Накануне отмечали очередную годовщину вывода наших войск из Афгана. Теперь это День памяти воинов-интернационалистов. Приходили к памятникам, возлагали цветы, вспоминали погибших, поднимая третий тост...
День памяти как дань памяти? Да нет, не только. Всё-таки это жизнь целого поколения, это целых десять лет, теперь спрессованные в один единственный день – 15 февраля, это честь и слава теперь уже отцов и дедов, тогда совсем молодых, а нынче убелённых сединами. Им нечего стыдиться, ими гордятся дети и внуки, их уважают вчерашние враги.
И память настойчиво возвращает в горы Гиндукуша, в Пандшер - ущелье Пяти львов, в пески Регистана, в Бактрию. И вновь пронизывает ледяной ветер, и скрипит на зубах песок, и выжигает остатки кислорода зной… Это Афган, это самоотверженность и самопожертвование, это грязь, пот и кровь, это незаживающая рана наших матерей и отцов.
Но раз день памяти воинов-интернационалистов, то это не только Афган, но и Ангола, и Мозамбик, и Эфиопия, и Вьетнам, и Алжир, и Египет, и Сирия и Бог весть ещё какие уголки планеты нашей, где добрым словом поминают наших солдат и офицеров. Светлая им память и низкий поклон тем, кто не вернулся – они остались верны присяге.
На войне нет красок, она графична, она всегда чёрно-белая и лишь кровь багровым мазком расплывается. Это одна сторона этой войны, но есть ещё и другая – афганцы, такие разные в своей культуре, обычаях и языке и такие одинаковые в своей гордости, стойкости, непокорённости. Прирождённые воины, они уважали и ценили гордость, стойкость, воинское мастерство даже во врагах. Шурави в истории Афгана стоят отдельно. Они не прокляты, их уважают, ими восхищаются и сожалеют, что с подачи лживой американской пропаганды их держали за врагов. Осознание придёт позже. «Если бы Аллах хотел, чтобы я сдался в плен побеждённым, я бы сдался русским». Это слова Ахмад Шах Масуда, Панджшерского Льва, полевого командира, который так и остался непобеждённым советскими войсками.
В девяносто шестом Сардархан Хомаюн, бывший афганский дипломат бывшей Демократической Республики Афганистан, ставшей просто Афганистаном, где талибы расправлялись со всеми, кто не желал жить по законам средневековья, вынужден был уехать в Россию, спасая семью. Началась новая жизнь, но уже на чужбине, без средств к существованию, на выживание. Выжил – ведь он афганец, ведь он генетически воин, а значит сдаваться не имеет права. Они обрели новую родину, но и Россия обрела преданных ей сыновей.
Бакташу было всего десять лет, когда родители перебрались в Белгород. Тридцать вторая гимназия, экономический факультет университета, армия – 45-й полк. Потом контракт, командировки в Ингушетию и Чечню, любовь, счастье, дочь.
После Одессы уже не мог оставаться здесь, он рвался туда, где решалась судьба России. «Шурави сражались и погибали за счастье моего народа. Теперь настал мой черёд сражаться против тех, кто хочет уничтожить мою родину – Россию», - твердил Бакташ.
Родные считали, что он в Крыму, а он сражался в Новороссии. Сражался в самом пекле – штурмовал донецкий аэропорт. О храбрости его впору слагать легенды – даже среди таких же отчаянных храбрецов он стал первым среди первых.
Почему смерть так избирательна? Почему она выбирает именно таких, как Бакташ? Почему она выбрала именно его, афганца, отдавшего жизнь за нас, русских, за Россию? Впрочем, совесть – она ведь не знает национальности или веры. Она или есть, или нет. Совесть привела Бакташа на Донбасс. Совесть вложила в его руки оружие. Совесть…
Ну, а мы, русские, так и будем ждать, когда за нас, за наше счастье, за нашу Россию будут гибнуть афганцы, сербы, бразильцы, немцы, французы? Будут гибнуть наши соплеменники там, на Донбассе, в застенках Харькова и Киева, Одессы и Николаева?
Сардархан Бакташ Хомаюн погиб почти месяц назад, 13 января, в донецком аэропорту. Хоронили его в Белгороде, с воинскими почестями, как и подобает воину. Остались крохотная дочь – всего годик, жена, наша, русская, беженка из Киргизии, родители, братья. А ещё квартира в ипотеке на 15 лет. Как жить им дальше? Как платить? Да нет, они такие вопросы не задают. Они афганцы. Они гордые. И вновь стиснул зубы отец – будут выживать.
Придёт время и благодарная Новороссия воздвигнет памятники нашим добровольцам. Они будут везде по всей территории, где проходили бои, где лилась кровь наших ребят. Сейчас мы как-то робко оправдываемся: да, есть там и наши, но только добровольцы. А с каких это пор быть добровольцем стыдно? Пересвет и Ослабля тоже добровольцами пришли на Поле Куликово, Минин и Пожарский по зову сердца повели тысячи ратников на врага. Вообще добровольцы всегда были в чести на Руси.
Светлая память Сардархану Бакташу, русскому афганцу, а теперь уже и новороссиянину. Мы всегда будем помнить его. Он будет жить в наших сердцах.

Сергей Бережной