно использовать артиллерию), капитан-лейтенант Н.Белый, уклоняясь от беспорядочного артиллерийского и пулеметного огня противника, прорвал окружение. Сепаратисты бросились в погоню за ускользающей, как им казалось, легкой добычей. Препятствуя преследователям, наши моряки пошли на хитрость. Желая отпугнуть противника, применили глубинные бомбы, которые сбрасывали с кормовых бомбосбрасывателей впереди по курсу преследователей с установкой различного времени замедления (глубины) подрыва бомбы. Нашим морякам сопутствовала удача - головной катер преследователей попал под взрыв бомбы и был разнесен в клочья. Экипажи трех оставшихся катеров сепаратистов, потрясенные гибелью флагмана, от погони отказались. После высадки уволенных матросов на транспорт,  «АК-312»  при возвращении на остров Дахлак был снова перехвачен тремя уцелевшими катерами опомнившихся сепаратистов. Теперь уже командир и экипаж катера смело вступили в бой. В итоге артиллеристы в ожесточенном бою с превосходящим по силе противником  уничтожили два катера "пиратов". Последний, уцелевший, в страхе бежал, не подобрав оказавшихся в море матросов с уничтоженных  катеров. За этот бой командир и отличившийся личный состав нашего катера награждены орденами и медалями, а командиру Главнокомандующий ВМФ, кроме того, досрочно присвоил очередное воинское звание "капитан 3 ранга".

Морские пехотинцы охранявшие ПМТО тоже активно участвовали в боях с судами сепаратистов. На большой дальности по бурунному следу их засекали радиометристы «БДК-50» под командованием капитана 2 ранга А. Горбачева. Офицеры морской пехоты данные моряков переводили в «сухопутные параметры» и передавали их на позиции зарытого в землю танкового взвода. Танкисты открывали заградительный огонь, мешая нападающим занять выгодную позицию для залпа по острову. Но бывало, что они прорывались. Старший лейтенант И.Ломакин вспоминал, как еще в самом начале боевых действий остался он ночевать на одной из огневых точек, основу которой составлял укрытый в камнях БТР. Рядом располагались и солдаты правительственных эфиопских войск. Они разожгли костер. На его свет подкрались вплотную к берегу две джонки и в упор дали залп, по БТР. Хорошо, что морские пехотинцы не пожалели труда, укрывая технику, а сепаратисты не очень точно стреляли. Камни разбросало, наши все остались живы, а раненых эфиопов Семыкин сразу же отправил в медпункт ПМТО.

 За здоровьем советских людей на базе следили, хирурги подполковник медицинской службы Я.Демеев, майор медицинской службы А.Жидков, терапевт А.Сушко и стоматолог А.Чернов. Практически за год активных боевых действий эти четыре врача провели более ста сложных операций на месте и почти столько же раз выезжали для оказания помощи на другие острова архипелага. Бывший командир ПМТО капитан 1 ранга Борис Пленков так характеризовал подполковника (ныне полковника) медицинской службы Ясона Артемовича Демеева прибывшего в 1987 г. на базу и отслужившего там 1216 суток: «Хирург Демеев делал под бомбежками и обстрелами сложнейшие хирургические операции. Во время жестоких налетов мы прятались в бомбоубежище, а он со своими врачами не покидал операционной. Мужественный человек неистощимой работоспособности. Порядочный, честный и искренний. Верный долгу, профессии и фронтовой дружбе..»

Летом 1990 г. на Дахлаке побывал заместитель начальника тыла ВМФ вице-адмирал Игорь Махонин. Именно тогда в руководстве флота окончательно поверили, что доклады о ведении полноценных боевых действий на Красном море не преувеличены.

На островах Дахлак находились эфиопские армейские подразделения для предупреждения высадки десантов и подавления огневых точек сепаратистов из которых обстреливались корабли конвоя, проводилась бомбардировка побережья полуострова Бури, Массауа. Тем не менее, флот партизан активно действовал, особенно в проливе Массауа-Южный, 130-мм орудия установленные на полуострове Бури, регулярно обстреливали места нахождения ВМС НДРЭ, с целью блокировать его корабли и осложнить им проход в прибрежных водах для снабжения ПМТО и ВМС Эфиопии на островах. Практически все идущие конвои обстреливались. Из числа специалистов ПМТО раненых и убитых не было. Однако был ранен один старшина с тральщика, а среди эфиопских военнослужащих были убитые и раненые. Капитан 3 ранга Валерий Владимирович Баслык находившийся там с июля по ноябрь 1990 г. в составе экипажа плавмастерской «ПМ-129» в качестве офицера военной контрразведки вспоминал: «…сепаратисты для войны в архипелаге придумали тактику москитного флота, простую, но весьма эффективную. Это обыкновенные катамараны, пластмассовые катера. Экипаж 5 человек. На катамаране стоит 106-миллиметровая безоткатная пушка или разобранная по стволам установка «Град». Струбциной ствол прикручивали к банке, концы питания от аккумулятора и - 5 «градин» готовы к пуску.

Два мощных мотора «Ямаха» давали легкой посудине скорость в 40 узлов (больше 70 километров в час). А локатор его начинал брать только за 2 мили. Вот и эффект внезапности.

Работали они так. В звене -5 катеров… Подлетает такой отряд ночью к островам, окружающим базу, встает с 3-4 направлений, чтобы глаза обороняющихся «разбежались», и делает залп…

После обстрела острова катера вылетали на внешний рейд и завязывали бой с кораблями охраны эфиопских ВМС. Как правило, на охрану рейда в ночное время выходило два корабля. Катера облепливали их, как мухи, и расстреливали в упор из гранатометов и автоматов Калашникова. Такие налеты проходили с периодичностью в трое суток, а то и каждую ночь.

Помню, на рейде подбили малый ракетный катер. Разнесли правую ракетную шахту, горела правая машина. Он вваливается в бухту, каким-то чудом отдает якорь, а левую машину заглушить некому, побило всю команду. Из 24 человек было 17 трупов, остальные раненые Раненых экстренно сняли, а катер так и крутился вокруг якорной цепи, как побитая собака, пока не рванул оставшийся боезапас и корабль совсем не сгорел.

С июля по октябрь таким методом сепаратисты вывели из строя 35 кораблей и катеров ВМФ Эфиопии. После этого рейд охранять было уже некому...» Эфиопский флот у архипелага Дахлак понес значительные потери, несколько судов было потоплено, в том числе видимо один из торпедных катеров проекта 206МЭ,  еще больше кораблей получили повреждения. Во время набега флота EPLF на Дахлак был поврежден эфиопский СКР пр.159 (Petya II) - «F-1616», его починить не удалось, и он был брошен там же. Видимо как и некоторые другие. На фотографиях размещенных на сайте о нашей ПМТО на о.Нокра и датированных 2004г.  (http://eritrea-asmara.narod.ru/photoalbum2.html) сняты затопленные по крайней мере 3 боевых корабля - два ТКА пр.206МЭ  (Turya) - «FTB-112» (его номер видно), «FTB-113» и десантный плашкоут пр.1785. В течение осени 1990 г. части  EPLF продолжали громить эфиопские гарнизоны в Эритрее, медленно изолируя прибрежные морские базы от центральной части страны. Ремонтировать корабли становилось все сложнее, в 1990 г. запасные части для ремонта начали снимать с неисправных однотипных судов чтобы хотя бы один ввести в строй. Так для восстановления одного десантного корабля класса EDIC приобретенного в 1977 г. в ФРГ, взяли часть машины вышедшего из строя однотипного судна.

С 9 февраля по 13 июня 1990 г. базу охраняла  десантная группа с «БДК-50» (командир капитан 2 ранга А. Горбачев),  в июне 1990 г. она  была сменена «БДК-14» (командир Мельников) с десантной группой под командованием подполковника Жевако Валерия Николаевича. 6 апреля 1990 г. боевая десантная группа - усиленная рота морской пехоты - 107 человек, девять БМП-1, три танка Т-55, три автомобиля, командир боевой десантной группы Жевако Валерий Николаевич - заместитель начальника штаба полка морской пехоты ТОФ, на борту «БДК-14» вышли из Владивостока, но в Японском море разразился сильный шторм и у БДК оторвало выходные створки, пришлось вернуться во Владивосток. Затем поставили створки от другого корабля и ровно через месяц вышли в море. Жевако Валерий Николаевич вспоминал: «Остров Нокра размером примерно три на пять километров. Если обороняться по-нормальному, нужен минимум батальон. А у меня - 107 человек. Но есть танки. А главная опасность исходила от так называемых «москитов»… Это небольшие катера, на которых эфиопские мятежники устанавливали стволы от наших «Градов» и с дальнего расстояния обстреливали базу. Поэтому я решил заранее пристрелять из танков все возможные места швартовок их катеров….

На островах было приличное количество правительственных эфиопских войск: мотострелков человек 300 да еще человек 200 морской пехоты. И мы все время гадали, куда они повернут оружие. Друзья друзьями, но...

На островках, мимо которых мы однажды шли на катере, располагались небольшие, в несколько человек, эфиопские сторожевые заставы. Я спрашиваю у старшего офицера, предупредил ли он «друзей» о нашем проходе. Да, говорит, все нормально. И тут же с берега нас начали «мочить» из автоматов! Мы за оружие, а капитан этот кричит: «Погодите, сейчас «разрулю ситуацию». И прыгает в воду. До берега метров 100 было. Он и поплыл под огнем. Как уж он там с эфиопами разбирался, не знаю, но мимо остальных островков мы прошли спокойно.

Еще помню - был страшный обстрел. Эфиопские «друзья» со страха стали пулять во все стороны. Думаю, надо это заканчивать, иначе мы на острове друг друга перестреляем. Встречаемся с их главкомом (у них все командиры себя главкомами называли). Говорю, мол, давай вы будете охранять днем, а я - ночью. И без команды - не высовываться. Так план обороны и утвердили.

Но больше всего мы опасались боевых пловцов мятежников. Ведь все побережье не перекроешь. Вылезут ночью - ищи их потом. А они могли взорвать и баки с горючим, и корабли.

Правда, время от времени «наши» эфиопы кого-то расстреливали в дальних концах острова, но, скорее всего, не пловцов, а кого-то, кто стал неугоден в результате внутренних разборок.

Поначалу мы обрабатывали острова из танковых пушек, только когда начинался обстрел базы. А потом командир мне сказал: стреляй каждую ночь. Для профилактики.

И сразу встал вопрос с боеприпасами. Я говорю: будут снаряды - буду стрелять. Мне потом передали разговор с командиром эфиопских морпехов. Тот предлагал Жевако «грохнуть» и самим стрелять. Я ответил: за мной 100 автоматчиков и куча техники. Кто кого грохнет, еще вопрос. И продолжаю гнуть свое: давайте боеприпасы.

Через некоторое время мне на КП привозят целый «КамАЗ» снарядов. Начинаем разгружать, а они новенькие, конца 80-го года. А у меня в танках - 60-го!

Так и жили: днем проводили учения, рыли окопы, оборудовали позиции, а ночью стреляли (пока «КамАЗ» не опорожнили).  И тут от оперативной эскадры приходит телеграмма: война, дескать, внутреннее дело

Эфиопии. Ваше дело - охрана базы. Пришлось еще 3 месяца убить на переоборудование позиций. Плюнули на охрану всего острова, лишь бы на базу никто не пролез.

Никто из моей группы не погиб и не был ранен. Я привез на остров 107 человек и столько же увез. Собственно, для меня это и было главной задачей.»

                                                                      Горячая осень.

 

5 августа 1990 г. МТЩ «Разведчик» ЧФ отправился в Севастополь, но даже этот последний рейс не прошел спокойно. «Разведчик» вышел в составе конвоя МБ «Рубин», танкер «Шексна», конвой сопровождал артиллерийский катер «АК-312» ЧФ. Когда подходили к о.Шума с материка начался обстрел конвоя. «АК-312» поставил дым-завесу, сбросив 18 шашек. Конвой зашёл за Шуму выйдя из зоны обстрела, «АК-312» повернул обратно в базу, куда проскочили за собственной дым-завесой. Это был один из последних боевых выходов и для «АК-312».

В августе 1990 г. артиллерийский катер «АК-312» ЧФ был сменен МПК «Комсомолец Молдавии».  В июне 1990 г. «АК-312» не сменили, как предполагалось ранее. Пришло радио, что экипаж будет отправлен в Союз на своём катере, который будет заменен на МПК с ЧФ. МПК «Комсомолец Молдавии» (с 1992 г.  «МПК-118») проекта 1124М,  был приведен буксиром в июле. А примерно 19 августа 1990 г. буксир, притащивший МПК, начал буксировку «АК-312»  в Севастополь и уже вечером 22 августа катер был на рейде Порт-Суэца, перед входом в Суэцкий канал. В Севастополь вошли 5 сентября 1990 г., а на следующее утро прибыли в свою базу в Феодосии. МПК «Комсомолец Молдавии» ЧФ (командир капитан 3 ранга С.В.Старый с октября месяца капитан-лейтенант Д.Б.Брастовский), нес БС с 1 августа 1990 г. по 7 декабря 1990 г.

Зона небезопасная для мореплавания в районе Африканского Рога стремительно расширялась. В это время наши моряки на себе поняли, что и район Аденского залива стал ареной боевых действий между сомалийскими правительственными силами и оппозиционным движением  -  Сомалийским Национальным Движением (СНД, Somali National Movement  - SNM). Боевые действия на севере страны между СНД и режимом Сиада Барре развернулись летом 1988 г.  Возглавляет эту группировку Абдерахман Ахмед Али, но не все оппозиционные отряды ему подчиняются. С военной точки зрения, СНД - достаточно мощная группировка. Она контролирует значительные территории на севере страны, в том числе некоторые прибрежные районы. В западных газетах утверждалось что СНД ориентируется на Эфиопию. Но официально Эфиопия отвергает обвинения сомалийских властей в том, что СНД пользуется материальной в моральной поддержкой правительства Менгисту. Партизаны СНД не ограничиваясь военными операциями против правительственных сил на суше в конце 1989 г. перенесли  их на море, нанося существенный ущерб судоходству не причастных к конфликту государств и угрожая безопасности мореплавания. В конце 1989 г. СНД потребовало от всех судоходных агентств не сотрудничать с  режимом Сиада Барре, потому что они не в состоянии гарантировать безопасность судов и их команд против любых опасностей подстерегающих их в стране. После этого береговая охрана СНД  провела несколько акций в Аденском заливе. 5 декабря 1989 г. они уже захватили третье судно, им стал корабль под панамским флагом шедший в Берберу (Сомали). 12 декабря 1989 г. одной из группировок СНД  было захвачено принадлежавшей итальянской фирме "Астольди консорциум" грузовое судно «Кванда» с 12 членами экипажа на борту (2 гражданина Италии - капитан и помощник и 10 сомалийцев). Боевики, вооруженные пулеметами, атаковали судно на быстроходных катерах вскоре после того, как оно вышло из Джибути, и, не встречая сопротивления, вынудили его бросить якорь неподалеку от сомалийского побережья, где выгрузили и похитили находившееся на судне топливо. Похитители мотивировали свои действия тем, что итальянская строительная компания "Астольди консорциум" якобы сдала это судно в аренду сомалийскому правительству для транспортировки топлива и других товаров, необходимых правительственным вооруженным силам. Итальянское правительство и представители фирмы "Астольди консорциум" отвергли эти обвинения, не имеющие никаких оснований. Тем не менее только после выплаты выкупа - штрафа, в январе 1990 г. партизаны команду и сам корабль. Потом было еще несколько инцидентов, отрядами СНД здесь были захвачены голландский, тайваньский корабли. Район был очень опасен, но стремление заработать было сильнее. К этому времени советские предприятия получили выход на внешнеэкономическую арену, самостоятельно заключая контракты и проводя торговые операции за рубежом. При этом некоторые из них пренебрегают правилами безопасности, считают излившим консультироваться с посольствами. Даже в тех странах, где идет гражданская война. Советский СРТМ (средний рыболовецкий траулер морской) «Кафф», приписанный к Калининградскому порту, работал в составе совместной советско-французской компании «Франсов» с экипажем из 27 человек, осуществляя лов омаров и лангустов в Аденском заливе в сомалийских территориальных водах по лицензии, полученной от сомалийского правительства. На борту находились и 3 сомалийца-инспектора, отвечающие за соблюдение правил лова. 18 июля неожиданно  к траулеру приблизилось небольшое судно с вооруженными людьми. Под угрозой открытия огня они поднялись на борт. Когда капитан Шипуля Георгий Фомич предъявил им разрешение на промысел в этом районе, незнакомцы заявили, что они члены оппозиционной организации СНД - Сомалийского национального движения, и, поскольку борются с режимом президента Сиада Барре, никаких правительственных документов не признают. Судно поставлено на якорную стоянку у острова Майд, в 25 км от сомалийского побережья и объявили арестованным. Боевики для переговоров потребовали высокопоставленного советского представителя. 16 членов команды переправили в горы с пятидневным запасом продуктов, а 11 во главе с капитаном оставили на борту. Из   интервью газете «Известия» начальника управления Африки Министерства иностранных дел СССР Ю. А. Юкалова: «В первые дни после того, как это случилось, мы оставались в неведении: кто захватил советских рыбаков, почему, какие ставят условия  для их освобождения? Прежде чем разработать план действии, необходимо было как минимум, установить, в чьих руках они находятся, и попытаться войти в контакт с похитителями.

Первым делом мы обратились в Главный штаб Военно-Морского Флота, чтобы выяснить, есть ли поблизости какие-либо советские военные корабли.

Оказалось, что неподалеку действительно находился наш минный тральщик. По приказу командования он вышел в нужный район, попытался выйти на связь с «Каффом», но безуспешно. Через полчаса тральщик ушел. К нашему удивлению, в Главном штабе ВМФ нам заявили, что вести переговоры с похитителями и освобождать попавших в плен советских людей не входит в их функции.»  А сам капитан траулера Г.Шипуля  и вовсе сомневался, искал ли их тральщик вообще. Вот что он рассказывал: «По договоренности с капитаном траулера «Геранта», который вел лов тралом в открытом море неподалеку от нас, мы постоянно имели на одной из частот открытую связь. Таким образом, если бы минный тральщик действительно вызывал нас, обязательно отозвалась бы «Геранта». У меня есть неопровержимые доказательства. На второй день плавания нам удалось отвлечь внимание пиратов, опечатавших радиорубку, и по запасной рации, которую они не заметили, выйти на короткое мгновение в эфир. Мы сообщили, где находимся и кто наши захватчики. «Геранта» сразу же откликнулась. Хотя потом мятежники разбили рацию, было поздно: известие о нас ушло на Родину. Так что у меня лично большие сомнения насчет каких то попыток минного тральщика найти нас.» Тральщик о котором идет речь был МТЩ «Параван» ТОФ  (капитан-лейтенант Лепетюха Валерий Иванович) который вышел на БС  25 мая 1990 г. и с июля находился в Индийском океане. И командир которого скорей всего не имел даже примерных инструкций и распоряжений как действовать в подобном случае, ведь данный инцидент в этом районе для наших моряков был в новинку. Потом до разрешения проблемы, тральщик выполнял задачи по патрулированию района сомалийской морской границы в Аденском заливе, находясь неподалеку от места стоянки СРТМ «Кафф». Как только стало известно кто ответственный за захват советского судна, наши дипломаты в Адене нашли подход к представителями СНД. Заручившись от них гарантиями безопасности. К острову, где находились советские рыбаки, был направлен другой траулер - «Геранта». На его борту находились два советских дипломата из Адена - А. М. Мехтиев и А. Б. Кагамлицкий. Естественно, судно не было вооружено, и надо отдать должное мужеству дипломатов, капитана «Геранты» Зарубина и экипажа. Дипломатам с «Геранты» удалось установить контакт с оппозиционерами. Начались переговоры. Министерства иностранных дел и рыбного хозяйства через советское посольство в Адене поддерживали с «Герантой» почти непрерывную связь. Вначале похитители выдвинули неприемлемые для нас политические и иные требования. Но затем удалось прийти к компромиссу. Дело свелось к выкупу (или в штрафу - на такой формулировке настаивали представители СНД)  в 250 тысяч американских долларов, которые были перечислены на специальный счет в Английском банке. 2 августа экипаж «Каффа» был отпущен на свободу.

В августе 1990 г. ушедший МТЩ «Разведчик» был сменен МТЩ «Параван» ТОФ  (капитан-лейтенант Лепетюха Валерий Иванович) который находился на БС с 25.05.1990 по 20.03.1991 гг. Вначале корабль выполнял задачи по патрулированию района Сомалийской морской границы в Аденском заливе в связи с захватом морскими пиратами 18 июля 1990 г. советского СРТМ «Кафф». В дальнейшем прибыл на остров Нокра архипелага Дахлак (Эфиопия) и выполнял задачи по сопровождению кораблей и судов ВМФ СССР. В общей сложности было проведено 17 конвоев (более 40 кораблей и судов). Проводка конвоев (дальность маршрута перехода порядка 180 миль) была характерна тем, что на подходах к архипелагу Дахлак конвои подвергались артиллерийскому обстрелу с береговых позиций с дистанции на много превышающей дальность артиллерийских комплексов тральщиков и атакам быстроходных катеров (в основном шведской постройки). Корабль прикрывал конвои дымовой завесой (сбрасывалось более 50 дымовых шашек), не допуская катера эритрейских вооружённых формирований в зону применения ими их артиллерийского вооружения, а выходивший в море для встречи корабля и сопровождаемых им судов МПК «Комсомолец Молдавии» подавлял береговую батарею своей артустановкой АК-176. Командир корабля капитан-лейтенант Лепетюха Валерий Иванович, замполит ст. лейтенант Воронин Юрий Леонидович, помощник командира капитан-лейтенант Полевой Алексей Станиславович, командир БЧ-1-4-Р ст. лейтенант Сульпиев Нурлан Тукешевич, командир БЧ-5 ст. лейтенант Никифоров Герман Витальевич, старшина команды гидроакустиков мичман Корепанов В.Е., матрос Ковальчук В., матрос Лавриненко В., матрос Мерзантов М., матрос Боров Н. и другие. 

Все эти боевые действия в «неизвестной войне» шли  на фоне разворачивающихся действий войск ООН против Ирака, который оккупировал Кувейт. Причем эти действия затрагивали и нас. 18 августа 1990 г. корабли коалиции начали досмотр транспортов в Красном море. Так танкеру «Шексна» БФ обслуживавшему базу и наши корабли, пришлось неоднократно проходить через кордоны морской блокады антииракской коалиции. Запросы шли с боевых кораблей и самолетов и экипаж постоянно был на взводе. Особенно тогда, когда в портах Аравийского полуострова, куда нередко заходила «Шексна» возросло количество террористических актов совершаемых проиракскими группировками и любого европейца могли убить. 17 сентября 1990 г. в северной части  Красного моря американский крейсер «Биддл» (BIDDLE) CG-34 произвел досмотр советского контейнеровоза «Петр Машеров» следовавший в иорданский порт Акаба. Это была первая инспекция груза на борту советского судна и решение о досмотре было принято на месте капитаном американского корабля. Он прошел  «без всяких инцидентов». На борту не было обнаружено никаких «незаконных грузов» или «грузов, предназначенных для Ирака или Кувейта». 4 января 1991 г. крейсер ВМС США «Миссисипи» (MISSISSIPPI) CGN- 40 и испанский фрегат «Инфанта Кристина» (Infanta Cristina) F 34 остановили в северной части Красного моря советский сухогруз «Дмитрий Фурманов» (DIMITRIY FURMANOV, 1966г.)  под предлогом поиска контрабанды оружия в Ирак. Судно следовало из Одессы в иорданский порт Акаба. На весь груз, находившийся на его борту, имелись надлежащим образом оформленные грузовые документы в адрес Иорданского Хашимитского Королевства. На судне всего находилось 106 тонн запасных частей и комплектующих изделий военного назначения для вооруженных сил Иордании, поставляемых Советским Союзом этой стране в соответствии с ранее заключенными межправительственными соглашениями. Администрация судна, выполняя резолюцию СБ ООН, беспрепятственно допустила на борт представителей ВМС США и Испании, которые без участия руководства судна провели досмотр и вскрытие груза во всех помещениях. Несмотря на то, что недекларированных грузов обнаружено не было, советскому капитану было вручено письменное запрещение следовать в порт Акаба. Судно находилось под наблюдением военных кораблей США и Испании. 8 января 1991 г. МИД СССР по данному случаю заявил что он «… рассматривает данный инцидент как действия, направленные против коммерческой деятельности советского торгового флота».  Только 15 января судну позволили следовать в  обратный путь в СССР через Суэцкий канал.  17 января 1991 г. войска коалиции перешли в наступление на Ирак. Только ВМС США сосредоточил в районе конфликта  108 судов: 34 в Персидском заливе, 35 в Оманском заливе (Аравийское море),  26 в Красном море и 13 в Средиземном море. А у СССР в Оманском заливе за пределами зоны боевых действий, наблюдая за ходом войны, находились БПК «Маршал Шапошников», спасательное судно «Даурия», госпитальное судно «Енисей» и вспомогательные суда - танкер, рефрижератор и морской буксир.

Выполняя указания вышестоящего командования с ПМТО планомерно отправлялось в СССР имущество без которого могла продолжаться деятельность базы. В сентябре 1990 г. в Советский Союз были отправлены два вертолета, так как они выработали свой моторесурс, а вслед за ними и весь личный состав авиагруппы. Командованием ПМТО был отработан план отправления имеемого имущества, сообщено в вышестоящие штабы о необходимом количестве судов для того, чтобы вывезти как можно больше техники, оружия и боеприпасов. Но ни одно гражданское судно на рейд о. Нокра не прибыло, мотивируя свой отказ систематическими обстрелами конвоев.

1 сентября 1990 г.  в Красном море неизвестные пираты (по видимому из НФОЭ) напали на судно из Саудовской Аравии «PIVOT» к востоку от островов Фарасан. Пираты, вооруженные оружием и маленьким орудием взяли деньги и товары.

19 октября 1990 г. МПК «Комсомолец Молдавии» конвоировал конвой в составе 2-х больших десантных кораблей (это видимо были «БДК-14» и «БДК-101»), танкера «Шексна» и МТЩ «Параван» (ТОФ). В 14.30 конвой был обстрелян береговыми батареями с о. Асарка - Северная и мыса Кароли. По головному «Комсомолец Молдавии» было выпущено 6 снарядов и 3 неуправляемые ракеты (типа «Град»). Прошли мгновения для принятия решения. Командиру ракетно-артиллерийской боевой части старшему лейтенанту Сергею Потанину поступает команда: «Огонь!» Скорострельное автоматическое 76,2 мм артиллерийское орудие - мощное оружие. Меньше чем за минуту выбрасываются сотни килограммов раскаленного металла. Участок побережья, где была позиция батарей противника, словно растворился в огненно-дымных клубах. Еще немного, и огромный взрыв береговой батареи и снаряда с боепитанием поставил точку в этом стремительном бою. С тех пор сепаратисты ни разу не рискнули более, связываться со злым «Комсомольцем Молдавии». За период боевой службы «Молдаван» провел более 30 конвоев, обеспечивая охрану советских судов. По итогам выполнения задач Родина высоко оценила действия овровцев в боевых условиях. По результатам этой боевой службы 11 моряков получили награды, в том числе командир корабля капитан 3 ранга С.В. Старый, ставший начальником штаба дивизиона - орден Красной Звезды, а старшина 1 статьи А.И. Хакимов - медаль Нахимова.

 

                                                  Горячий «курорт» - да вы там просто отдыхали.

 

В первоначальной версии Федерального закона от 12 января 1995 года N 5-ФЗ "О ветеранах", в перечне государств, городов, территорий и периодов ведения боевых действий с участием граждан Российской Федерации о боевые действия в Эфиопии указывался временной период: с декабря 1977 года по ноябрь 1979 года. После многочисленных обращений  2 октября 2008г. был принят Федеральный закон Российской Федерации N 166-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О ветеранах" в нем уже период нашего участия в боевых действиях в Эфиопии был расширен с декабря 1977 года по ноябрь 1990 года; с мая 2000 года по декабрь 2000 года, и это было хорошо. Но осталось непонятно почему срок ограничили ноябрем 1990 г., ведь ПМТО Нокра эвакуировали только в феврале 1991 г. и до этого момента личный состав базы и находящихся там кораблей являлись участниками боевых действий в Эфиопии. Видимо в правительстве решили, что с ноября 1990 г. по февраль 1991 г. наши солдаты просто загорали на пляжах Красного моря за государственный счет. Но и многим из тех кто попадает во временные рамки добиться статуса участника боевых действий будет непросто. Согласно п.п.1,п.1, ст.3 Федерального закона "О ветеранах"  № 5-ФЗ от 12.01.1995 года к ветеранам боевых действий относятся военнослужащие, принимавшие участие в боевых действиях при исполнении служебных обязанностей в этих государствах. А служившие и воевавшие там, согласно выданных в советское время справок, а  также выдаваемых в настоящее время архивных справок, "находились на боевых службах  в зонах боевых действий различных государств мира при исполнении  обязанностей военной службы". И других формулировок в этих документах  быть не может,  так как позиция Советского Союза  в тот период, особенно в конце 80-х годов прошлого столетия, была однозначная - СССР нигде не воюет. Формулировок в справках "принимал участия в боевых действиях" нет.

На начало ноября 1990 г. на  933 ПМТО в числе прочих находились: 1. Личный состав 933 ПМТО ТОФ, состоящий из СВС (советские военные специалисты - офицеры и мичмана, личный состав); 2. Суда обеспечения: плавдок «ПД 66», водолазное судно «ВМ-413» (ЧФ), пожарный катер «ПЖК-45» (ЧФ), танкер «Шексна» (БФ), «СХ-500»; 3 Плавмастерская «ПМ-129» (ТОФ); 4. Большой десантный корабль «БДК-14» (ТОФ) и боевая десантная группа дивизии морской пехоты ТОФ под командованием В.Н. Жевако, в декабре ее сменили «БДК-101» с боевой десантной группой  подполковника Филонюка; 5. Морской тральщик МТЩ «Параван» (ТОФ); 6. Малый противолодочный корабль «Комсомолец Молдавии» («МПК-118») (ЧФ), которого сменял торпедный катер проекта 206М «Т-72»; 7. На ПМТО проживал офицерский состав авиаэскадрилии, эвакуированный из г. Асмара. Здесь же проживали и наши военные советники. Командование советскими силами осуществлял командир ПМТО капитан 1 ранга Пленков Б.Г.. Корабли и суда ВМФ СССР делились на две бригады: 185 - конвойную и 186 - десантную. У этому времени, во взаимоотношениях командования ВМС Эфиопии и сухопутных сил находящихся на о. Дахлак и о. Нокра практически не было нормального контакта с советскими руководителями ПМТО, что вносило определенные трудности в работе с ними. Была даже попытка офицеров эфиопского флота представить командованию сухопутной бригады командование ПМТО как нежелающих оказывать им посильную помощь.

В ноябре 1990 г. МПК «Комсомолец Молдавии» («МПК-118»), был сменен торпедным катером проекта 206М «Т-72» (бортовой 353, командир старший лейтенант Андрей Анатольевич Прокопчик) БФ. Выбор корабля довольно странный, учитывая, что его пришлось гнать с Балтики. Этот тип катеров был на подводных крыльях, они и были, но вследствие поломки механизма раскладывания крыла они (крылья) были сделаны нескладываемыми.  В июне 1990 г. он вышел из Свиноуйсце (Польша) в Балтийск, август переход  в Питер, с заменой одного главного двигателя в Таллине, далее внутренними водными путями в Севастополь.  20 октября 1990г. «Т-72» вышел под буксиром (вероятно «МБ-35») совместно с морским тральщиком «Дизелист» из Севастополя в Красное море. Старшим на переходе был начальник штаба капитан 3 ранга Белокопытов Вадим Петрович. В начале ноября были на месте. Торпедные аппараты с катера не снимались, хотя каждый весил более 500 кг, но торпед на борту не было. На ПМТО экипаж получил глубинные бомбы ББ-1 и морские дымовые шашки МДШ. Причем МДШ выдавались на каждый выход, за один переход использовали до 25 штук (штатно 4) - больше на юте не помещалось. А они там были совсем старые, ржавые. Порой вместо дыма из дыры от ржавчины пламя вырывалось. Командный состав «Т-72»: старший лейтенант Прокопчик Андрей Анатольевич - командир, старший лейтенант Балушкин Михаил Юрьевич - помощник командира К-2, Ересько Николай - командир  БЧ-1, Бригадиров Александр -  НРТС К-4, Седов Михаил  - К-5, Непоп Александр - боцман, Ильюкевич Николай -  ст. ком РТС, Пара Владимир -  ст. ком БЧ-5.

В декабре 1990 г. морские пехотинцы подполковника В.Н.Жевако с «БДК-14», были сменены «БДК-101» с десантной группой под командованием подполковника Филонюка, которая и эвакуировала базу. Жевако Валерий Николаевич вспоминал: «1 декабря 1990 года мы уходили с острова. Нас меняла такая же десантная группа. Смотрю, как и мы, они приехали без бронежилетов, зато со слабо стреляющими плавающими танками. Как и мы вначале, они думали, что пришли на отдых. Это было для меня очень удивительно. Ведь мы посылали телеграммы с предупреждениями. Никто не хотел понимать, что там идет война. Впрочем, и до сих пор не понимают.»

10 декабря 1990 г. на МТЩ «Параван» по возвращению после одной из очередных проводок кораблей и судов из южной части Красного моря на внешний рейд острова Нокра и швартовки корабля к борту танкера «Шексна» с целью пополнения запасов топлива и воды имел место несанкционированный одиночный выстрел из автомата, произведённого вахтенным ПДСС, в результате которого получил огнестрельное ранение радиометрист штурманский матрос Шкуренков В. При выяснении обстоятельств происшествия было установлено следующее: вахтенный ПДСС на баке, исполняя свои обязанности, с непонятной целью вскрыл опечатанный подсумок, присоединил магазин к автомату и загнал патрон в патронник. Как он потом объяснил, что обнаружил на поверхности воды что-то напоминающее подводного диверсанта. Через некоторое время он отсоединил магазин и положил его в подсумок, не осознав при этом, что патрон находится в патроннике. После смены на ужин передал автомат сменившему его вахтенному. Вновь заступивший вахтенный через несколько минут после смены, повесив автомат на грудь и стоя практически в ДП на баке, снял автомат с предохранителя и случайно нажал на спусковой крючок. Ствол автомата был направлен на ходовую рубку. В это время в ходовой рубке возле кресла командира (левый борт) находился матрос Шкуренков В., пытавшийся охладиться в струе воздуха из системы вентиляции. Пуля калибром 5,45 мм, пробив стекло иллюминатора ходовой рубки, попала в глаз матроса Шкуренкова В. и застряла в кости черепа, не повредив других жизненно важных органов. Осколками иллюминатора был поврежден второй глаз. Раненый матрос был доставлен катером на берег, потом в столицу Эфиопии Адисс-Абебу, где был прооперирован. В результате ранения матрос Шкуренков В. полностью потерял зрение. Виновные в происшествии оба вахтенных ПДСС были арестованы и отправлены в Севастополь. После трех месяцев следствия были оправданы, отправлены на ТОФ в распоряжение бригады и по истечению сроков службы уволены в запас. Вскоре после этого «Параван» покинул ПМТО, в дальнейшем при возвращении в декабре 1990 г., он посетил порт Коломбо (Республика Шри Ланка, остров Цейлон). 23 марта 1991 г. тральщик вернулся в родную базу завершив поход. Весь экипаж был награждён знаками «За дальний поход».

В декабре 1990 г. МТЩ «Параван» ТОФ был сменен МТЩ «Дизелист» ЧФ (капитан 3 ранга В.Е.Каманин), который сразу приступил к боевой службе.  19 декабря 1990 г. тральщик «Дизелист» и танкер «Шексна» в Красном море были атакованы шестью катерами эфиопских сепаратистов. Комендоры «Дизелиста» уничтожили два катера.  

Единственной ниточкой, связывающий моряков с «большой землей, был танкер «Шексна» - источник питьевой воды и горючего. Танкер, оснащенный всего  - двумя пулеметами, регулярно  ходил через Красное море в ближайшие арабские страны. Только благодаря нему на советской базе поддерживалась жизнь. За каких-то полгода «Шексна» прошла более тридцати тысяч миль (полторы «кругосветки»). Капитан танкера Вячеслав Пальгов сказал, что без ракетно-артиллерийских  обстрелов и авиационных налетов не обошелся ни один поход. Войска сепаратистов дважды  объявляли танкер потопленным.  Помимо обслуживания базы танкер снабжал всем необходимым и наши корабли в регионе. За время почти девятимесячного похода им была осуществлена 161 заправка проходящих судов и кораблей. И отзывы о работе балтийцев всегда были самыми лучшими. 

К  началу  следующего  года  положение   ПМТО  стало  совсем  шатким. Еще в середине 1990 г., тогдашний командир  базы  капитан 1 ранга Борис Пленков  неоднократно  посылал  в  Москву  рапорты  о  нецелесообразности  пребывания  советского  флота  на  острове - ведь  СССР, по  сути, принимал  участие  в  чужой  гражданской  войне. Ответ  долгое  время  был  стандартным «выполнять  приказ  до  конца».  То, что моряки становились заложниками  чужой гражданской войны, в расчет не принималось. В  Москве вообще делали вид, что никакой проблемы не существует. Так в мае 1990 г. выступая в воскресной передаче, министр обороны СССР Д.Язов на вопрос о проблеме Дахлака, категорически заявил, что там, кроме нескольких десятков гражданских специалистов, никого из советских людей нет. Сменивший Пленкова, капитан 1 ранга А.Вялов тоже пытался убедить командование в необходимости эвакуации базы, но на посланную в адрес командования эскадры и главного военного советника в Аддис-Абебе, в начале февраля 1991г. его телеграмму с предложением о срочной эвакуации ПМТО последовало… обвинение в трусости.

О том что пришлось пережить личному составу базы дает представление «Выписка из журнала учета обстрелов ПМТО с декабря 1990 г. по февраль 1991 г.»:

«- 17.12.90г. - обстрел ПМТО, конвоя.

- 19.12. - обстрел ПМТО с 01-35 до 01-50. 12 попаданий.

- 20.12. - обстрел ПМТО с 22-17 до 22-30. 9 попаданий.

- 27.12 - отражение ВМС Эфиопии, нападавших катеров и джонок сепаратистов.

- 12.01. - обстрел ПМТО т о. Дахлак с 17-30 до 21-20. В общей сложности около 200 попаданий.

- 13.01. - обстрел ПМТО и о. Дахлак с 19-30 до 21-30. На ПМТО - 18 попаданий, о. Дахлак - 4.

- 14.01. - обстрел ПМТО. 4 попадания.

- 16.01. - обстрел ПМТО и о. Дахлак. Общее попадание - 20 снарядов.

- 17.01. - обстрел ПМТО и конвоя. 18 попаданий.

- 22.01. - обстрел ПМТО. 8 попаданий.

- 30.01. - обстрел ПМТО и конвоя. 7 попаданий.

- 02.02. - обстрелы ПМТО. 10 попаданий.»

 

                               Исход.

 

К февралю 1991 г. эфиопские  войска  потерпели  полное  поражение  в  Эритрее, советские военнослужащие на островах Дахлак были поставлены перед выбором, самим защищать свои объекты, находящиеся на чужой территории. В связи с этим советское правительство приняло решение построенные нами объекты - мастерские, склады, док - передать по остаточной стоимости Эфиопии, подписав соответствующий договор. С этой миссией в феврале 1991 г. в Аддис-Абебу вылетела группа офицеров во главе с первым заместителем Главнокомандующего ВМФ СССР Адмиралом флота И.М.Капитанцем. После ознакомления с обстановкой, заслушивания доклада флотских представителей, прибывших с островов Дахлак, было выработано одно предложение: в течение трех суток совместно с эфиопской стороной подготовить договор о передаче ей объектов на островах Дахлак и продлении соглашения о заходах советских кораблей в порты на Красном море (Массауа). В период этого пятидневного пребывания в Эфиопии на севере обострилась обстановка, сепаратисты развернули поход на Аддис-Абебу. Правительственные войска отступали, неся потери. По этому поводу глава Эфиопии Менгисту Хайле Мариам пригласил главу делегации для передачи послания М.Горбачеву с просьбой о немедленной военной помощи. В последний день пребывания договор о передаче объектов и имущества на островах Дахлак был подписан, и делегация вернулась в Москву. По возвращению через МО СССР И.М.Капитанц сделал доклад М.Горбачеву о результатах поездки и о просьбах руководства Эфиопии.

В 1991 г. состоялась последняя передача советского боевого корабля ВМС Эфиопии - был передан морской тральщик проекта 266М «МТ-301». Только что построенный на Средне-Невском ССЗ в пос. Понтонный, он передавался от Балтийского флота.

В ночь на 4 февраля 1991 г. сапаратистами вновь были обстреляны о. Дахлак и о. Нокра, вновь были попадания снарядов на территорию ПМТО. Разрывы произошли в районе жилых помещений и складов ГСМ. Жертв при обстреле не было. За все время среди специалистов ПМТО не было проявления малодушия, трусости. 

После подписания договора была  разрешена  эвакуация ПМТО. Тем более, что накануне разведка эфиопской правительственной армии проинформировала командование ПМТО о том, что командование сепаратистов приняло решение о высадке десанта на Дахлак с целью захвата складов боеприпасов и имущества находившегося здесь. Для этой цели они провели несколько тренировочных учений на одном из островов в Красном море. После доклада, командованием ПМТО было принято решение о эвакуации ПМТО с о. Нокра и 6 февраля 1991 г. с получением в 01.30 указания от командования оперативной эскадры, специалисты ПМТО, личный состав морской пехоты приступили к эвакуации. Приказ предписывал уйти с Нокры в Аден под видом учений по экстренной эвакуации.

В это время после ремонта в Польше из Лиепаи на Тихоокеанский флот возвращалась плавмастерская «ПМ-156» (командир капитан 3 ранга Трофимов Сергей Вадимович, начальник мастерской Смирнов Борис Сергеевич, старший на переходе капитан 2 ранга Соляник А.С. командир ПБ "Камчатский Комсомолец"). На рейде Дахлака она заправилась водой от танкера «Шексна» и двинулась домой на Камчатку, пожелав собратьям с «ПМ-129» всего хорошего. Но через 1-2 часа после начала движения плавмастерскую развернули и вернули обратно. Затем на борт взяли штурмана «ПМ-129» Владимира Ивакина, других офицеров и под охраной и дымовой завесой МПК пошли на о.Нокра. Экипаж «ПМ-156» неожиданно для себя оказался на переднем крае "неизвестной" войны. Главный инженер «ПМ-156» Горчаков Александр Владимирович вспоминает: «В проливе к б.Мус-Нефит нас обстреляли, мы шли последними за "Шексной", долбили похоже по ней! Все снаряды перелетали и взрывались на другом берегу. Было страшно! На мостике и открытых БПБП оставили только офицеров, я дежурил на юте и никого не пускал на палубу. Отшвартовались к пирсу ПМ-129, дня 2 "братались", а потом началась погрузка в трюмы и на верхнюю палубу, венец всему два ЗИЛ-130 наверх и на рейд в б.Мус-Нефит до темноты. »

Для эвакуации в  срочном  порядке  были задействованы  все имевшиеся в распоряжении суда и корабли, в том числе плавмастерские «ПМ-129» и «ПМ-156», десантный  корабль «БДК-101», морской тральщик «Дизелист», водолазное морское судно «ВМ-413» ЧФ, судно-склад «СХ-500», на них началась  погрузка  имущества  и  личного  состава. В суматохе вдруг вспомнили, что по просьбе побывавшего вчера на Нокре губернатора Дахлака на другой остров отправлен специалист, чтобы помочь в сооружении укрытия от бомбежек для гражданского населения, пришлось предпринять экстренные меры для его возвращения. Специалиста привезли буквально перед самым отходом. Погрузка на корабли шла в авральном порядке и  длилась 4,5 часа.  Последними с острова уходили  охранявшие  базу  от  подводных  диверсантов  бойцы Черноморского  отряда ПДСС - 6 человек, в том числе командир отряда капитан 2 ранга Леонид Губко, старшина 1 статьи Руслан Евтушенко и Александр Пархоменко. Из интервью командира отряда ПДСС Леонида Губко газете «Факты»: «…. наши корабли решено было снимать. Не добровольно, конечно, а после ультиматума двух объединившихся к тому времени группировок: если до 18 часов не сниметесь, мы расстреляем вас прямой наводкой... Техники мы тогда бросили на миллионы! Оставили все, кроме оружия и плавсредств. Выход нам все же перекрыли, и мы застряли там на три дня, в течение которых остров превратился в месиво. Потом все же вышли через бухту Мус-Нефит». Владимир Васильевич Ивакин  капитан-лейтенант запаса, служивший тогда на «ПМ-129» вспоминал: «Загружали трое суток - все, что могли. На мой корабль прибыли 200 моряков и офицеров, погрузили несколько тонн продовольствия, технического имущества, оружия. Подняли якорь девятого февраля. Шли последними, за нами - только артиллерийский катер. И правительственные войска, и артиллеристы дали нам «зеленую дорогу» с миром. Прощай, Эфиопия! Мы снова взяли курс на юг.». Судно-склад «СХ-500» шло на буксире. Из кораблей последним уходил катер на подводных крыльях проекта 206М «Т-72» (бортовой 353) Балтийского флота  которым командовал Андрей Прокопчик, на переходе он прикрывал конвой кораблей до самого Адена.  В 18.15  все  корабли  и  суда  загруженные под завязку людьми и имуществом, вышли  на  рейд бухты Мус-Нефит.  Там стояли и ждали приказа и только спустя несколько суток пошли  в  Аден.

В интервью Леонида Губко газете «Факты» он говорил что, из-за шторма затонул  малый десантный корабль и новенький малый буксир, не рассчитанные на такую волну. Едва успели забрать экипаж.  Реально единственной потерей был плашкоут, слово участнику тех событий главному инженеру «ПМ-156» Горчакову Александру Владимировичу: «Уже после выхода через пролив нам прицепили к борту то ли плашкоут, то ли МДК. Это как назвать - скорее первое, но в него погрузили совершенно новую пожарную машину на базе ЗИЛ-130, полную пенообразователя! Наш мех. бился в истерике, очень хотел все слить нам, но не дали и как оказалось позже - напрасно. А ПМ-129 буксировала действительно малый буксир! Но он не утонул, а плашкоуту не повезло - практически на рейде Адена он набрался воды из-за волнения (не шторма) и начал тонуть. Сначала мы тащили его под бортом, но его сильно било и его взяли на буксир, когда надежды не осталось пом. к-ра Рудин А.Г. в моем присутствии перерубил буксир топором! Засекли координаты, записали в журнал, включили по "верху" гимн СССР и проводили частицу страны и ВМФ! Экипаж этой единицы был с нами, расстроились все! Ну а потом путь домой (валютным ходом), разгрузка во Владивостоке и домой!»

Танкер «Шексна» БФ после завершения эвакуации ПМТО отправился к месту своего базирования в Балтийск, куда прибыл в конце февраля 1991 г. Каждый член экипажа действовал образцово, но и среди них были те, кого признали лучшими по итогам похода. Это старший матрос - плотник В.Албул, матрос 2 класса В.Тебехов, мотористы С.Недвигин и  В.Мазайхин, старший моторист А.Борт, трюмный машинист В.Осипов, буфетчица А.Дроздова. (качество скана присланной страницы газеты плохого качества по этому  возможны неточности в именах и фамилиях)  Встречая экипаж танкера «Шексна» вице-адмирал И.Рябинин сказал что каждый член экипажа будет отмечен командованием флота по итогам этого плавания. Убедительно прозвучали эти слова еще и потому, что тут же на встрече, начальник тыла флота вручил капитану танкера орден Почета, которым Вячеслав Сергеевич Пальгов был награжден еще летом прошлого года.  Водолазное морское судно «ВМ-413» ЧФ по распоряжению командования восьмой эскадры ВМФ выйдя из района архипелага продолжал еще некоторое время выполнять задачи боевой службы в северной части Индийского океана. Судно-склад «СХ-500» из Адена направили на Черноморский флот, во время перехода на неделю останавливались в порту Тартус (Сирия). В Севастополе произошла смена командования, личный состав передали ЧФ. В Адене (НДРЙ) группу ППДС срочно пересадили на тихоокеанский БПК «Василий Чапаев» и отправили... в Персидский залив. «ПМ-129» с личным составом ПМТО 6 апреля 1991 г. пришла во Владивосток. Торпедный катер «Т-72» полтора месяца простоял в Адене  в ожидании буксира. В конце марта отправились в Севастополь, куда прибыли 27 апреля 1991 г. В июле внутренними водными путями перешли обратно в Питер. ГКЧП встретили в уже Таллинне. Катер оказался единственным, у которого было на борту стрелковое оружие. В сентябре были в Балтийске. И только в январе 1992 г. пришли к месту постоянного базирования - Свиноуйсце (Польша). А уже в сентябре 1992 г. пришлось уйти оттуда. Осенью 1994 г. катер отправили на Каспий.

Из экипажа МТЩ «Дизелист» ЧФ, за эту эпопею награждены государственными наградами: командир корабля капитан 3 ранга В.Е. Каманин - орденом Красной Звезды, заместитель командира по политической части старший лейтенант А.А.Оборкин, помощник командира старший лейтенант Д.Г. Шайхутдинов и командир БЧ-5 капитан-лейтенант В.А. Какора - орденами "За службу Родине в ВС СССР" III степени, старшие лейтенанты С.Н. Ризатдинов и А.В. Сазонов, мичманы В.М. Кукушкин, Н.П. Козачук, В.Н. Варада, А.А. Оленин, В.Э. Рыбалкин, И.А.Белокопытов, A.M. Кукодинец, .А. Клепиков - медалями "За боевые заслуги". 

По некоторым данным, с 1975 по 1991 гг. в стране побывало (по линии МО СССР) 11143 советских граждан, в том числе 79 генералов, 5997 офицеров, 1028 прапорщиков, 3374 сержанта и солдата и 665 рабочих и служащих СА и ВМФ. 

Точное  число  погибших  в Эфиопии в 1977-1991 гг. советских  военных  специалистов  и  солдат  до  сих  не  опубликовано, по  последним  данным  за  весь  период  пребывания  погибли (умерли) 79 человек, ранены - 9, пропали  без  вести - 5 и  пленены 3 человека.  Входят  ли  сюда  моряки  погибшие  в  боях  с  сепаратистами  на  море  и  на  ПМТО  неизвестно.

 

                                                    Конец эфиопского флота.

 

Последующие события показали, что эвакуировались мы вовремя. После нашего ухода с ПМТО на о.Нокра, эфиопские войска оставили архипелаг. Но прежде, чем отступить эфиопские солдаты разрушили всю аппаратуру как военного, так и гражданского назначения, разбили и потопили патрульные лодки, корабли и плавающий док - все, что могло быть использовано эритрейцами. Ныне два крана бывшего плавающего дока поднимаются над уровнем моря в северном проливе между островом Нокра и Дахлак Кебир, в то время как остальная часть дока и затонувшие корабли - место обитания рифовых рыб, разновидностей кораллов и голубых и черных  пятнистых скатов. Сколько точно эфиопы там затопили судов не ясно, но видимо не менее четырех. На фотографиях размещенных на сайте о нашей ПМТО на о.Нокра (http://eritrea-asmara.narod.ru/photoalbum2.html) сняты затопленные по крайней мере 3 боевых корабля - два ТКА пр.206МЭ  (Turya) - «FTB-112» (его номер видно), «FTB-113» и десантный плашкоут пр.1785. Кроме того там затоплен и поврежденный сторожевик «F-1616».  

В начале 1991 г., мятежники начали заключительное наступление против правительственных сил, идя на юг по побережью Красного моря, и  к началу апреля они подошли  к воротам порта Асэб. В то же самое время, они заключали союз с другими группами мятежников (EPRDF) и направив по крайней мере восемь своих бригад в EPRDF помогли им  в военных операциях в провинции Гондэр  и Gojam. К концу апреля, EPLF контролировал почти всю Эритрею за исключением городов Кэрэн, Асмэра и Асэб.  Накануне краха правившего в Эфиопии режима весной 1991 г. отмечены успешные пуски повстанческих ПЗРК «Стрела», вычеркнувших из списка ВВС еще 2 МиГ-23: один - 30 марта, другой - 14 мая.  В начале мая 1991 г., партизаны EPLF напали на топливный склад флота в Асэб, и несколько недель спустя армия EPLF достигла пригорода города. Там им удалось артиллерийским огнем потопить два АК пр.1400МЭ (класс Zhuk) «Р-205» и «Р-208», два ДК пр.1785 (T-4 класс LCVPs.) из ранее списанных и два боевых катера, один из них классифицируют как  ТКА пр.206МЭ  (класс Turya), но это сомнительно оба ТКА этого проекта затоплены у о.Накра (архипелаг Дахлак) и их видно на фотографиях.

15 мая 1991 г., заключительные крупные достижения были достигнуты EPRDF на Dese и Kmbolcha, где была захвачена штаб-квартира  3-ей эфиопской армии. 19 мая  эритрейские повстанцы нанесли очередное поражение эфиопским подразделениям в сражении при Дэкэмхаре, в 40 км к югу от Асмэры. Несколько дней спустя 21 мая, Менгисту Хайле Мариама оставил Аддис-Абебу и сбежал в Зимбабве, оставив временное правительство.  22 мая по сообщению радиостанции партизан 27 офицеров ВМС Эфиопии запросили политического убежища в Йемене.   Вторая Революционная Армия с 120000 солдатами сдалась в Асмэре 24 мая, в тот же самый день сдался гарнизон Керен, гарнизон в порту Асэб сдался после ультиматума  на следующий день - 25 мая. В порту Асэб эфиопским флотом были брошены танкер «A-502», десантный корабль класса EDIC «LTC-1036», два РКА пр.205ЭР (класс Osa II) «FMB-160» и  «FMB-162», один ТКА пр.205ЭТ  (класс MOL) «FTB-110», два ДК пр.1785 (T-4 класс LCVPs.) и грузовое судно «Denden» эфиопской судоходной компании.  Все кроме двух ДК пр.1785 (T-4 класс LCVPs.) и судна «Denden»  были непригодны к эксплуатации и в дальнейшем разобраны, а эти три корабля были первыми настоящими кораблями ВМС Эритреи. НФОЭ фактически взял под свой контроль всю территорию Эритреи.

Остатки флота Эфиопии частично ушли в йеменский порт Мука где около 4 тысяч военных находящихся на кораблях попросили убежища у властей этой страны. Об уходе эфиопских кораблей в Саудовскую Аравию информации не нашел, видимо это просто ошибка. В Йемен из порта Асэб ушли 24 корабля, йеменские власти говорили, что среди них два фрегата поставленных из СССР, но это не так, один из двух СКР пр.159А «F-1616» был затоплен на Дахлаке. В числе ушедших из Асэба в Йемен 25 мая 1991 г. были СКР пр.159А «F-1617», учебное судно «Ethiopia», два РКА пр.205ЭР (класс Osa II)  «FMB-161» и «FMB-163», один ТКА пр.205ЭТ  (класс MOL) «FTB-111», три патрульных катера типа Swiftships 105 - «Р-201», «Р-203», «Р-204», один патрульный катер типа Cape  - «P-15», два АК пр.1400МЭ (класс Zhuk) «Р-206», «Р-207»,  два СДК пр.771 (класс "Polnochny-B") «LCT-1037», «LCT-1038» и  тральщики -  МТЩ пр. 266М (класс Natya) - «№ 634» и БТЩ пр.1265 (класс Sonya) - «№ 441».

Утром 28 мая 1991 г. войска EPRDF наконец вошли в Аддис-Абебу. В июле 1991 г. EPRDF и несколько других оппозиционных групп установили переходное правительство Эфиопии. Таким образом закончилась шестнадцатилетняя гражданская война: Эритрея отделилась от Эфиопии в 1992 г., и была признана как независимая страна год спустя. На 1 января 1995 г. количество завершивших обучение в советских и российских военно-учебных заведениях составило 5794 эфиопа (в том числе СВ - 922 чел., ПВО - 1046 чел., ВВС - 1632 чел., ВМС - 833 чел., тыла - 127 чел. и др. - 1234 чел.).

Находящийся в Аддис-Абебе эфиопский военно-морской штаб (GHQ) управлял судами в далеком Йемене. Удивительно, но они все еще выполняли иногда патрули в Красном море, например патрульный катер «P-15» выполнил такую службу в 1992 г. В 1993 г. Йемену надоело базировать у себя корабли эфиопского флота и большей части из них - 16 судам пришлось уйти в Джибути. Однако некоторые суда, включая учебное судно - фрегат «Ethiopia» из-за отсутствия ремонта были неисправны и были оставлены в Йемене. С ними остались 200 эфиопских моряков, которые еще долго жили в Йемене как перемещенные лица. В то время как суда стояли в Джибути  эфиопское адмиралтейство начало переговоры с Эритреей, которую ООН в 1993 г. признал как независимую страну. Эфиопия высказала просьбу арендовать пирс в Асэбе чтобы продолжать управлять флотом, даже при том, что у страны больше не было побережья. Но Эритрее не видела причин размещать вражеский гарнизон в своем порту и отказала. Фарс с переговорами продолжался в течение еще двух с половиной лет, в то время как суда, стоя в Джибути приходили в негодность, да и национальное правительство стало тяготиться обслуживанием судов, тем более что они уже задолжали значительные суммы. Не помогло Эфиопии и то что в 1996 г. она помогла Эритрее во время ее кризиса с Йеменом, дав в аренду четыре вертолета (назад они не вернулись) и позволила Эритрее в конце года  купить несколько эфиопских военно-морских судов включая РКА пр.205ЭР (класс Osa II)  «FMB-163» и три патрульных катера типа Swiftships 105 - «Р-201», «Р-203», «Р-204» выставленных на продажу правительством Джибути. Ранее  17 сентября 1996 г. правительство Джибути захватило эфиопские суда, чтобы продать их с аукциона в счет оплаты портовых расходов. В том числе  СКР «F-1617», МТЩ пр. 266М, БТЩ пр.1265, 2 АК пр.1400МЭ «Р-206», «Р-207». Позже в 1996 г. эфиопский морской штаб (GHQ) в Аддис-Абебе был спокойно расформирован и таким образом, короткая 41-летняя жизнь эфиопского флота была закончена.

На 2009 г. единственным военным кораблем, оставшимся в Эфиопии, был американский патрульный катер типа Sewart переданный еще в 1966 г. «GB-21» в свое время  был перевезен вглубь страны на озеро Тана.

 

                                                          Послесловие.

 

Когда я только обратился к этой теме, я столкнулся с тем, что многие участники боевых действий в Эфиопии, а особенно служившие на ПМТО и моряки кораблей действующих с базы участниками боевых действий не признаны, поскольку на войну Министерством обороны СССР (Управлением по международному военному сотрудничеству) официально не направлялись. Получается Главный штаб ВМФ, вел собственную маленькую «войну», к которой Минобороны СССР не имело никакого отношения. Люди, волей политических обстоятельств (от них не зависящих) принимавшие непосредственное участие в войне, официально ее участниками не являются. На запросы бывших командиров - «дахлаковцев» из ПМТО во все соответствующие инстанции с 1992 г. следовали похожие ответы: «В Эфиопию от 10 ГУ ГШ Вы не командировались, поэтому не имеем законных оснований рассматривать Ваш вопрос» (генерал-майор В. Пухов); «Указанный вопрос не может быть решен в ГУ международного военного сотрудничества МО РФ, т.к. личный состав ПМТО ТОФ в НДРЭ командировался ГШ ВМФ» (генерал-полковник Е.Смирнов). Морские пехотинцы Филонюк и Семыкин, отправив в 1991 г. письмо Президенту СССР Горбачеву, получили ответ из Министерства обороны: «Десантную группу ВМС во главе с подполковником Филонюком мы в Эфиопию не отправляли. Рекомендуем обратиться к Главкому ВМФ». Настойчивые морпехи, привыкшие любое дело доводить до победного конца, направили письмо в управление Главкома ВМФ. Ответ, подписанный контр-адмиралом Мазиным, гласил: «Командование ВМФ с пониманием относится к вашей просьбе и планирует возбудить ходатайство перед МО СССР…».  Но СССР канул в лету, как и ответ на возбужденное ходатайство.

В последующие годы после многочисленных обращений,  2 октября 2008 г. был принят Федеральный закон Российской Федерации N 166-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О ветеранах" в нем уже период нашего участия в боевых действиях в Эфиопии был расширен с декабря 1977 года по ноябрь 1990 года, и хотя остался за кадром временной отрезок с ноября 1990 по февраль 1991 гг. когда шли  регулярные обстрелы и боевые столкновения, дело похоже опять утонуло в бюрократических формулировках. Согласно п.п.1,п.1, ст.3 Федерального закона "О ветеранах"  № 5-ФЗ от 12.01.1995 года к ветеранам боевых действий относятся военнослужащие, принимавшие участие в боевых действиях при исполнении служебных обязанностей в этих государствах. А служившие и воевавшие там, согласно выданных в советское время справок, а  также выдаваемых в настоящее время архивных справок, "находились на боевых службах  в зонах боевых действий различных государств мира при исполнении  обязанностей военной службы". И других формулировок в этих документах  быть не может,  так как позиция Советского Союза  в тот период, особенно в конце 80-х годов прошлого столетия, была однозначная - СССР нигде не воюет. Формулировок в справках "принимал участия в боевых действиях" нет.  Чтобы не быть голословным привожу отрывок обращения  капитана 3 ранга запаса МО России Баслыка Валерия Владимировича, в 1982-1992 годах офицера МО СССР, Особого отдела КГБ СССР по БФ,  ТОФ, участника боевых действий в Республике Эфиопия в 1990 году, Председателю комитета по обороне Государственной Думы РФ г-ну Заварзину В.М., копии - Председателю комитета по безопасности Государственной Думы РФ г-ну Васильеву В.А. и Председателю комитета по делам ветеранов Государственной Думы РФ г-ну Ковалёву Н.Д. от 27 марта 2010г.

                                            ЗАЯВЛЕНИЕ

 

                                 Уважаемый Виктор Михайлович!

 

На моё обращение в Ваш адрес от 27 октября 2009 года поступил ответ за № 3.14-32/1838 от 02.12.2009 г. (копия прилагается), согласно которого Вами "направлен запрос Министру обороны Российской Федерации для разъяснения понятий "участие в боевых действиях", "нахождение на боевой службе в зоне боевых действий", "нахождение в районе боевых действий при выполнении обязанностей военной службы", применительно к военнослужащим, проходившим службу на надводных кораблях ВМФ Советского Союза".

Как следует из ответа Департамента социальных гарантий МО РФ № 182/3/1/93797 от 13.01 2010 г. (копия прилагается) с Вашей подачи моё обращение отправлено в ФСБ РФ, так как я "уволен приказом начальника управления ВКР МБ РФ без права на пенсию и не являюсь получателем пенсии по линии МО РФ".  Да, уволен по собственному желанию, и на то были веские причины. Без пенсии, на которую и не претендую. Но уволен в запас МО РФ, а не ФСБ России! Получается, что я как офицер запаса ВС РФ не нужен ни МО РФ ни ФСБ РФ. Может быть нужен НАТО или, к примеру, Эфиопии, за территориальную целостность которой я воевал?

 Из ФСБ России  за № 14/УСР/Б-26 от 29.01.2010 г. мне напомнили, что "ранее в Ваш адрес за № 14/УСР/Б-455 от 31.07.2009 г. направлялся ответ" (их копии прилагаются).  Но в том-то и дело, что в связи с ответом за № 14/УСР/Б-455 от 31.07.2009 г. я и вынужден был обратиться за помощью в Ваш комитет и комитет ГД РФ по делам ветеранов (г-н Ковалёв Н.Д.).

Казалось бы, с получением ответа из УСР ФСБ РФ круг бюрократических отписок замкнулся. Но неожиданно поступил ответ от ВРИО Главкома ВМФ РФ адмирала А.Татаринова за № 717/14431/2 от 23.01.2010 г. (копия прилагается).  Слава Богу, наконец-то свершилось! Через 15 лет переписки сам Главком ВМФ подтвердил моё нахождение "в странах, где велись боевые действия", но в какой конкретно - забыл указать, как и не подтвердил "факт участия в них". Нет конкретной страны и нет факта участия в боевых действиях.

Вот так, уважаемый Виктор Михайлович! Даже Вам, Председателю комитета по обороне ГД РФ, генералу армии чиновники от силовых структур постарались не ответить на конкретно поставленные вопросы. Просто заболтали их пустыми ссылками на статьи из законов и ведомственных инструкций, что хорошо видно из приложения. Заболтали потому, что ответить-то нечего, поскольку таких понятий как "боевые действия", "участие в боевых действиях", "нахождение на боевой службе в зоне боевых действий", "нахождение в районе боевых действий при выполнении обязанностей военной службы", в российском законодательстве, а тем более в Министерстве обороны России, просто не существует.

На поставленные Вами вопросы Министру обороны мне за вас ответил своим письмом за № 3.29-32/851 от 23.11.2009 г. (копия прилагается) уважаемый мною Франц Адамович Клинцевич - зам. председателя комитета по делам ветеранов ГД РФ. В нём сказано: "Информируем, что поднятая Вами проблема известна комитету. Решение данного вопроса возможно путем внесения изменений в действующее законодательство. В работе комитета находился законопроект "О статусе участника боевых действий и участника боевых конфликтов", в котором были уточнены критерии участия в боевых действиях, а также определены критерии отнесения лиц к ветеранам боевых действий. Поскольку на данный законопроект не было получено положительное заключение Правительства Российской Федерации, он был снят с рассмотрения Государственной Думой. Ваше предложение рассмотрено и обязательно будет учтено в ходе дальнейшей законотворческой работы комитета".

Из этого следует, что на поставленные Вашим комитетом вопросы ответ знал только комитет по делам ветеранов ГД РФ. Не знаю, насколько далеко от Вас он находится, но в случае нормального обмена информацией между подразделениями Госдумы, не пришлось бы потерять более 5 месяцев, снимая "лапшу с ушей", навешенную военными чиновниками из МО РФ, ВМФ РФ, ФСБ РФ. Тем более что я указал в обращении к Вам, о направлении аналогичного заявления в комитет Ковалева Н.Д.  В итоге, Вы не смогли проинформировать меня в полном объеме о "полученных результатах", согласно Вашего декабрьского письма. Нет их и быть не может, этих результатов, а есть нарушение сроков ответа на обращение (заявление)  граждан, согласно действующему законодательству. Впустую потеряно 5 месяцев.

Из выше указанного ответа комитета по делам ветеранов ГД РФ на мой взгляд следует два вывода:

1.  Легитимность ветеранских удостоверений "Участник боевых действий", выданных Российской Федерацией  (кроме выданных в советское время и по решениям судов РФ), ставится под сомнение, так как не определено законодательно само понятие "боевые действия", "участие в боевых действиях", "нахождение на боевой службе в зоне боевых действий", "нахождение в районе боевых действий при выполнении обязанностей военной службы".

2.  Образовался правовой вакуум, о котором я писал в октябре 2009 года, и который заполнили ведомственными инструкциями, ставшими выше закона прямого действия "О ветеранах". Они позволили чиновникам от силовых структур вольно трактовать вопросы признания или не признания граждан ветеранами боевых действий.

Ответ из комитета по делам ветеранов ГД РФ совпал по времени с проведением 02.12.2009 г. путин-шоу "Разговор с Путиным В.В. Продолжение".  Я тоже принял участие в нем: изложенное в письме Клинцевича Ф.А., через Интернет и по телефону я адресовал национальному беспартийному лидеру правящей партии "Единая Россия" (копия рукописного текста прилагается). Увы, ответа от премьер-министра до сего дня не последовало. Очевидно, ответить нечего. Тем самым высшее должностное лицо страны грубо нарушило закон о работе с обращением граждан.

И совсем повергла меня в уныние заключительная часть ответа Ф.А.Клинцевича:

"На сегодняшний день в комитете ведется работа по уточнению упомянутых позиций в Федеральном законе "О ветеранах", после чего предстоит дальнейшая работа по согласованию позиций с различными министерствами и ведомствами. Желаем Вам доброго здоровья, бодрости духа и благополучия".

Это типа эпитафии: "Спи спокойно дорогой товарищ", или надписи на воротах концлагеря "Букенвальден":  "Оставь надежду всякий сюда входящий". А если серьёзно: при таком отношении правительства Путина  к проблемам ветеранов локальных войн и конфликтов, согласование законопроекта "О статусе участника боевых действий и участника боевых конфликтов" опять растянется этак лет на 10-15! И сколько же из нас доживёт до этих светлых времён?

Народ повелся на фразу национального беспартийного лидера "Мочить в сортире!". Но не предполагал народ, в том числе и я, что мочить будут нас: народ, армию, флот, экономику и страну в целом, что мы все станем лишними в государстве Путина. Это ответ на вопрос, почему в течение более 15 лет государство под названием Российская Федерация (прошу не отождествлять с Родиной- матерью Россией) воюет со мной и мне подобными "правдолюбами".

Я не юрист по образованию но, знаком с Основным законом РФ - Конституцией Российской Федерации, и согласно которому:

- п.1 ст. 45 "Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской     Федерации гарантируется";

- п.2 ст. 55 "В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина";

- п.1 ст. 59 "Защита Отечества является долгом чести и обязанностью гражданина Российской Федерации";

- п. 1 ст. 72 "В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся: б) защита прав и свобод человека и гражданина…".

Следуя букве Конституции РФ, свой долг и обязанность по защите Отечества я выполнил и в случае необходимости готов выполнять его дальше. Но я не должен, согласно этой же Конституции, вести переписку в течение 15 лет, защищая свои права и права себе подобных. Это должны делать государственные органы исполнительной власти после моего обращения к ним: военные комиссариаты, пенсионные  и кадровые отделы силовых структур, госархивы и т.д.  Иначе теряется смысл конституционного права на государственную защиту прав граждан.

Не должны приниматься и действовать законодательные и подзаконные акты, умаляющие права гражданина. Не должны сохранять "обет омерты" (молчания) региональные органы исполнительной и законодательной власти - в моём случае Калининградской области. По изложенной проблеме я обращался и к члену Высшего Политсовета партии "Единая Россия" - Губернатору Калининградской области г-ну Боосу Г.В. (29.03.2006 г.), Председателю Калининградской областной Думы полковнику - афганцу г-ну Булычеву С.В. (29.10.2007 г.) и даже к заместителю полпреда Президента РФ в СЗФО г-ну Дацышину А.Я.(02.11.2007 г.). Из них никто не ответил на мои запросы.

Воистину говорится в Евангелие:  "Блажен (счастлив), кто верует". Верует в Бога, а не в слугу народа - чиновника, мнящего себя национальным идолищем. Я верующий человек и уповаю на Господа Бога. Иначе бы жизнь в современной России потеряла бы всякий смысл. В сегодняшней Российской Федерации верить некому, кроме Гаранта Конституции - Президента РФ г-на Медведева Д.А.  И то лишь потому, что не говорит о дешевом популизме - "мочилове в сортире". Я пытался, как говорил уважаемый Аркадий Райкин, "через задний крыльцо, завсклад, товаровед" достучаться до Гаранта Конституции. Очевидно, судя по молчанию, не получилось.

В декабре 2009 года, с учетом наработанного опыта, я снова обратился с запросом в Архив Войск и Сил на Северо-Востоке, на что 17 марта с.г. получил архивную справку № 1148 от 15.12.2009 г. (копия прилагается). В ней сказано: " На основании вахтенных журналов в/части 95462 установлено: в период с июля 1990 года по март 1991 года корабль подвергался артиллерийским и ракетным обстрелам на территории о. Дахлак, о. Нокра (Эфиопия)".

Ранее, заместитель начальника отделов кадров Департамента военной контрразведки ФСБ РФ полковник г-н Кручек Н.П. в своих ответах № Б-113 от 05.06.2007 г. и № 3/ОК/2-Б-220 от 13.11.2007 г. (копии прилагаются)  на мои запросы сообщил, что "участие в боевых действиях возможно установить в суде в порядке, предусмотренном главой 28 ГПК РФ. Для этого необходимо подтвердить, что личный состав ПМ-129 принимал участие в боевых действиях, который может быть отражен в вахтенных журналах этого корабля за конкретный период". Как следует из полученной архивной справки, корабль подвергался ракетно-артиллерийскому обстрелу. Возникает вопрос: является ли систематический ракетно-артиллерийский обстрел участием в боевых действиях?  Без законодательной базы он остается безответным, и  не может являться основание для получения удостоверения "Участник боевых действий".

Это и подтвердилось после подачи мною заявления в УФСБ РФ по Калининградской области 17 марта с.г. (копия прилагается).   После согласования пенсионного отдела УФСБ по Калининградской области с соответствующей структурой в Москве, мне было устно заявлено, что представленная архивная справка № 1148 от 15.12.2009 г., не является основанием для признания меня ветераном боевых действий, и оснований для выдачи удостоверения нет.  Письменный ответ мне будет направлен в установленный срок.

Участие экипажа в боевых действиях так же мог бы подтвердить "Перечень кораблей и судов, личный состав которых был включен в списки интернационалистов", утвержденный приказом МО СССР 1991 года № 18, Директивой штаба КТОФ № 13/1/0568 от 17.09.1991 года. Однако, по информации полковника Кручека Н.П. в этот Перечень "ПМ-129 513 группы судов обеспечения 28 судоремонтного комплекса Камчатской флотилии КТОФ не входит".

Последний источник, способный документально подтвердить участие ПМ-129 в боевых действиях - это архив  войсковой части полевая почта 90245 (933 ПМТО ТОФ), базировавшийся на о. Нокра архипелага Дахлак, Эфиопия. Но, как следует из архивной справки Центрального военно-морского архива МО РФ № 9769 от 31.07.2009 г. (копия прилагается): "Документы в/части полевая почта 90245 ТОФ на хранение в архив не поступали…". Возникает логичный вопрос: где же они? Архив Войск и Сил на Северо-Востоке подтверждает, что ПМ-129 (в/ч 95462) с июля 1990 года по март 1991 года дислоцировалась на о. Нокра, арх. Дахлак (Эфиопия), а Центральный военно-морской архив этой информацией не располагает?  И запрашиваемый период дислокации в/части п/почта 90245 как-то, мягко говоря, "провален": на 01.01.1988 года она была на о. Нокра, а на 01.01.1992 года она уже не значиться. Информация по другим годам опущена. Правильно, мы ушли с о. Нокра 12.02.1991 года, эвакуировав остатки 933 ПМТО ТОФ. И, естественно, на 01.01.1992 года его уже там уже не было. Но догадаться, о том, что с 01.01.1988 года по 01.01.1992 г. 933 ПМТО ТОФ как-то там присутствовал, при желании можно. Только вот догадки к делу не пришьешь. Чудеса "секрета Полишинеля" да и только.

Круг опять замкнулся на Госдуму РФ, точнее на принятие законопроекта "О статусе участника боевых действий и участника боевых конфликтов", ибо без него свои права не восстановишь: в суд пойдёшь - не докажешь, что воевал, так как в/часть согласно  архивным документам не принимала участия в боевых действиях. Информация в архивах закрыта или предоставляется в искаженном виде. Опубликованные  в СМИ интервью участников тех событий не в счет, хотя в любом другом государстве, уважающем своих граждан, они юридически являются доказательной базой (копии газетных статей прилагаются)….

Кому и куда еще писать, у кого искать правду и защиту?! Да и какой смысл в этом, если "власть народа" окончательно оглохла и не слышит тех, кому по Конституции принадлежит эта власть!...

Надеюсь, что в этом обращении, уважаемый Виктор Михайлович,  я убедительно доказал, что в Российской Федерации грубо нарушаются права бывших военнослужащих, рабочих и служащих ВС СССР и РФ - исполнивших свой интернациональный воинский долг!..

                                                       Честь имею!

 

Литература:

·         Воспоминания и записки участников тех событий.

·         Аньков Виталий «Хрусталь, ананас - это про нас» «Красная звезда» 14.01.2009г.

·         Балашов В. «Международное военное сотрудничество ВМФ» Журнал «Морской сборник» № 2 2007г. стр24.

·         «Большое африканское сафари» Журнал «Вестник ПВО» с сайта <http://pvo.guns.ru/combat/pzrk/safari.htm>

·         Бурбыга Н. «Катастрофа в небе Африки» «Известия» 11.02.1990г.

·         Варенников В.И. «Неповторимое». 2000г.

·         Воейков С. «Орденами их не балуют». «Камчатское время» №38, от 27.09.2001 <http://www.iks.ru/~nkp/arhiv/html_arhiv/2001/38/38_7.html>

·         Волков Роман справочник по корабельному составу.

·         «Вспомогательный флот ЧФ России» Симферополь «Таврия» 2004г.

·         Грачев О. «Горящие ущелья». Воспоминания полковника в отставке П.В.Сильченко. «Вечерний Челябинск» 25.03.1998г. с сайта <http://www.chelcom.ru/LANG=ru/newspapers/vecherka/archive/25-03-1998/3/1.DOC.html>

·         «Гриф секретности снят. Потери ВС СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах». Москва. «Воениздат» 1993г.

·         Десятникова И. Интервью с командиром боевых пловцов  Леонидом Губко. «Факты» (Севастополь-Киев) апрель 2003г. С сайта <http://facts.kiev.ua/April2003/1604/10.htm>

·         Добрынин А., Шишкин П. «Морская пехота Черноморского флота» Журнал «Морской пехотинец» №11 2006г. с сайта <http://www.morpeh.ru/index.php?ind=reviews&op=entry_view&iden=11>

·         Довыденко Л. «Радистка "Олекмы"» «Маяк Балтики» с сайта <http://www.mayak-baltiki.ru/columns/sea_and_shore/doc987/>

·         Дунаев Олег, Семочкин Владимир «"Страховой полис" режима Менгисту». Журнал «Солдат удачи» № 10 2007г. с сайта <http://www.soldat-udachi.com/articles/secret-war/mengistu.shtml>

·         Жидков Анатолий «Коллективный "глюк" с риском для жизни». Журнал «Солдат удачи» № 7 2001г.

·         Иванов В. «Один против четырех». Журнал «Морской сборник» № 10 2004г. стр87-94. Та же статья в интернете уголок журнала «Воин России» Иванов В. «"Разведчик" - корабль конвоя». <http://www.russdom.ru/ruswarrior/2003/razvedtcik.html>

·         Игнатьев Р. «Боевой орден - радисту» «Известия» 12.10.1988г.

·         Капитанец И.М. «На службе океанскому флоту» М. «Андреевский флаг» 2000г.

·         Касатонов И.В. «Флот  вышел  в  океан». Москва. «Андреевский флаг» 1996г.

·         Касатонов И.В. «Командую флотом». Книга вторая. Москва «Андреевский флаг» 2004г.

·         Козлов В. «Подводная война. Горизонты великого противостояния сверхдержав». М. Яуза, Эксмо 2005г.

·         Котляров Р. «Морская эпопея "черного берета"» «Северная неделя»-«Корабельная сторона»  30.11.2004г.

·         Кочеров В. «Советские военные моряки покидают базу Дахлак». На вопросы корреспондента отвечает заместитель главнокомандующего ВМС СССР по тылу И.Г.Махонин. «Известия» 11.05.1991г.

·         Крышталь А. «Особенности тропической зимы по-русски» «Вести» Ежедневные камчатские новости. 07.09.2004г.

·         Левшов. П. «Наши морские авиаторы за границей.» с сайта <http://710-polk.forumei.ru/forum-f4/tema-t54.htm>

·         Левшов П. «Визит "Герильяс"» с сайта <http://710-polk.forumei.ru/forum-f4/tema-t54.htm>

·         Литковец Николай «Ясон - значит целитель» «Красная звезда» 27.12.2002г.

·         Мазунина Лариса «Это горячее Красное море» «Саянские ведомости» 25.02.2010г.

·         «Мешок осколков из Красного моря» Газета "Тихоокеанская вахта", апрель 1991 г.

·         Михайлов Ю. «Морские были» Журнал «Морской сборник» № 12 2007г. стр86-87.

·         Михеев Вадим «Винтокрылый штурмовик Миля» Журнал «Авиация и время» № 3 1996г.

·         Моисеев Виталий «На африканских берегах» Журнал «Танкомастер» №1 2001г. стр30-34.

·         Мулкахайнен Андрей «Бен Ладена мы били еще 10 лет назад» «Комсомольская правда в Калининграде» 21.12.2001г.

·         Мулкахайнен Андрей «Боевой круиз на горячие острова» «Комсомольская правда в Калининграде» 18.01.2002г.

·         «На африканском континенте» Журнал «Воздушно-космическая оборона» с сайта <http://old.vko.ru/print.asp?pr_sign=archive.2006.26.29_06>

·         Носов Ю. «Противоэпидемическая защита сил флота в 60-90гг. минувшего столетия» Журнал «Морской сборник» № 9 2007г.

·         Остапенко В. Капитан 1 ранга. «Плодотворное партнерство»  Журнал «Морской сборник» № 5 2002г. стр18.

·         Остапенко М. «За его голову давали 500 тысяч долларов». «Зеркало недели» (Украина)  7-17 мая 1996г. <http://www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/83/6478/>

·         Пасякин Владимир «"Бархатный сезон" Игоря Воробьева» «Красная звезда» 22.11.2008г.

·         Пиляцкий Б. «В плену у сомалийских мятежников» «Известия» 06.11.1990г.

·         Примаченко Михаил 14.07.2008 05:24 с сайта <http://svaku.ru/forum/printthread.php?s=d0dc390583bc6d45945bff6da7a42ba0&t=8&pp=15&page=9>

·         Поспелов Андрей Сергеевич «ОПЕРАЦИЯ ВООРУЖЁННЫХ СИЛ ИЗРАИЛЯ «МОШЕ»  (осень 1984 г.)» с сайта <http://intkonf.org/kand-istor-n-pospelov-as-operatsiya-vooruzhyonnyih-sil-izrailya-moshe-osen-1984-g/>

·         Рябинкин Игорь «Горжусь службой спасателя»

·         «Россия (СССР) в войнах второй половины XX века».  М.: Триада-фарм, 2002.

·         Сахончик С.М. «Архипелаг в огне» Благовещенск 2009г.

·         Сахончик Станислав «Белая бригада» Благовещенск 2007г.

·         Смирнов В.Г. капитан 1 ранга «ГИДРОГРАФИЧЕСКИЙ СПЕЦНАЗ» Журнал «ЗАПИСКИ ПО ГИДРОГРАФИИ» № 264  2005 г., стр. 58-68 с сайта <http://www.simvolika.org/mars_040.htm>

·         Соболев Сергей «Дахлак Первые сутки на Полтиннике» с сайта <http://www.proza.ru/2010/09/25/583>

·         Соболев Сергей «Дахлак Полтинник» с сайта <http://www.proza.ru/2010/09/17/441>

·         «Современная Эфиопия» М. Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» 1988г.

·         «ТИХООКЕАНСКИЙ ФЛОТ РОССИИ. 1731-2006 гг.» Исторический очерк к 275-летию.  Владивосток: Дальнаука, 2006г.

·         Устинов Г. «Пиратская акция в Красном море» «Известия» 12.01.1990г. 

·         Устинов Г. «Блокада порта?» «Известия» 14.01.1990г.

·         Устинов Г. «Расстрелянные надежды» «Известия» 24.02.1990г.

·         Устинов Г. «Эфиопский вариант» «Известия» 30.03.1990г.

·         Устинов Г. «Захват советского траулера» «Известия» 28.07.1990г.

·         Устинов Евгений «Доброго утра "Иртыш"» «Красная звезда» 03.09.2008г.

·         Хохлов А. «Пузыри на воде - жди диверсантов». «Комсомольская правда» 22.11.1991г.

·         Шанько О. капитан 3 ранга. «От "Бури в пустыне" - к родному причалу» Газета "Страж Балтики" № 48 от 27.02.1991 г.

·         Шанько О. капитан 3 ранга «Из Красного моря в родную базу» «Красная звезда» 16.03.1991г.

·         «65 лет на страже Родины. История краснознаменного соединения кораблей охраны водного района главной базы черноморского флота». Второе издание. - Владимир, 2004г.

·         Чародеев Г. «У берегов Эфиопии атакован советский танкер» «Известия» 19.05.1990г.

·         «Черноморский флот России» Симферополь. Таврида. 2002г.

·         Черных С. «Что ты делал в Эритрее, ветеран?». «Комсомольская правда» 18.05.1995г.

·         Юсин М. «Одиссея траулера "Кафф"» «Известия» 11.08.1990г.

·         Alexander De Waal, Human Rights Watch «Evil days: thirty years of war and famine in Ethiopia»

·         «1986 Anti-Shipping Activity Messages (ASAM)» с сайта <http://www.fas.org/irp/world/para/docs/ASAM-1986.htm>

·         Dawit Shifaw «The Diary of Terror: Ethiopia 1974-1991»

·         «20th Anniversary of Operation Fenkil» с сайта <http://redsea1.websitetoolbox.com/post?id=4552525>

·         «Ethiopia the Eritreans» 1991г. с сайта <http://www.country-data.com/cgi-bin/query/r-4543.html>

·         «ETHIOPIA 200 DAYS IN THE DEATH OF ASMARA» 20.09.1990г. с сайта <http://www.hrw.org/reports/pdfs/e/ethiopia/ethiopia909.pdf>

·         «K/S Penta Shipping A/S v Ethiopian Shipping Lines Corp (The Saga Cob) Saga Cob, The (CA) Court of Appeal 26 July 1992» 

·         «THE ERITREA - YEMEN ARBITRATION»

·         «THE FIGHT AGAINST FAMINE AND COMMUNISM: HOW INTERNATIONAL AID AGENCIES HELPED FRAME NEWSPAPER REPORTING OF THE ETHIOPIA FAMINE»

·         Tom Cooper «Ethiopia and Eritrea, 1950-1991» Sep 2, 2003, 09:22 с сайта <http://www.acig.org/artman/publish/printer_179.shtml>

·         Clifford May, "Ethiopia Seizes Food Headed for Rebels," New York Times, 17 January 1985.

·         James MacManus, "Arms deliveries at famine port delay grain for 16 days," Daily Telegraph, 1 February 1985

·         JANE PERLEZ «Polish Crew Tells of 3-Week Ordeal After a Red Sea Attack» "НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС" 23 января 1990г.

·         JANE PERLEZ, «On the Ethiopian Front, Rebel Confidence Rises» "НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС" 14 февраля 1990г.

·         Jason W. Henson «Ethiopian_naval_forces » с сайта <http://www.harpoondatabases.com/encyclopedia/Entry2367.aspx>

·         PAUL LEWIS «Ethiopian Combatants Agree to Open Port to Food» «New York Times» November 25, 1990

·         CLIFFORD KRAUSS «ETHIOPIAN REBELS CAPTURE KEY BASE» «Нью-Йорк Таймс» 27 мая 1991г.

·         С сайта <http://flot.sevastopol.info/ship/spasat/vm154.htm>

·         С сайта <http://flot.sevastopol.info/ship/spasat/vm413.htm>

·         С сайта <http://www.harpoondatabases.com/Encyclopedia/Entry1473.aspx>

·         С сайта <http://www.harpoondatabases.com/Encyclopedia/Entry859.aspx>

·         С сайта <http://www.harpoondatabases.com/Encyclopedia/Entry1599.aspx>

·         С сайта <http://www.harpoondatabases.com/Encyclopedia/Entry1216.aspx>

·         С сайта <http://www.harpoondatabases.com/Encyclopedia/Entry858.aspx>

·         С сайта <http://ethiopiamilitary.com/ethiopian-navy-in-the-communist-era/>

·         С сайта <http://www.whoiswho.ru/russian/Curnom/22005/vf.htm>

·         С сайта <http://www.harpoondatabases.com/Encyclopedia/Entry1589.aspx>

·         С сайта <http://www.nharnet.com/Editorials/TodayinEriHistory/NharnetTeam_Jan13.htm>

·         С сайта <http://710-polk.forumei.ru/t54p30-tema>

·         С сайта <http://forum.pogranichnik.ru/index.php?showtopic=12739&st=60>

·         С сайта <http://vif2ne.ru/nvk/forum/0/co/1018181.htm>

·         С сайта <http://www.fas.org/irp/world/para/docs/ASAM-1990.htm>

·         С сайта <http://warships2007.narod.ru/ethiopia.htm>

·         С сайта <http://www.47br-ovra.com/morskoi-tralshchik-proekta-266m-paravan>

Розин Александр.

http://alerozin.narod.ru/red.htm

Статьи