Владимир Грищенко, солдат 79-й аэромобильной десантной бригады
22-летний солдат-контрактник Владимир Грищенко из 79-ой аэромобильной бригады (Николаев) 11 июля попал под обстрел под Зеленопольем. Чудом избежал сначала смерти, а затем ампутации ноги 05.08.14 То, что я остался в живых – больше, чем чудо. В полутора метрах от меня разорвалась ракета, выпущенная "Градом". И хотя осколок задел ногу, на которой теперь 25-сантиметровые швы и открытый перелом бедренной кости, я все-таки счастливо отделался. Ногу могли ампутировать: слишком обширное поражение, много омертвевшей ткани. Спасибо врачам за то, что все-таки ее сохранили. Одно обидно: неизвестно восстановится ли нога полностью, и смогу ли я когда-нибудь служить в спецназе. С детства мечтал пойти в армию и служить как минимум в ВДВ, морской пехоте, десантно-штурмовых батальонах в разведке или диверсионной работой заниматься. Потому даже без "срочки" сразу пошел на контракт, хотя ни от кого из отслуживших друзей положительных отзывов об армии не слышал. После АТО хотел уйти на гражданку, восстановить форму и пойти служить в спецназ, а теперь даже не знаю, что будет. Мы оказались удобной мишенью. Все произошло 11 июля под Зеленопольем. Не знаю, кто отдал приказ сначала выстроить технику маленьким кубиком, а потом идти отдыхать. Я лег спать под БТР, проснулся примерно через полчаса, когда по нам уже вели огонь из установки "Град". Один из первых попал четко в танк, стоявший возле моего броневика. Он загорелся. Я залез под машину глубже, но к тому времени меня уже задело осколком. Когда обстрел прекратился, парни вытащили меня и перевязали. Вкололи обезболивающее, погрузили в БТР. Уезжая, я слышал, как свистели мины, это значит, что почти сразу после первого обстрела по нашей позиции открыли огонь из минометов, к счастью, меня там уже не было. Я чувствовал, как под меня что-то затекает, и понимал, что лежу в луже собственной крови. Ужасно хотелось спать. Во-первых, до этого мы ночь провели в дороге, во-вторых, мне вкололи наркотик, вызывающий сонливость. Медик увидел, что у меня глаза закрываются, подошел и сказал: "Только не вздумай заснуть! Уже не проснешься!". Большая потеря крови плюс сильный болевой шок - то состояние, в котором бодрствовать очень трудно, но необходимо. С человеком в болевом шоке нужно все время говорить, если он уснет или замолчит, шок будет накапливаться. Домашние считали меня погибшим. Брат прочел в новостях, что 79-й бригады больше нет, мол, ее полностью разбили. Сам я узнал об этом только после первой операции, которую делали в Днепропетровске - в областной больнице имени Мечникова. Туда из полевого госпиталя доставили на "вертушке", которую, как мне потом сказали, тоже обстреливали. Как только отошел от наркоза, стал узнавать, связывался ли кто-то с моими родителями. Кто-то ответил, что им позвонили с моего телефона. Это звучало неправдоподобно. Когда-то я поставил на свой аппарат довольно сложный пароль, который вряд ли могли так просто взломать. На самом деле произошла ошибка. Кто-то перепутал фамилии и позвонил родителям другого парня. Те только зря разволновались, ведь он на самом деле был невредим и все еще в строю. В итоге я сообщил своим сам, обрадовал, что живой. В госпитале сошел бы с ума, если бы не невеста – Ира. Ухаживает за мной, и с ней все переносится легче. Нога болит постоянно, а колоть все время обезболивающее нельзя. Приходится терпеть. Пытаюсь на что-нибудь отвлечься, не всегда получается, а Ира мне, к примеру, спину массирует, и тогда я ноги почти не чувствую. Записала Мария Бондарь http://focus.ua/society/311904/ |
Центр миротворчества