Данный отчет предоставляется для СМИ и широкой общественности. Официальной версией отчета является текст на английском языке За период с вечера 9 по вечер 10 марта в Донецкой области СММ констатировала увеличение количества нарушений режима прекращения огня, а в Луганской области — аналогичный уровень таких нарушений по сравнению с предыдущим отчетным периодом. За период с вечера 10 по вечер 11 марта Миссия констатировала уменьшение количества нарушений режима прекращения огня в Донецкой и Луганской областях по сравнению с предыдущими сутками. Наблюдатели уточняли сообщения о ранении и гибели гражданских лиц вследствие взрыва, произошедшего возле микроавтобуса в Кировском районе Донецка. В районе Тернового в направлении беспилотного летательного аппарата СММ снова стреляли из стрелкового оружия. Миссия продолжала осуществлять мониторинг на участках разведения сил и средств в районах населенных пунктов Станица Луганская, Золотое и Петровское, а также зафиксировала нарушения режима прекращения огня вблизи участка разведения в районе Станицы Луганской. Доступ наблюдателей оставался ограниченным как на этих трех участках, так и в других районах, в частности к месту размещения отведенного тяжёлого вооружения, постоянному месту хранения вооружения, а также в двух пунктах пропуска в неподконтрольных правительству районах Луганской области вблизи границы с Российской Федерацией*. СММ зафиксировала наличие вооружения, размещенного с нарушением линий отвода в районе Марьинки и Хрустального. Миссия продолжала содействовать проведению и осуществлять мониторинг ремонтных работ на объектах жизнеобеспечения неподалеку от Красного Лимана и Артема. Наблюдатели посетили четыре приграничных района, которые не контролируются правительством. С вечера 9 по вечер 10 марта в Донецкой области СММ констатировала увеличение количества нарушений режима прекращения огня[1], включая большее количество взрывов (примерно 60), по сравнению с предыдущим отчетным периодом, когда было зафиксировано около 30 взрывов. С вечера 10 по вечер 11 марта Миссия отметила уменьшение количества таких нарушений (зафиксировав приблизительно 20 взрывов) по сравнению с предыдущими сутками. Вечером 9 и ночью 10 марта камера СММ на Донецкой фильтровальной станции (15 км к северу от Донецка) зафиксировала огневую активность в такой хронологической последовательности: 33 снаряда с запада на восток, 2 взрыва неопределенного происхождения, 51 снаряд с запада на восток, 1 взрыв неопределенного происхождения, 11 снарядов с запада на восток, 1 взрыв и 12 снарядов с запада на восток, а затем в общей сложности 29 взрывов неопределенного происхождения, 131 снаряд с запада на восток, 11 снарядов с востока на запад, 2 снаряда с юго-запада на северо-восток, 2 снаряда с северо-востока на юго-запад, 1 вспышку дульного пламени и 1 выпущенную вверх осветительную ракету. Следующим вечером та же камера зафиксировала 4 взрыва неопределенного происхождения, 39 снарядов с запада на восток, 2 снаряда с юго-запада на северо-восток, 1 снаряд с северо-востока на юго-запад, 1 снаряд с севера на юг и 3 вспышки дульного пламени. Вечером 11 марта эта же камера зафиксировала 3 снаряда с запада на восток и еще 1 — с востока на запад. Вся вышеуказанная огневая активность происходила на расстоянии 0,5–3 км к югу. 10 марта, ведя наблюдение возле н. п. Заиченко (неподконтрольный правительству, 26 км к северо-востоку от Мариуполя), команда Миссии слышала 5 взрывов на неустановленном расстоянии к северо-западу и 5 взрывов на неустановленном расстоянии к востоку. За период с вечера 9 по вечер 10 марта в Луганской области СММ зафиксировала аналогичный уровень нарушений режима прекращения огня, зафиксировав один взрыв, по сравнению с предыдущим отчетным периодом (ни одного взрыва). С вечера 10 по вечер 11 марта Миссия констатировала уменьшение количества таких нарушений (в том числе 1 взрыв) по сравнению с предыдущими сутками. СММ уточняла сообщения СМИ о жертвах среди гражданского населения вследствие взрыва в Кировском районе Донецка. 10 марта в больнице Донецка наблюдатели поговорили с 4 женщинами и 2 мужчинами. На лицах всех из них были видимые ранения (в том числе синяки и порезы); 5 из 6 собеседников имели глазные повязки. Некоторые из них сообщили, что 9 марта в качестве пассажиров они ехали в микроавтобусе по Кировскому району в направлении автодороги Н-15, когда увидели мужчину, бежавшего к микроавтобусу с криком «остановите автобус!». Его преследовал автомобиль с вооруженными мужчинами в одежде военного типа. Они сказали, что автобус притормозил, чтобы позволить мужчине зайти внутрь, но когда он приблизился, автомобиль врезался в него и прижал к автобусу. Тогда пассажиры заметили в руках мужчины ручную гранату, которая сработала, когда его прижали к автобусу. По их словам, вследствие взрыва окна автобуса разбились, а их ранения вызваны осколками гранаты и разбитым стеклом. Медперсонал областной клинической больницы имени Калинина в Донецке сообщил, что у них на лечении находится пассажир вышеуказанного автобуса (мужчина), получивший осколочные ранения брюшной полости. Сотрудники морга в больнице имени Калинина в Донецке рассказали, что 9 марта к ним доставили тела погибших в результате взрыва мужчины и женщины. На ул. Бахметьева, неподалеку от перекрестка с ул. Поченкова в Кировском районе наблюдатели видели несколько пар использованных латексных перчаток, а также разбросанные проспиртованные тампоны и окровавленные бумажные полотенца. Трое местных жителей сообщили, что 9 марта в 11:00 они слышали взрыв возле перекрестка улиц Бахметьева и Поченкова, а, прибыв на место события, они увидели, что оно огорожено лентой и оцеплено членами «ДНР». Они также добавили, что они видели окровавленных людей рядом с поврежденным микроавтобусом «Mercedes-Benz Vito»; через примерно 15 минут после взрыва прибыли несколько карет скорой помощи. В направлении беспилотного летательного аппарата (БПЛА) СММ вновь стреляли из стрелкового оружия (см. Ежедневный отчет СММ от 27 февраля 2018 года). 10 марта, осуществляя полет мини-БПЛА над известным Миссии объектом вооруженных формирований возле н. п. Терновое (неподконтрольный правительству, 57 км к востоку от Донецка), наблюдатели слышали 8 выстрелов из стрелкового оружия, произведенных в 1–2 км к северо-западу от них, в районе, над которым пролетал БПЛА. По их оценке, выстрелы, вероятно, были направлены на БПЛА. Команда СММ приземлила БПЛА (который не был поврежден) и покинула этот район. В ходе последующего анализа отснятых БПЛА материалов были обнаружены изображения мужчин в камуфляжной одежде, смотрящих в направлении БПЛА. Миссия продолжала осуществлять мониторинг процесса разведения сил и средств и пытаться получить неограниченный доступ к участкам разведения в районах н. п. Станица Луганская (подконтрольный правительству, 16 км к северо-востоку от Луганска), н. п. Золотое (подконтрольный правительству, 60 км к западу от Луганска) и н. п. Петровское (неподконтрольный правительству, 41 км к югу от Донецка), как это предусмотрено Рамочным решением Трехсторонней контактной группы о разведении сил и средств от 21 сентября 2016 года. Доступ СММ на этих участках разведения по-прежнему остается ограниченным*, однако наблюдатели смогли выполнить их частичный мониторинг. Вечером 9 марта, находясь на восточной окраине Станицы Луганской, наблюдатели слышали 3 очереди из крупнокалиберного пулемета в 8–10 км к юго-западу (по оценке, за пределами участка разведения). На следующий день с той же позиции команда СММ слышала взрыв в 5–10 км к юго-юго-западу (установить, произошел он в пределах участка разведения или же за его пределами, не удалось), а также 3 очереди из крупнокалиберного пулемета в 5 км к западу (по оценке, за пределами участка разведения). 10 марта, осуществляя мониторинг вблизи участка разведения в районе Петровского, а 10 и 11 марта — в районе Золотого, наблюдатели отметили там спокойную обстановку. СММ продолжает осуществлять мониторинг отвода вооружения, предусмотренного Комплексом мер и Дополнением к нему, а также Меморандумом. Наблюдатели видели танк (Т-72), который перевозили вблизи н. п. Марьинка (подконтрольный правительству, 23 км к юго-западу от Донецка), и 10 реактивных систем залпового огня (РСЗО; БМ-21 «Град», 122 мм) возле н. п. Хрустальный (быв. Красный Луч, неподконтрольный правительству, 56 км к юго-западу от Луганска), что является нарушением линий отвода. 9 марта за линиями отвода, но вне выделенных мест хранения в подконтрольных правительству районах наблюдатели видели 2 танка (неустановленного типа), которые перевозили недалеко от н. п. Стретенка (быв. Октябрьское, 62 км к юго-западу от Донецка). 11 марта СММ зафиксировала танк (Т-72) вблизи н. п. Новоайдар (49 км к северо-западу от Луганска), 2 танка (Т-72 и Т-64) возле н. п. Смоляниново (61 км к северо-западу от Луганска), 2 танка (Т-72) в н. п. Северодонецке (74 км к северо-западу от Луганска), 3 танка (один Т-72 и два неустановленного типа) в районе н. п. Спорное (96 км к северу от Донецка), танк (Т-72) возле н. п. Курахово (40 км к западу от Донецка) и 3 танка (неустановленного типа) неподалеку от н. п. Волноваха (53 км к югу от Донецка). 10 марта наблюдатели видели 7 танков (неустановленного типа), стоявших на полигоне в неподконтрольном правительству н. п. Мирное (28 км к юго-западу от Луганска) (для ознакомления с результатами предыдущих наблюдений в этом районе см. Ежедневный отчет СММ от 10 марта 2018 года). Миссия зафиксировала наличие вооружения, которое она не смогла верифицировать как отведенное, так как условия его хранения не соответствуют критериям, указанным в сообщении от 16 октября 2015 года относительно эффективного мониторинга и верификации отвода тяжелого вооружения, направленного СММ подписантам Комплекса мер. В неподконтрольных правительству районах Донецкой области за соответствующими линиями отвода команда Миссии видела 6 самоходных гаубиц (2С1 «Гвоздика», 122 мм) и отметила, что там по-прежнему отсутствуют 13 минометов (одного 2Б11 «Сани», 120 мм, и двенадцати ПМ-38, 120 мм). В неподконтрольном правительству районе Луганской области члены патруля СММ вновь посетили постоянное место хранения тяжелого вооружения, расположение которого соответствует линиям отвода, и отметили, что 6 реактивных систем залпового огня (БМ-21) и 5 буксируемых гаубиц (Д-30 «Лягушка», 122 мм) отсутствуют, как и ранее; в то же время отсутствие буксируемой гаубицы (2А65 «Мста-Б», 152 мм) и 3 самоходных гаубиц (2С1) было зафиксировано впервые. В неподконтрольных правительству районах Донецкой области команды Миссии еще раз посетили два постоянных места хранения вооружения и отметили, что там по-прежнему отсутствуют 19 танков (десять Т-72 и девять Т-64). Наблюдатели также зафиксировали другое вооружение, присутствовавшее там впервые. СММ зафиксировала боевые бронированные машины[2] и недавно проводившиеся землеройные работы в зоне безопасности. 10 марта в подконтрольных правительству районах наблюдатели видели 13 боевых бронированных машин (семь типа БМП и шесть неустановленного типа) и 3 бронированных разведывательных машины (БРДМ, БРДМ-2РХБ и БРМ-1К) возле н. п. Попасная (69 км к западу от Луганска), а также боевую машину пехоты (типа БМП) возле н. п. Новотроицкое (36 км к юго-западу от Донецка). Неподалеку от н. п. Петровское (неподконтрольный правительству) наблюдатели видели бронетранспортер (БТР-80). 11 марта возле Попасной наблюдатели видели 5 боевых бронированных машин (четыре типа БМП и одну неустановленного типа) и 3 бронированных разведывательных машины (одну БРДМ-2РХБ и две БРМ-1К). В тот же день в неподконтрольных правительству районах СММ выявила БМП-1 возле н. п. Веселая Гора (16 км к северу от Луганска) и недавно установленные стационарные противотанковые заграждения из угловых металлических балок неподалеку от н. п. Долгое (22 км к северо-западу от Луганска). В неподконтрольных правительству районах СММ зафиксировала новые земляные противотанковые заграждения возле н. п. Раздольное (46 км к юго-востоку от Донецка), а также недавно удлиненные траншеи в районе н. п. Саханка (24 км к северо-востоку от Мариуполя) и н. п. Безымянное (30 км к востоку от Мариуполя). СММ продолжает фиксировать наличие пережитков войны и знаков, предупреждающих о минной опасности. На юго-восточной окраине н. п. Часов Яр (подконтрольный правительству, 62 км к северу от Донецка) члены патруля Миссии видели прикрепленный к дереву знак красного цвета с белым изображением черепа над скрещенными костями и надписью «Осторожно, мины» на украинском и русском языках. К югу от Саханки наблюдатели видели хвостовой стабилизатор минометной мины, застрявший в 1 м от автодороги Е58. СММ продолжала содействовать проведению и осуществлять мониторинг ремонтных работ на водозаборных станциях в н. п. Красный Лиман (неподконтрольный правительству, 30 км к северо-западу от Луганска) и на Петровской водонасосной станции в н. п. Артема (подконтрольный правительству, 26 км к северу от Луганска). Наблюдатели посетили четыре приграничных района, которые не контролируются правительством. 9 марта за 15 минут наблюдения в пункте пропуска вблизи н. п. Новоазовск (неподконтрольный правительству, 40 км к востоку от Мариуполя) команда Миссии видела, что в Украину въехали 3 автомобиля (1 с украинскими номерными знаками, 1 — с российскими и 1 с табличками «ДНР») и 1 тентованный грузовик (с российскими номерными знаками), а из Украины выехали автоцистерна и автомобиль (оба с украинскими номерными знаками). Спустя 2 дня за 20 минут наблюдения в том же пункте пропуска члены команды СММ видели, что из Украины выехали 6 автомобилей (3 с украинскими номерными знаками, 1 — с российскими и 2 с табличками «ДНР») и 2 тентованных грузовика (с украинскими номерными знаками), а тем временем в Украину въехали 7 автомобилей (2 с украинскими номерными знаками, 1 — с российскими, 1 — с польскими и 3 с табличками «ДНР»), а также зашел 1 мужчина (30–39 лет). 10 марта, находясь в пункте пропуска возле н. п. Новоборовицы (79 км к югу от Луганска) в течение часа, наблюдатели не зафиксировали ни одного факта пересечения границы. 11 марта, осуществляя мониторинг в пункте пропуска возле н. п. Изварино (52 км к юго-востоку от Луганска) в течение 5 минут, члены патруля Миссии видели, как в Украину заехал автобус с украинскими номерными знаками, после чего им сказали покинуть этот район*. В тот же день, осуществляя мониторинг в пункте пропуска возле н. п. Северный (52 км к юго-востоку от Луганска) в течение примерно 3 минут, члены команды СММ не зафиксировали перемещений через границу до того, как им сказали покинуть этот район*. Миссия продолжала следить за ситуацией в Херсоне, Одессе, Львове, Ивано-Франковске, Харькове, Днепре, Черновцах и Киеве. *Ограничение свободы передвижения и другие препятствия в выполнении мандата СММ Деятельность по мониторингу и свобода передвижения СММ ограничены из-за угроз в области безопасности, включая риски, связанные с наличием мин и неразорвавшихся боеприпасов, а также другими препятствиями, которые ежедневно меняются. Мандат СММ предусматривает свободный и безопасный доступ по всей Украине. Все подписанты Комплекса мер согласились с необходимостью свободного и безопасного доступа, а также с тем, что ограничение свободы передвижения СММ является нарушением и что на подобные нарушения необходимо оперативно реагировать. Они также согласились с тем, что Совместный центр контроля и координации (СЦКК) должен содействовать такому реагированию и осуществлять общую координацию работ по разминированию. Однако вооруженные формирования в отдельных районах Донецкой и Луганской областей, ссылаясь на соответствующие приказы, часто отказывают СММ в доступе к районам, прилегающим к неподконтрольным правительству участкам границы Украины (например, см. Ежедневный отчет СММ от 10 марта 2018 года). Деятельность СММ в Донецкой и Луганской областях оставалась ограниченной после того, как 23 апреля 2017 года неподалеку от Пришиба произошел инцидент со смертельным исходом. В связи с этим способность Миссии осуществлять наблюдение была по-прежнему ограничена. Запрет доступа: 10 марта в неподконтрольном правительству районе Донецкой области три члена «ДНР» (мужчины 25–35 лет), двое из которых были вооружены, отказали патрулю Миссии в доступе к месту размещения отведенного тяжелого вооружения. 11 марта в пункте пропуска на границе возле Изварино член «ЛНР» (мужчина 40–49 лет) потребовал, чтобы члены патруля Миссии покинули этот район, утверждая, что «существует ограничение относительно присутствия СММ в приграничном районе». 11 марта в пункте пропуска на границе возле Северного вооруженный член «ЛНР» (мужчина 30–39 лет) потребовал, чтобы члены патруля Миссии покинули этот район, утверждая, что «существует ограничение относительно присутствия СММ в приграничном районе». На участках разведения сил и средств и из-за мин/неразорвавшихся боеприпасов: Ни 10, ни 11 марта патрули Миссии не смогли получить доступ к некоторым частям участка разведения в районе Станицы Луганской, за исключением главной дороги, из-за возможного наличия там мин и неразорвавшихся боеприпасов. Офицер Вооруженных сил Украины при СЦКК сообщил СММ, что не владеет информацией о проведении работ по разминированию в предыдущие сутки. В обоих случаях наблюдатели решили, что продолжать движение небезопасно, и уведомили об этом СЦКК[3]. Ни 10, ни 11 марта патрули Миссии не смогли проследовать по дорогам второстепенного значения к югу от участка разведения в районе Золотого из-за возможного наличия там мин и неразорвавшихся боеприпасов. Член вооруженного формирования, находившийся на южной стороне участка разведения в районе Золотого, сообщил наблюдателям, что работы по разминированию в предыдущие сутки не проводились. Наблюдатели решили, что продолжать движение небезопасно. Ни 10, ни 11 марта патрули Миссии не смогли проследовать по дорогам второстепенного значения на участке разведения в районе Золотого из-за возможного наличия там мин и неразорвавшихся боеприпасов. Офицер Вооруженных сил Украины при СЦКК по телефону сообщил наблюдателям, что он не владеет информацией о проведении на этом участке работ по разминированию в предыдущие сутки. В обоих случаях наблюдатели решили, что продолжать движение небезопасно, и уведомили об этом СЦКК[3]. Ни 10, ни 11 марта патрули Миссии не смогли проехать через мост в н. п. Счастье (подконтрольный правительству, 20 км на север от Луганска) из-за наличия там мин. Офицер Вооруженных сил Украины при СЦКК сообщил наблюдателям, что дорога к югу от моста заминирована. В обоих случая СММ уведомила СЦКК[3]. Задержка: 10 марта в неподконтрольном правительству районе Донецкой области член «ДНР» в течение 20 минут не пропускал патруль СММ к постоянному месту хранения вооружения. Другие препятствия: 10 марта возле Тернового полет мини-БПЛА СММ был прерван огнем из стрелкового оружия, который, по оценке наблюдателей, велся в направлении БПЛА (см. выше). В больнице Донецка членам патруля Миссии сообщили, что для получения информации о жертве им необходимо иметь разрешение от члена «ДНР».
[1] Более подробная информация обо всех случаях нарушения режима прекращения огня, а также карты Донецкой и Луганской областей, где отмечены все места, упомянутые в отчете, представлены в приложении. [2] Данная военная техника не подпадает под действие положений Минских соглашений об отводе вооружений. [3] СММ проинформировала об этом офицеров Вооруженных сил Украины в СЦКК. 18 декабря 2017 года офицеры Вооруженных сил Российской Федерации были выведены из состава СЦКК. https://www.osce.org/ru/special-monitoring-mission-to-ukraine/375112 Latest from OSCE Special Monitoring Mission (SMM) to Ukraine, based on information received as of 19:30, 11 March 2018This report is for the media and the general public. The SMM recorded more ceasefire violations in Donetsk region and the same number of ceasefire violations in Luhansk region between the evenings of 9 and 10 March, compared with the previous reporting period. The SMM recorded fewer ceasefire violations in both Donetsk and Luhansk regions between the evenings of 10 and 11 March, compared with the previous 24 hours. The SMM followed up on reports of civilians injured and killed following an explosion near a minibus in Donetsk city’s Kirovskyi district. Near Ternove, small arms were again fired toward an SMM unmanned aerial vehicle. The Mission continued monitoring the disengagement areas near Stanytsia Luhanska, Zolote and Petrivske; it observed ceasefire violations near the Stanytsia Luhanska disengagement area. Its access remained restricted in all three areas and elsewhere, including at a heavy weapons holding area, a permanent storage site and at two crossing points near the border with the Russian Federation in non-government-controlled areas of Luhansk region.* The Mission observed weapons in violation of withdrawal lines near Marinka and Khrustalnyi. The SMM continued to facilitate and monitor repairs to essential infrastructure near Krasnyi Lyman and Artema. The Mission visited four border areas not under government control. In Donetsk region, the SMM recorded more ceasefire violations[2], including more explosions (about 60), between the evenings of 9 and 10 March, compared with the previous reporting period (about 30 explosions). Between the evenings of 10 and 11 March, the SMM recorded fewer ceasefire violations, including about 20 explosions, compared with the previous 24 hours. On the evening and night of 9-10 March, the SMM camera at the Donetsk Filtration Station (15km north of Donetsk) recorded, in sequence, 33 projectiles in flight from west to east, two undetermined explosions, 51 projectiles from west to east, an undetermined explosion, 11 projectiles from west to east, an explosion and 12 projectiles from west to east, followed by, in total, 29 undetermined explosions, 131 projectiles from west to east, 11 projectiles from east to west, two projectiles from south-west to north-east, two projectiles from north-east to south-west, a muzzle flash and an illumination flare in vertical flight. The following evening, the camera recorded four undetermined explosions, 39 projectiles from west to east, two projectiles from south-west to north-east, a projectile from north-east to south-west, a projectile from north to south and three muzzle flashes. On the evening of 11 March, the camera recorded three projectiles from west to east and one from east to west. All observations were 0.5-3km south. On 10 March, positioned near Zaichenko (non-government-controlled, 26km north-east of Mariupol), the SMM heard five explosions at undetermined distances north-west and five explosions at an undetermined distance east. In Luhansk region, the SMM recorded the same number of ceasefire violations, including an explosion, between the evenings of 9 and 10 March, compared with the previous reporting period (no explosions). Between the evenings of 10 and 11 March, the SMM recorded fewer ceasefire violations, including an explosion, compared with the previous 24 hours. The SMM followed up on media reports of civilian casualties from an explosion in Kirovskyi district of Donetsk city. On 10 March, at a hospital in Donetsk, the SMM spoke with four women and two men who all had visible injuries (including bruises and cuts) to their faces; five of the six were wearing eyepatches. Several of them told the SMM that on 9 March they had been passengers in a small bus travelling through Kirovskyi district towards road H-15 when they observed a man running toward the bus shouting “stop the bus!” while being followed by armed men in military-style attire in a car. They said the bus slowed down to let the man on but, as the man approached the bus, the car rammed him and pinned him against the bus. The interlocutors said that they then noticed he was carrying a hand grenade which detonated as he was pinned against the bus. According to them, the explosion shattered the bus’s windows; shrapnel and flying glass caused their injuries. Medical staff at Kalina hospital in Donetsk city told the SMM that they were treating a man who had been a passenger on the bus for shrapnel injuries to the abdomen. At Kalina morgue in Donetsk city, staff told the SMM that on 9 March the bodies of a man and a woman who died in the explosion had been admitted. On Bakhmetieva Street near its intersection with Pochenkova Street in Kirovskyi district, the SMM saw a number of used latex gloves, alcohol swabs and bloody paper towels scattered about. Three local residents told the SMM that they had heard an explosion at 11:00 on 9 March near the intersection of Bakhmetieva and Pochenkova streets and, when they reached the scene of the explosion, they found it blocked off by hazard tape and “DPR” members. They also said they saw people covered in blood near a damaged Mercedes-Benz Vito minibus; some 15 minutes after the explosion, they saw ambulances arrive. Small arms were again fired toward an SMM unmanned aerial vehicle (UAV) (see SMM Daily Report 27 February 2018). While flying a mini-UAV over a known armed formation compound near Ternove (non-government-controlled, 57km east of Donetsk) on 10 March, the SMM heard eight shots of small-arms fire emanating 1-2km north-west of its position, the area above which the UAV was flying. The SMM assessed that the shots had likely been aimed at the UAV; it landed the UAV, which was undamaged, and departed the area. Subsequent examination of imagery recorded by the UAV revealed men in camouflage clothing looking towards the UAV. The SMM continued to monitor the disengagement process and to pursue full access to the disengagement areas near Stanytsia Luhanska (government-controlled, 16km north-east of Luhansk), Zolote (government-controlled, 60km west of Luhansk) and Petrivske (non- government-controlled, 41km south of Donetsk), as foreseen in the Framework Decision of the Trilateral Contact Group relating to disengagement of forces and hardware of 21 September 2016. The SMM’s access remained restricted, but the Mission was able to partially monitor them.* On 9 March, while on the eastern edge of Stanytsia Luhanska, the SMM heard three bursts of heavy-machine-gun fire 8-10km south-west (assessed as outside the disengagement area). The following day, while at the same location, the SMM heard an explosion 5-10km south-south-west (unable to assess whether inside or outside the disengagement area) and three bursts of heavy-machine-gun fire 5km west (assessed as outside the disengagement area). Positioned near the disengagement area near Petrivske on 10 March and near the disengagement area near Zolote on 10 and 11 March, the SMM observed calm situations. The SMM continued to monitor the withdrawal of weapons in implementation of the Package of Measures and its Addendum as well as the Memorandum. In violation of withdrawal lines, the SMM observed a tank (T-72) being transported near Marinka (government-controlled, 23km south-west of Donetsk) and ten multiple launch rocket systems (MLRS) (BM-21 Grad, 122mm) near Khrustalnyi (non-government-controlled, formerly Krasnyi Luch, 56km south-west of Luhansk). Beyond withdrawal lines but outside designated storage sites in government-controlled areas, the SMM saw two tanks (type undetermined) being transported near Stritenka (formerly Oktiabrske, 62km south-west of Donetsk) on 9 March. On 11 March, the SMM saw a tank (T-72) near Novoaidar (49km north-west of Luhansk), two tanks (a T-72 and a T-64) near Smolianynove (61km north-west of Luhansk), two tanks (T-72) in Sievierodonetsk (74km north-west of Luhansk), three tanks (one T-72 and two undetermined) near Spirne (96km north of Donetsk), a tank (T-72) near Kurakhove (40km west of Donetsk) and three tanks (type undetermined) near Volnovakha (53km south of Donetsk). In non-government-controlled Myrne (28km south-west of Luhansk), the SMM saw seven tanks (type undetermined) in a training area on 10 March (for previous observations in this area, see SMM Daily Report 10 March 2018). The SMM observed weapons that could not be verified as withdrawn, as their storage did not comply with the criteria set out in the 16 October 2015 notification from the SMM to the signatories of the Package of Measures on effective monitoring and verification of the withdrawal of heavy weapons. In areas of Donetsk region outside government control beyond the respective withdrawal lines, the SMM saw six self-propelled howitzers (2S1 Gvozdika, 122mm) and noted that 13 mortars (a 2B11 Sani, 120mm, and 12 PM-38, 120mm) remain missing. The SMM revisited a heavy weapons permanent storage site in a non-government-controlled area of Luhansk region whose location corresponded with the withdrawal lines and noted that six MLRS (BM-21) and five towed howitzers (D-30 Lyagushka, 122mm) remain missing, while a towed howitzer (2A65 Msta-B, 152mm) and three self-propelled howitzers (2S1) were noted as missing for the first time. The SMM revisited two permanent storage sites in non-government-controlled areas of Donetsk region and noted that 19 tanks (ten T-72 and nine T-64) continued to be missing. The SMM also observed additional weapons present for the first time. The SMM observed armoured combat vehicles[3] and recent excavations in the security zone. On 10 March, in government-controlled areas, the SMM saw 13 infantry fighting vehicles (IFV) (seven BMP variants and six undetermined) and three armoured reconnaissance vehicles (a BRDM, a BRDM-2 RKhB and a BRM-1K) near Popasna (69km west of Luhansk), as well as an IFV (BMP variant) near Novotroitske (36km south-west of Donetsk). Near Petrivske (non-government-controlled), the SMM saw an armoured personnel carrier (BTR-80). On 11 March, near Popasna, the SMM saw five IFVs (four BMP variants, one undetermined) and three armoured reconnaissance vehicles (a BRDM-2 RKhB and two BRM-1K). The same day, in non-government-controlled areas, the SMM observed an IFV (BMP-1) near Vesela Hora (16km north of Luhansk) and newly set-up static anti-tank obstacles made of metal angle beams near Dovhe (22km north-west of Luhansk). In non-government-controlled areas, the SMM observed newly excavated tank scrapes near Rozdolne (46km south-east of Donetsk) and newly extended trenches near Sakhanka (24km north-east of Mariupol) and Bezimenne (30km east of Mariupol). The SMM continued to observe the presence of remnants of war and mine hazard signs. On the south-eastern outskirts of Chasiv Yar (government-controlled, 62km north of Donetsk), the SMM observed a red sign with white skull-and-crossbones and “Danger Mines” written on it in Ukrainian and Russian, affixed to a tree. South of Sakhanka, the SMM saw a mortar tailfin embedded 1m from road E58. The SMM continued to facilitate and monitor repairs to the water wells in Krasnyi Lyman (non-government-controlled, 30km north-west of Luhansk) and to the Petrivske water pumping station in Artema (government-controlled, 26km north of Luhansk). The SMM visited four border areas not under government control. While at a border crossing point near Novoazovsk (non-government-controlled, 40km east of Mariupol) for 15 minutes on 9 March, the SMM saw three cars (one with Ukrainian and one with Russian Federation licence plates; one with “DPR” plates) and a covered cargo truck (with Russian Federation licence plates) entering Ukraine, as well as a tanker truck and a car (both with Ukrainian licence plates) exiting Ukraine. Two days later, while at the same border crossing point for 20 minutes, the SMM saw six cars (three with Ukrainian and one with Russian Federation licence plates; two with “DPR” plates) and two covered cargo trucks (both with Ukrainian licence plates) exiting Ukraine, as well seven cars (two with Ukrainian, one with Russian Federation and one with Polish licence plates; three with “DPR” plates) and a man (in his thirties) entering Ukraine. While at a border crossing point near Novoborovytsi (79km south of Luhansk) for an hour on 10 March, the SMM saw no traffic crossing the border. While at a border crossing point near Izvaryne (52km south-east of Luhansk) for about five minutes on 11 March, the SMM observed a bus with Ukrainian licence plates entering Ukraine before being told to leave the area.* The same day, while at a border crossing point near Sievernyi (52km south-east of Luhansk) for about three minutes, the SMM saw no traffic crossing the border before being told to leave the area.* The SMM continued monitoring in Kherson, Odessa, Lviv, Ivano-Frankivsk, Kharkiv, Dnipro, Chernivtsi and Kyiv. *Restrictions of SMM’s freedom of movement or other impediments to fulfilment of its mandate The SMM’s monitoring and freedom of movement are restricted by security hazards and threats, including risks posed by mines, unexploded ordnance (UXO) and other impediments – which vary from day to day. The SMM’s mandate provides for safe and secure access throughout Ukraine. All signatories of the Package of Measures have agreed on the need for this safe and secure access, that restriction of the SMM’s freedom of movement constitutes a violation, and on the need for rapid response to these violations. They have also agreed that the Joint Centre for Control and Co-ordination (JCCC) should contribute to such response and co-ordinate mine clearance. Nonetheless, the armed formations in parts of Donetsk and Luhansk regions frequently deny the SMM access to areas adjacent to Ukraine’s border outside control of the Government, citing orders to do so (see, for example, SMM Daily Report 10 March 2018). The SMM’s operations in Donetsk and Luhansk regions remain restricted following the fatal incident of 23 April 2017 near Pryshyb; these restrictions continued to limit the Mission’s observations. Denial of access: On 10 March, three “DPR” members (men, 25-35 years old) – two armed – prevented the SMM from entering a heavy weapons holding area in a non-government-controlled area of Donetsk region. On 10 and 11 March, the SMM was prevented from accessing parts of the Stanytsia Luhanska disengagement area, with the exception of the main road, due to the possible presence of mines and UXO. A Ukrainian Armed Forces officer of the JCCC told the SMM that he had no information regarding demining activities over the previous 24 hours. The SMM did not consider it safe to proceed and informed the JCCC on both occasions.[4] On 10 March, a “DPR” member prevented the SMM from entering a permanent storage site in a non-government-controlled area of Donetsk region for 20 minutes. Other impediments: On 10 March, near Ternove, the flight of an SMM mini-UAV was interrupted by small-arms fire which the SMM assessed as being directed towards the UAV (see above). [2] This hardware is not proscribed by the provisions of the Minsk agreements on the withdrawal of weapons. 3] The SMM informed Ukrainian Armed Forces officers of the JCCC. Russian Federation Armed Forces officers of the JCCC have withdrawn from the JCCC as of 18 December 2017. https://www.osce.org/special-monitoring-mission-to-ukraine/375100 |
Центр миротворчества