Подразделения, участвующие в обороне Дебальцевского плацдарма зимой 2015 года:
128-я ОГПБр,
17-я ОТБр,
1-я гвардейская ОТБр,
30-я ОМБр,
54-й ОРБ,
РТГр 169-й УЦ «Десна»,
79-я ОАЭМБр,
24-я ОМБр,
57-я ОМПБр,
26-я ОАБр,
27-я РАБр,
44-я ОАБр,
55-я ОАБр,
101-я ОБрО ГШ,
13-й БТРо «Чернигов – 1»,
25-й БТРо «Киевская Русь»,
40-й БТРо «Кривбасс»,
42-й БТРо «Рух Опору»,
батальон НГУ имени Кульчицкого,
8-й батальон НГУ,
батальон «Донбасс» НГУ,
милицейский батальон «Киев – 2»,
батальон патрульной милиции «Чернигов»,
милицейский батальон «Артёмовск»,
милицейская рота «Свитязь»,
3-й полк СпН,
8-й полк СпН,
73-й МЦ СпП,
91-й ОПОЗ,
Международный миротворческий батальон имени Джохара Дудаева.
Дебальцево
Дебальцево — небольшой городок в Донецкой области, находящийся на узле железнодорожной ветки — стало эпицентром одного из основных военных событий российско-украинской войны. Именно ожесточённые бои зимы 2014–2015 года привлекли к нему внимание, как к самой масштабной военной операции сепаратистов и войск РФ.
С начала вооружённого конфликта на востоке Украины Дебальцево, как и большинство других городов Донецкой области, перешло под управление самопровозглашённой «ДНР». В апреле 2014 года тамошние госинституты перестали подчиняться украинским властям.
После восстановления контроля над Славянском ВСУ перешли в наступление в секторе С, в котором находился этот населённый пункт. Во второй половине июля подразделения Вооружённых сил Украины начали наступать в сторону Дебальцево с целью рассечь территории Донецкой и Луганской областей. В результате непродолжительных боев 21 июля город перешёл под контроль ВСУ.
События конца лета-начала осени заставили пересмотреть концепцию ведения АТО после вторжения регулярных российских войск на территорию Украины. После чего в районе Дебальцево, в котором самым ближним к позициям сепаратистов был небольшой городок Углегорск, начала формироваться линия обороны.
Под Дебальцево с лета 2014 года не происходило серьёзных боестолкновений, но регион нельзя было назвать тихим. Только у 25-го БТРо за период с августа по январь погибло 8 бойцов. Диверсионные группы «Л/ДНР» постоянно ходили к городу. После объявленного в сентябре перемирия там придерживались режима прекращения огня, хотя периодические обстрелы случались. Как потом оказалось, эти обстрелы были своеобразной мотивацией «закопаться», выстроить систему ВОПов и РОПов, вырыть окопы. Именно благодаря этому бойцы на Дебальцевском плацдарме понесли столь низкие потери во время интенсивного артиллерийского огня «Л/ДНР» и подразделений РФ в период зимних боёв (под низкими потерями имеется в виду до сотни погибших от артобстрелов в течении трёх недель, учитывая их интенсивность). В январе-феврале на протяжении почти трёх недель два раза в сутки (ночью и к началу утра) по Дебальцево и позициям ВСУ возле него отрабатывали три дивизиона «Градов» (до 54 пакетов!). Помимо этого, по городу и окрестностям палили: батарея «Пионов», как минимум одна батарея «Ураганов», два дивизиона артиллерии 152-мм калибра. Артиллерию 122-мм калибра и миномёты при создавшейся плотности огневого поражения бойцы уже и не считали. После нарушения перемирия боевиками «ДНР/ЛНР» и начала ожесточённых боёв в районе донецкого аэропорта командование ВСУ поняло, что весь военный потенциал собирается для удара в одном из направлений, формируя ложные пути наступления. Оба армейских корпуса «ДНР» и «ЛНР» готовились к наступлению. Дебальцево, как одно из возможных направлений атаки, было усилено в январе 2015 года подразделениями ВСУ и МВД.
В районе города были начаты наступательные военные действия со стороны сепаратистов, которые достигли пика 22 января, что было озвучено самопровозглашенными властями «ДНР». В основном бои сводились к обоюдным обстрелам артиллерии, которая была расставлена в секторе. Именно от работы нашей у боевиков начались серьёзные потери. В ответ они наносили огневые поражения по посёлкам: Попасная, Троицкое, Никишино, Чернухино, Ольховатка, Редкодуб и по самому Дебальцево. Оно было относительно плохо защищёно, линия обороны была со стороны «Дебальцевского креста» — перекрёстка дорог перед городом.
За время осенних боёв в секторе сложилась эффективная система управления артиллерийским огнём. По особенностям рельефа местности самыми уязвимыми, с точки зрения возможностей артиллерийской поддержки, оставались опорные пункты в Никишино и Редкодубе, а также весь углегорский участок обороны. В штабе 128-й бригады была организована хорошая работа по огневой поддержке наших боевых порядков и довольно эффективная контрбатарейная борьба. Одну из ключевых ролей в налаживании эффективной боевой работы сыграли офицер 128-й ОГПБр «Скеля» и группа артразведки 25-го ОМПБ «Киевская Русь». Это позволяло на первых порах уверенно отражать массированное наступление противника, за исключением указанных проблематичных районов. Но невосполняемые в течение сражения потери артиллерии группировки в стволах значительно снижали мощь огневой поддержки. Так, убыль в артиллерии на протяжении трёх недель боёв составила около 70%. А все три САУ, прибывшие для восполнения потерь, вышли из строя по техпричинам в течение первых трёх суток. Причина — плохая подготовка и обслуживание при снятии с длительного хранения. Помощь «старшего брата» (артбригад с «большой земли») не могла полностью компенсировать эти потери. А модель управления огнём через несколько штабов снижала эффективность такой помощи на порядок. Только в финальной части сражения эта порочная практика была временно отложена и корректировщики практически напрямую работали со стволами «старшего брата», что дало очевидный сокрушительный результат для противника.
Подобная картина с износом артиллерийских стволов и невысокой эффективностью работы артиллерии была и в других подразделениях, которые работали по Дебальцевскому плацдарму. Тотальное, нарастающее с каждым днём огневое превосходство противника не оставляло возможности удержать город.
Учитывая то, что район соприкосновения был относительно небольшой и основные пути наступления были хорошо пристреляны украинской артиллерией, первые наступления боевиков захлебнулись. Обычная попытка штурма под Дебальцево выглядела таким образом: боевики с техникой пытались выдвинуться к укрепрайонам ВСУ, их замечали разведчики, работавшие в районе боевых действий, и наводили на них артиллерию. После потерь, нанесённых огневым поражением, боевики ретировались. Идея боевиков раздавить сопротивление ВСУ под Дебальцево при помощи численного превосходства двумя корпусами «Д/ЛНР» не приносила своих плодов.
Основные потери сепаратистов вылились в противостоянии конца января. Учитывая бесплодность попыток наступления, в организацию боевых действий подключились штатные войска РФ с их командирами. Для первого удара был выбран Углегорск, параллельно с наступлением из Санжаровки на опорный пункт «Валера». Их целью было оформление окружения по линии Углегорск – Логвиново – Санжаровка. Бой на опорном пункте «Валера» детально описан во многих источниках — как украинских, так и сепаратистских. В итоге противник потерял 5 танков (3 из которых были уничтожены прямо на опорнике) с экипажами, в том числе их командира с позывным «Монгола». Одним из результатов этого боя было снятие комбата сепаратистского батальона «Август». После боёв за Новогригорьевку 7–8 февраля этот батальон был расформирован через потерю боеспособности ввиду больших потерь. Пехота до опорного пункта не дошла по той причине, что была рассеяна украинской артиллерией на подходе. Эти бои научили сепаратистских танкистов не атаковать украинские опорные пункты без поддержки пехоты.
Углегорск
Город был атакован 28–29 января. Там стояли несколько блокпостов, практически отсутствовали защитные сооружения. Оборона в основном осуществлялась подразделениями 13-го отдельного мотопехотного батальона и подразделений МВС (рота «Свитязь»). По словам очевидцев, украинская техника не была вкопана, танки и МТЛБ не имели капониров и противотанковые пушки на танкоопасных направлениях стояли открыто, являясь лёгкой мишенью. Боевики проникли в город в гражданской одежде и в момент атаки поддержали штурмовую группу сепаратистов и военнослужащих РФ из Бурятии, которые были переброшены в числе подразделений, помогавших в захвате Дебальцевского плацдарма.
Этот населённый пункт имел крайне невыгодное для обороны положение. Сам город и подходы к нему полностью просматривались и простреливались противником, напротив — со стороны врага было много «слепых» зон и плотных даже зимой «зелёнок», вплотную подходящих к городу и дороге Углегорск – Дебальцево.
Опорный пункт на железнодорожном переезде был буквально сметён в весьма короткое время, бои переместились в город. Обе стороны начали наносить взаимные артиллерийские удары. В самом Углегорске начались танковые бои. По мнению очевидцев, город атаковала танковая рота противника. Четыре танка подорвались на минном шлагбауме у предместья, один вступил в бой в самом Углегорске, подбив украинский танк, но был, в свою очередь, уничтожен другим танком ВСУ.
Параллельно этим событиям сепаратисты начали брать Углегорск в окружение. Учитывая тот факт, что силы сепаратистов и войск РФ значительно превышали силы и средства ВСУ в секторе, было принято решение отступить. На тот момент в городе оставалась уже небольшая группировка ВСУ, состоящая из артиллеристов (35 человек) и окопавшаяся в интернате милицейская рота «Свитязь» (37 человек).
В первый день штурма Углегорска командование сектора поставило задачу снять с Коммуны «кого можно» и в составе сводной колонны совместно с подразделением Нацгвардии зачистить город. Около 50 человек из состава 2-й роты и РОП 25-го ОМПБ во главе с комбатом на БТР-80 и двух БМП-1, совместно с подразделением Нацгвардии (около 50 человек) на пяти БТР-80 выдвинулись в Углегорск. В районе первых домов спешились и оставили бронетехнику. В город заходили двумя группами по параллельным улицам: одна — во главе с «Высотой» (командиром 25-го ОМПБ) и «Скорпионом», вторая — во главе с «Мажором» и «Бандитом». Через 3–4 квартала группа «Мажора» попала под перекрёстный огонь противника, засевшего в зданиях. Враг, судя по интенсивности огня, располагал значительными силами, поддержкой миномётов и снайперов. В первые минуты боя Нацгвардия, которая шла вторым эшелоном, отступила к «броне» и уехала. В начале боя украинские подразделения потеряли командира взвода «Бандита» и почти сразу — и. о. командира 2-й роты «Мажора». Около двух часов, уже в темноте, продолжался бой с превосходящими силами противника. Только после эвакуации убитых и раненных тактическая группа 25-го ОМПБ покинула Углегорск. Итог боя — 2 убитых, 3 раненых со стороны 25-го ОМПБ. Противник тоже, очевидно, понёс потери в результате этого боя, которые не было возможности подтвердить.
Подразделения ВСУ и МВД в течение двух суток контролировали южную часть города, кроме интерната. Был занят Дом культуры, который держали для подкрепления, что должно было прийти. Но поскольку оно всё никак не появлялось, здание пришлось оставить.
На второй день штурма к Углегорску были выдвинуты два взвода 30-й бригады с четырьмя танками и шестью БМП и подразделения НГУ.
Взвод 30-й бригады на БМП и НГУ выдвинулись со стороны Александровского / Каютино в обход города, чтобы зайти в него. По дороге они состыковались с подразделением «Донбасс» НГУ, которое передвигалось в основном на колесной технике. Из бронированной у «Донбасса» был только БРДМ с установленным СПГ, а у 30-й бригады — четыре БМП, два танка, пять единиц колесной техники. По замыслу командования, в Углегорск с двух сторон при поддержке брони 30-й бригады должна была зайти Нацгвардия и осуществить зачистку города, разблокировав украинских бойцов в интернате. Группировка зашла со стороны троллейбусной линии. «Донбасс» спешился и начал осуществлять зачистку. Ротный 30-й бригады взял взвод и пошёл в город вслед за «Донбассом» под прикрытием БМП. Танки остались на въезде в город.
Выдвинувшись к интернату, нацгвардейцы и бойцы 30-й бригады вступили в бой с силами противника. Подъехали две вражеские БМП и танк, начались городские перестрелки. Танк сепаратистов получил несколько попаданий, но смог уехать. БМП 30-й бригады подъехали к интернату и забрали из него часть бойцов, которые до этого сидели там в окружении. После городских боёв украинская группировка отошла с этого фланга без потерь, захватив двух сепаратистов в плен и отступив к Луганскому.
В это время с другой стороны Углегорска организовывался параллельный штурм силами взвода 30-й бригады на трёх БМП и «Донбасса» НГУ.
Разведкой 73-го МЦ СпП у Дебальцево также был замечен бывший комбат батальона «Донбасс» НГУ Семён Семенченко. Он с ротой «донбассовцев» подъехал к Углегорску, после чего было построение и группировка «Донбасс» НГУ, объединившись со взводом 30-й бригады с БМП, выдвинулась прямо по дороге в Углегорск. Сам Семенченко развернулся и поехал назад в Дебальцево. Далее «донбассовцы» наткнулись на засады, выставленные противником у дороги (враг организовал два скрытых укрепрайона по обе её стороны, в одном из них был вкопан танк, во втором — БМП), и, понеся потери, отступили. Там же была подбита БМП 30-й бригады, погибли двое бойцов в БМП. БМП 30-й бригады, пытаясь развернуться под огнём, совершили наезд на раненых «донбассовцев», которые пытались спрятаться за бронёй. Штурм сорвался. Украинские подразделения, планировавшие зайти по дороге в Углегорск, хаотично отступили. Разведчики 73-го МЦ СпП доложили о бое, как и о том, что, по сути, они являлись свидетелями, как гражданское лицо отправило в бой подразделение НГУ.
После боя разведчики 73-го МЦ СпП, собрав раненых «донбассовцев», отступили к Савельевке. Подразделение 30-й бригады пробилось в город, но вынуждено было отступить, не успев эвакуировать «Свитязь» и артиллеристов.
Во время боёв в Углегорске впервые была замечена российская авиация. Бойцы увидели российский штурмовик, который, пролетая низко, «сделал коробку» и улетел в сторону Савельевки. БМП 30-й бригады, которая находилась перед городом, сразу ретировалась в поисках укрытия. Командиры подразделений дали указание прятаться своим бойцам, если те снова увидят самолёт, так как средствами ПВО они обеспечены не были. В дальнейшем бойцы подразделения 73-го МЦ СпП, батальона «Донбасс», 25-го БТРо несколько раз видели российские штурмовики. 128-я бригада передала в штаб информацию о появлении российских самолётов в секторе.
На третий день боёв в Углегорске стало понятно, что отбить город не выйдет. К сепаратистам подошло усиление со стороны Кондратиевского в виде БТГр, оснащённой танками, БМП, БТРами, после чего подразделения ВСУ и НГУ занимались уже поставленной перед ними задачей по эвакуации роты «Свитязь» из окружения. По истечении трёх суток «Свитязь» и артиллеристы покинули место своего базирования и Углегорск без потерь, выйдя по маршруту, по которому днём раньше к ним подходило подразделение 30-й бригады.
Подразделения 30-й ОТБр перекрыли трассу за Углегорском, создав новый рубеж в обороне, на чём бои в этом городе завершились.
Никишино
26 января в район Дебальцевского плацдарма прибыл 25-й ОМПБ «Киевская Русь». Командование сектора сразу же поставило задачу выдвинуть одну ротную тактическую группу для замены личного состава на опорном пункте в Никишино и вторую — в район Коммуны. Из боевых подразделений батальона были сформированы две ротные тактические группы. Та, что на базе 1-й роты и разведвзвод (всего 52 человека и БТР-70), 27–28 января была направлена на опорный пункт в Никишино; та, что на базе 2-й роты и РОП, — в район Коммуны. ПТБ была выставлена в районе железнодорожного переезда на дороге Углегорск – Дебальцево. Эти подразделения заняли позиции 28 января.
26 января группа рекогносцировки встретилась с комбатом 15-го ОГПБ «Пеплом». От него получила уточнения, что личный состав на опорном пункте «Никишино» жаждет ротации, из вооружения он оставит две БМП и ЗУ в распоряжении 25-го ОМПБ. Относительно количества личного состава на ОП «Никишино» «Пепел» чётко ответить не смог. В общих чертах сказал, что в лучшее время там была примерно одна рота.
27 января на ОП в Никишино прибыл разведвзвод, а к вечеру 28-го — 1-я рота, итого 52 человека с одним БТР-70. В это время там находилось подразделение 128-й ОГПБр в составе почти 100 человек, усиленных 3-мя БМП-1 и 3-мя Т-64. Командование сектора ставило задачу заменить пехоту на опорном пункте в Никишино, но по прибытию туда тактической группы 25-го ОМПБ подразделения 128-й ОГПБр, сославшись на приказ, мгновенно покинули его вместе с техникой.
Обещанная «Пеплом» техника в неудовлетворительном техническом состоянии находилась в северо-западной части села, до которой необходимо было прорываться по чистому полю в условиях визуального и огневого контроля подходов противником.
Таким образом, вместо усиления опорный пункт, подвергавшийся в последние дни массированным обстрелам и атакам противника, был ослаблен в несколько раз. Он представлял собой восемь домов на северной окраине села с оборудованными под укрытия подвалами. Общая его площадь составляла приблизительно 50 на 100 метров. С рассвета 29 января враг приступил к массированному обстрелу ОП ствольной артиллерией и миномётами калибром 152, 122 и 120 мм. Около 09:00 отказала связь по причине севшего АКБ. В середине дня прямым попаданием в блиндаж была выведена из строя антенна. В течение светового дня огнём артиллерии противника прямыми попаданиями были разрушены три здания (из восьми) на территории опорного пункта. 3 человека получили тяжёлые ранения, большинство бойцов — лёгкие контузии, но остались в строю. При попытке эвакуации раненых на «большую землю» из НСВТ, установленном в клубе, был повреждён БТР, но какое-то время он ещё работал. Личный состав, находившийся в укрытиях в разрушенных зданиях, был освобождён из-под завалов с внешней помощью. Также были отбиты две массированные атаки мотопехоты противника. По данным радиоперехвата, в этот день с юга и юго-востока на опорный пункт в Никишино наступали две роты противника в составе около 150 человек, а с севера и северо-востока — рота чеченцев. Взвесив шансы удержать позицию в течение следующего дня в условиях отсутствия связи с командованием (в том числе батальона) и фактического окружения, командиры групп старший лейтенант «Пит» и майор «Дед» приняли решение прорываться в сторону опорного пункта «Станислав» в посёлке Редкодуб. Хотя рассматривался ещё и вариант с Каменкой. В итоге было решено выходить на Редкодуб для зачистки и занятия остальной части села. В ночь на 30 января при поддержке танка с ОП «Станислав» группа во главе с «Питом» прорвалась на этот опорный пункт. Во время перемещения БТР окончательно вышел из строя и последние 500 метров его буксировал танк. Впоследствии этот БТР использовали (в окопе) как стационарную огневую точку.
Опорный пункт «Станислав» представлял собой два отдельно стоящих здания и три блиндажа с восточной стороны железнодорожной ветки площадью примерно 100 на 120 метров. Остальная часть села располагалась западнее. На ОП «Станислав» находилось около 60 бойцов 128-й ОГПБр, усиленных одним исправным танком, ДШК, АГС и СПГ-9. Кроме того, на позиции были неисправные два Т-64, 120-мм ПМ, два «Василька», БМП-1. Из-за скученности личного состава и техники опорный пункт был очень уязвим перед сосредоточенным огнём артиллерии, поэтому было принято решение, несмотря на полное отсутствие разведданных о количественном составе противника, провести зачистку (на самом деле планировалась психическая атака с целью выдавливания врага хотя бы с южной окраины) части села для расширения ОП.
31 января штурмовая группа в составе 13 человек (2 бойца 128-й ОГПБр и 11 бойцов 25-го ОМПБ) вступила в бой с превосходящими силами противника. В результате 25-й ОМПБ потерял 2-х человек убитыми и 1 был тяжело ранен. По данным радиоперехвата, потери противника в этом бою составили 9 убитыми и 14 ранеными. Северная часть села также была занята врагом, а с кургана, возвышавшегося с северо-восточной части, он держал под огневым контролем весь населённый пункт. Артиллерия противника калибров 152 мм,122 мм и 120 мм держала под «зрячим» огневым контролем все окрестности посёлка Редкодуб вплоть до опорного пункта «Балу» (4 км к северу), открывая стрельбу даже по одиночным бойцам. С западной стороны село заблокировано полностью непроходимым для техники болотом с единственной условно проходимой (для БМП и МТЛБ) «тропой», которую враг контролировал с помощью гранатомётов и другого стрелкового оружия. Дорога с опорного пункта «Балу» на Никишино на всём протяжении до посёлка Редкодуб была под плотным ближним (до 300 метров) огневым контролем противника, и на нескольких участках заминирована. Таким образом, опорный пункт «Станислав» находился в полном окружении. Личный состав там это понимал, ОРВ 25 предлагал прорыв группы для того, чтобы информировать вышестоящее командование о местах установки засад и реальной ситуации на ОП. Добро получено не было. В результате, 1 февраля при попытке вывоза раненых с этого опорного пункта на ОП «Балу» был разбит конвой из двух БМП. Несмотря на это, командование сектора даёт команду отправить конвой с пополнением БК для опорного пункта «Станислав» из состава тыловых подразделений 25-го ОМПБ. Как впоследствии оказалось, для обеспечения охраны колонны был выделен Т-64 с мехводом и наводчиком, а также двумя «пассажирами», не обученными стрельбе из танка. Командир ехать отказался, а без него этот танк стрелять не мог. В результате попытки прорыва потери 25-го ОМПБ составили 6 убитыми и 2 ранеными (в том числе начальник службы РАВ), которые попали в плен; подбиты БРДМ, БТР и ГАЗ-66.
Впоследствии, 3 февраля командование сектора пыталось отправить на «Станислав» такой же (даже слабее) конвой с боекомплектом. Но усилиями офицеров 25-го ОМПБ во главе с комбатом эта авантюра была остановлена, и командование сектора решило задействовать для доставки боекомплекта один из батальонов 30-й бригады. На момент начала этой операции боекомплекта на опорный пункт «Станислав» для 25-го ОМПБ практически не оставалось. Также создавала трудность «разница калибров», так как стрелковое оружие у личного состава 25-го ОМПБ было калибра 7,62 мм, а у 128-й ОГПБр — 5,45 мм. Все эти дни не прекращались обстрелы и попытки штурма опорного пункта «Станислав». 4 февраля на него наступала многочисленная пехота при поддержке четырёх танков, два из которых были уничтожены, один — тяжело повреждён (впоследствии отбуксирован противником) и МТЛБ. Один танк враг бросил практически в исправном состоянии. Из радиоперехвата стало известно, что противник прозвал обороняющихся на ОП «Станислав» «тараканами» за то, что они после массированных обстрелов «вылезают из всех щелей, как тараканы, и отбиваются от атак». «Рассмотрев» это «предложение», 1-я рота 25-го ОМПБ приняла почётное наименование «Боевые тараканы», которое потом было растиражировано в СМИ после боёв под Никишино.
К Редкодубу несколько раз выдвигалась группа разведчиков во главе с командиром (позывной «Викинг»). В результате одного такого выхода была обнаружена батарея САУ противника, которая обстреливала трассу Е50, миномётную батарею и опорный пункт «Балу». После обнаружения «Викинг» навёл на батарею огонь украинской артиллерии, после чего та была уничтожена. Подрыв как минимум двух САУ был зафиксирован визуально.
6 февраля 3-й взвод 2-й роты 1-го батальона 30-й бригады на трёх БМП и при поддержке двух танков пошёл штурмовать Редкодуб. Один танк сломался и не смог выехать.
Ещё три БМП 3-й роты 2-го батальона 30-й бригады и один танк стали в резерве недалеко от села. К группировке 30-й бригады на БРДМе подъехали разведчики 128-й бригады под командованием «Варшавы» и повели колонну на Редкодуб.
Машины 3-й роты должны были стать на холме у поля и вести огонь по селу с расстояния 1–1,5 км, а машины 2-й роты — ворваться по полевой дороге, закрепиться на правой стороне Редкодуба и осуществить его зачистку. Машины 3-й роты заняли нужные позиции и начали обстреливать село. В это время танк, который выдвигался на Редкодуб с подразделением 2-й роты, завяз в грунте перед этим населённым пунктом.
Командир взвода 30-й бригады вместе с «Варшавой» приняли решение оставить танк и выдвигаться на БМП.
К посёлку подошла группа 73-го МЦ СпП, чтобы провести разведку и помочь при эвакуации группировки. При этом колонне с боеприпасами и продовольствием на четырёх «Уралах» (из батальона «Артёмовск») во главе с офицером штаба 25-го ОМПБ был дан приказ двигаться в центральную часть Редкодуба с запада. Не имея сведений о характере местности, колонна увязла в сплошных болотах 2–2,5 км западнее села.
Три БМП 30-й бригады пошли «клином» на Редкодуб. Огонь открыла только первая из них, так как люди, сидевшие на броне сверху, не давали возможности наводчикам остальных машин крутить башней. Из Редкодуба по БМП открыли огонь из стрелкового оружия, пулемётов и гранатомётов. Вследствие обстрела третьей БМП были убиты два бойца 30-й бригады.
БМП 30-й бригады ворвались в Редкодуб и, проскочив его, выехали с другой стороны. Водителю объяснили его промах, и он вернулся в село. В это время вторая БМП 30-й бригады выдвинулась вперёд и прошла половину села, после чего водитель понял, что он далеко оторвался от основных сил. В самой БМП были всего два бойца, водитель и наводчик. В помощь БМП выдвинулись с ОП «Святослав» танк 17-й бригады («Ласточка») и разведчики 128-й бригады под командованием «Варшавы». Командир 25-го ОМПБ принял решение снять с позиции в Коммуне БМП-1 и направить его в помощь колонне. Часть боекомплекта была перегружена на эту БМП, и она, при поддержке двух БМП разведки 30-й ОМБр под командованием «Варшавы», проскочила в центр Редкодуба, где окружённые, используя остатки боекомплекта, выбили противника и заняли центр села для встречи конвоя. Получив пополнение боекомплекта в количестве, достаточном на боевой день, окружённые совместно с группой разведки 128-й ОГПБр под командой «Варшавы», усиленные танком 17-й бригады под названием «Ласточка», выбили противника из большей части села (центр и юг), обеспечив нормальный проход к единственной тропе, соединяющей их с контролируемой украинскими подразделениями территорией. Танк выехал перед БМП и начал уничтожать огневые точки сепаратистов в домах. При продвижении вперёд в него попала граната, пробила броню и убила наводчика. Мехвод после этого резко сдал назад и столкнулся с движущейся в хвосте БМП. Её развернуло и сорвало гусеницу. Было принято решение оставить повреждённую БМП.
Вторая БМП вела бой, у неё четыре раза клинила пушка. Наводчик каждый раз разбирал её и устранял затыки.
В это время третья БМП 30-й бригады ездила в сторону Дебальцево, доставляла боеприпасы, отвозила раненых. Всего она сделала около десятка ходок туда/обратно.
Повреждённый танк «Ласточка», погрузив на броню раненых, уехал к Дебальцево.
Командир роты 30-й бригады принял решение отойти из Редкодуба, так как мест, где можно закрепиться и удерживаться, банально не было. Небольшие домики и два дома на въезде в Редкодуб были ненадёжными укрытиями. По Редкодубу начинала бить артиллерия, оставаться там было негде.
Израсходовав в бою практически весь полученный боекомплект, личный состав на опорном пункте «Станислав» и ротная тактическая группа 25-го ОМПБ, воспользовавшись туманом, прикрывшим отход от корректировщиков вражеской артиллерии, покинула Редкодуб. Оставление опорного пункта «Станислав» в сложившихся условиях было единственным правильным решением. Позиция была полностью блокирована, а любой прорыв к ней — это полноценная общевойсковая наступательная операция в условиях тотального огневого контроля полностью открытой местности стрелковыми средствами и артиллерийской группировкой противника.
В результате этого боевого дня потери украинских войск составили: пять человек погибшими, три танка (один подбит на противотанковом укрепрайоне врага в районе опорного пункта «Балу», второй, который безнадёжно сел в болоте на виду у противника западнее Редкодуба, подорван, третий — «Ласточка» — подбит при зачистке южной части села). Один «Урал» безнадёжно сел в болоте, после чего был сожжён. По данным радиоперехвата, противник понёс потери 62 человека убитыми и ранеными.
Чернухино и Новогригорьевка
С 29 января артразведка 25-го ОМПБ, помимо работы в полосе боевых порядков своего батальона, с сети собственных НП контролировала направления от Санжаровки на севере, Вергулёвки и Чернухино на востоке до Коммуны – Калиновки на юге Дебальцевского выступа.
После Углегорска сепаратисты выдвинулись на Чернухино. Его захват позволил бы им рассечь группировку на две почти равные части по оси Чернухино – Углегорск. Вязкие бои в Чернухино продолжались вплоть до выхода группировки. Там погиб командир добровольческого батальона имени Джохара Дудаева, сам Иса Мунаев. Полковник Таран поставил разведчикам 73-го МЦ СпП задачу выдвинуться в это село, которое было под плотным артиллерийским огнём, и проверить информацию разведки о продвижении танков противника. В случае обнаружения их следовало уничтожить. Командир разведчиков разъяснил полковнику Тарану, что если Чернухино находится под постоянным артиллерийским огнём, то вести там разведку нелогично, так как противник не будет обстреливать тот район, по которому продвигаются его же танки. Кроме того, у села стоят подразделения 25-го ОМПБ, которые знают местность и в случае появления врага встретят его соответствующе. Потому предложил за склоном спрятать группу спецназа, придав ей гранатомёты. В случае выдвижения противника она должна была его обнаружить, нанести по вражеской технике залпы из гранатомётов, остановив его передвижение, а потом отойти в сторону Дебальцево, вызвав в район огонь артиллерии. Группы разведки выдвинулись в Чернухино и, используя «окна» между артиллерийскими обстрелами (в среднем такое «окно» было 40 минут), заходили в село, быстро собирали информацию и отступали за склон. К вечеру огонь артиллерии усилился. Видимо, противник заметил появившихся в селе украинских бойцов. В связи с этим командир принял решение забрать разведчиков с района. Спецназовцы отошли от Чернухино и вернулись в Дебальцево. Об этом услышал Семён Семенченко, находившийся при штабе, и, объявив, что спецназовцы не способны выполнить задачу, которую выполнят «его подразделения», выдвинулся в составе батальона «Донбасс» НГУ к Чернухино, предварительно попросив о помощи Ису Мунаева, командира добровольческого батальона имени Джохара Дудаева. Группировка направилась в посёлок и попала под огонь артиллерии россиян / сепаратистов, в результате чего понесла потери; там же и погиб командир Иса Мунаев. Выезжая из Чернухино, она наткнулась на группу 73-го МЦ СпП, которую отправили к этому селу, информировав, что «Донбасс» и батальон имени Джохара Дудаева понесли потери. Подъезжая к Чернухино, колонна 73-го МЦ СпП столкнулась с колонной «Донбасса». БМП, которая ехала впереди колонны «Донбасса», зацепила бортом грузовик 73-го МЦ СпП с личным составом, выбросив тот на обочину. В результате этого «медичка», которая ехала за БМП, не справилась с управлением и столкнулась с БТРом 73-го МЦ СпП. В ней находился Семён Семенченко, которого потом вытаскивали разведчики 73-го МЦ СпП. Водитель «медички» погиб на месте в момент столкновения. Семенченко был эвакуирован с несерьёзными травмами.
Атаки на опорный пункт 128-й бригады в Чернухино с севера активно отбивали с помощью миномётов 25-го ОМПБ с позиции 40-го ОМПБ на опорном пункте «Копьё». Попытки противника продвинуться в сторону Новогригорьевки успешно «гасились» огнём артиллерии 128-й бригады под управлением НП-1 25-го ОМПБ. Так, только 8 февраля при попытке штурма Новогригорьевки усилиями артиллерии и «Фаготов» опорного пункта 40-го ОМПБ «Пчела» и «Зенит» было уничтожено пять танков противника, несколько БМП и большое количество пехоты. Из них три танка были ликвидированы после обнаружения группой БПЛА 73-го МЦ СпП. Выявив танковый взвод, на него был наведён огонь артиллерии, после чего было подтверждено его поражение полностью. Через сутки потери противника на этом поле боя возросли на два танка, БМП и, разумеется, пехоту. Впоследствии, при активном участии артразведки 25-го ОМПБ 12 февраля была разгромлена ударная группировка противника, наступавшая вдоль железнодорожной ветки Чернухино – Дебальцево, имевшая задачу рассечь Дебальцево с юго-востока на северо-запад. Другая ударная группировка в это утро была накрыта в районе сосредоточения в момент построения колонны. Причём после 10 февраля артразведка 25-го ОМПБ, помимо артгруппы 128-й ОГПБр, работала с артиллерией подчинения штаба АТО, используя нестандартные, порой странные, но эффективные каналы коммуникаций.
К сожалению, кроме фактов проявления мужества и достойного выполнения воинского долга, были и отдельные проявления малодушия. Так, 31 января, поддавшись панике, командир ПТБ 25-го ОМПБ старший лейтенант с позывным «Зона» самовольно снял с позиций между Углегорском и Дебальцево свою батарею и отправился в сторону Харькова. Узнав, что это самовольное решение «Зоны», расчёт противотанковых орудий МТ-12 под командованием офицера с позывным «Ёжик» отказался покинуть позиции. Немного позже, осознав происходящее, к нему присоединился расчёт под командованием офицера с позывным «Яндекс». Другой пример — командир опорного пункта 40-го ОМПБ с позывным «Копьё» на протяжении активной фазы штурма Дебальцево неоднократно проявлял недовольство тем, что в его боевых порядках находятся миномётные расчёты 25-го ОМПБ, активно поддерживающие оборону соседних опорных пунктов. По его мнению, активная боевая работа этих миномётов вызывала частые обстрелы артиллерией противника всего опорного пункта «Копьё». В итоге этот ОП (подразделения «Мойши» и «Копья») сдался без боя и попыток прорваться к своим.
Безусловно, командование сектора совершенно ничем не помогло этому (как и другим) опорным пунктам, даже приказом на прорыв к основным силам, особенно учитывая то, что из пяти укрепрайонов неразрушенным оставался лишь один, а украинская артиллерия два дня подряд практически не помогала указанным опорникам. Тем не менее, командир ОП имел возможность и, по мнению бойцов, находившихся в районе боевых действий, обязан был принять другое решение. Как показывает практика этой войны, он вполне мог большую часть личного состава, если не всех, вывести к основным силам группировки с оружием в руках. Вместе с тем достойно себя показали расчёты 40-го ОМПБ «Пчела» и «Зенит». Предварительно по плану, который готовили к реализации, подразделения «Пчела» и «Зенит», имеющие ещё в своём составе технику, должны были идти на прорыв, а в результате боя, который отвлечёт внимание противника, подразделения «Мойши» и «Копья» выйдут на прорыв пешком, так как техники у них уже не оставалось. Но реализовать план не удалось, в итоге «Зенит» и «Пчела» просто вышли, не создав необходимого отвлекающего манёвра, а «Мойша и «Копьё» сдались в плен, посчитав, что не имеют возможности осуществить прорыв.
Штурм Новогригорьевки — это, безусловно, важный и отчаянный этап наступления. Когда Мозговой говорил о чудовищных потерях, в значительной степени он имел в виду эти ожесточённые бои продолжительностью более двух суток.
Когда ценой огромных потерь противник закрепился в двух домах на восточной окраине Новогригорьевки, командир подразделения артразведки 25-го ОМПБ в 03:00 9 февраля лично прибыл в штаб сектора, чтобы доложить об обстановке и «настоятельно» запросить мобильный резерв с целью выбить врага из этих двух домов. В противном случае в течение следующих суток будет потеряна Новогригорьевка и, как следствие, в течение ещё суток — оформлено окружение. Дежурный по сектору разбудил командующего, и тот показал карту района с текущей обстановкой, где в районе Калиновки, напротив Логвиново, была нанесена тактическая группа противника с танками. Он сказал, что это направление (Калиновка) его беспокоит больше. Эта группа была очевидной угрозой, способной «оседлать» дорогу Дебальцево – Артёмовск в районе Логвиново. К 07:00 при наличии довольно крупных резервов, при известном исходном районе тактической группы противника, в самом опасном для всей дебальцевской группировки месте (на 10 км фронтовой линии со стороны Калиновки) оборону держали всего 4 бойца 54-го ОРБ на неисправной БРМ. Стоит отметить, что до командующего сектором, полковника Тарана, доводили вероятность наступления на Логвиново со стороны Калиновки.
Логвиново
После потери Углегорска силы армейских корпусов «Л/ДНР» разместили артиллерию ближе к Дебальцево и получили возможность обстреливать трассу М103. Кроме новых позиций для артиллерии, на западном фланге контролируемого украинской стороной «коридора» между Артёмовском и Дебальцево появилась «серая зона». За Углегорском и до Логвиново не осталось опорных пунктов сил АТО, зато тянулись балки с кустарниками, по которым противник совершал рейдовые действия. В самом Логвиново, расположенном в 6,5 км к юго-западу от Дебальцево, был выставлен только наблюдательный пункт 54-го отдельного разведывательного батальона с одной БРДМ, что позже признал начальник Генштаба.
До нападения на Логвиново начальник штаба генерал-майор А. Сырский поставил задачу разведке 73-го МЦ СпП проверить рубеж Калиновка / Мироновка (по которому были небольшие реки и болотистая местность) для обнаружения танкоопасных направлений.
2 февраля такое направление было выявлено группой капитан-лейтенанта Ковальчука. Была обнаружена дамба, на которой видны следы танков. Те, судя по всему, переезжали по ней со стороны, которая не контролировалась украинскими войсками, для того, чтобы понять, выдержит ли она тяжёлую технику. Левее по руслу был выявлен увязший танк, который, видимо, пытался переехать реку вброд. Рядом в посадке находилась разведгруппа противника, осматривающая территорию у дамбы. Об этой ситуации было доложено полковнику Тарану и генерал-майору Сырскому и объяснено, что если враг сможет перебросить тяжёлую технику через реку, то он гарантировано прорвёт оборону со стороны Коммуны и войдёт в Дебальцево. Поначалу полковник Таран отказался выдавать взрывчатку для подрыва дамбы, обосновывая это «экологической катастрофой, за которую он не хочет отвечать». После конфликта с Сырским он таки согласился выдать кумулятивные заряды КЗ-4 и тротил.
Капитан-лейтенант Ковальчук выдвинулся с группой на грузовике «Урал», в котором было порядка 400 кг тротила и четыре КЗ-4. Приближаясь к дамбе, выключили фары и передвигались на ночниках. Ковальчук выехал на дамбу, установил КЗ-4 и отъехал. В это время группа разведчиков 73-го МЦ СпП открыла огонь из стрелкового оружия и гранатомётов по наблюдательному пункту противника, чтобы препятствовать его стрельбе по «Уралу». Подорвав КЗ-4, грузовик подъехал к дамбе и шесть разведчиков выгрузили почти 400 кг тротила в выбитые шурфы менее чем за 4 минуты. Отъехав в сторону, Ковальчук подорвал дамбу, приведя её в непригодное для переезда техники состояние. Собственно, в этом месте переправиться по ней уже не могли и люди. Как потом признавались офицеры, если бы не был осуществлён подрыв дамбы, то Дебальцево было бы утеряно гораздо раньше.
Со стороны дамбы в первых числах февраля также было обнаружено наступление группы вражеской пехоты (количеством два-три взвода), которая визуально находилась в неадекватном состоянии. Она шла пешком вперёд, не обращая внимания на огонь украинской БМП, просто выкашивающий тех, кто двигался в полный рост по полю.
5 февраля разведчики сообщили в штаб АТО полковнику Тарану, что со стороны Калиновки замечено накопление сил противника, был обнаружен танк и колёсная техника. Скорее всего, враг накапливал силы, чтобы перекрыть трассу М103 и укрепиться на господствующих высотах при Логвиново. Полковник Таран выслушал разведчика и спросил его звание. Узнав, что это капитан, он заявил: полковникам виднее, что будет происходить, никакого прорыва не будет, поэтому нечего тут капитанам указывать, что надо делать. Информация о возможном прорыве и концентрации техники осталась без внимания, после чего через 3 дня враг именно по этому маршруту зашёл в Логвиново.
9 февраля примерно в 05:00 утра отряд спецназа «ДНР» в составе более 30 человек на бронетехнике выдвинулся к трассе М103 оврагами через село Калиновка под прикрытием артиллерийского обстрела. Не встретив сопротивления на своём пути, он успешно перекрыл трассу противотанковыми минами и деревянными балками и захватил посёлок Логвиново, вплотную прилегающий к ней. Как только наблюдатели 54-го украинского разведбата в количестве 4-х военнослужащих на БРМ зафиксировали приближение большой группы вооружённых людей на бронетехнике, то сразу же доложили об этом в штаб сектора С и оставили Логвиново.
После перекрытия трассы М103 силы «ДНР» закрепились в посёлке, что дало им возможность простреливать близлежащие грунтовые дороги, шедшие параллельно основной трассе. После того, как позиции у Логвиново были взяты, российские подразделения отошли к Углегорску, оставив караулить новую позицию местных ополченцев и приданных к ним «донских казаков». Впоследствии на эту группу казаков вышла разведгруппа 73-го МЦ СпП. «Казаки» не приняли бой, пообщавшись с разведчиками и сообщив, что сами не знают целей своего пребывания в этом районе.
Через сутки в Логвиново зашла РТГр, усиленная танками и БМП российской 5-й танковой бригады РФ с бурятскими экипажами.
В связи с тем, что о перекрытии района дороги у Логвиново стало известно в секторе лишь к 11:00, до этого времени колонны, которые проходили у этого села, обстреливались из стрелкового оружия и бронетехники.
Одними из первых рано утром в Логвиново (до или в течение первого часа перекрытия трассы) погибают 4 военнослужащих ракетно-артиллерийского дивизиона 128-й отдельной горно-пехотной бригады, не доехав из Артёмовска буквально несколько километров. Обстрелянные артиллерией и добитые из автоматов грузовики ЗИЛ и «Урал 4320» так и остаются на трассе. Среди погибших — командиры сразу двух батарей: зенитно-ракетной — майор Алексей Гуртов и артиллерийской — старший лейтенант Василий Билак. Они вместе с водителями — сержантом Романом Чернобаем и солдатом Романом Совличем — не довезли ожидаемые снаряды и ракеты. После этого артиллеристы 128-й бригады приняли решение экономить боекомплект.
После были убиты четыре офицера и водитель на джипе УАЗ-469, которые везли в Дебальцево почту Генштаба и радиооборудование.
Далее жертвами становятся не менее 8-ми военнослужащих 30-й ОТБр. На двух грузовиках они выехали в Артёмовск за боеприпасами и попали в засаду. Четверых пленённых военнослужащих впоследствии расстреляли члены НВФ. Также этим утром у Логвиново погибли шестеро медиков автомедицинской роты.
Все эти моменты были запечатлены российскими телеоператорами, для которых трупы военнослужащих ВСУ и медиков были перемещены для лучшего ракурса. Были сняты сюжеты о пытках пленных военнослужащих, после чего основная группировка «Л/ДНР», осуществив минирование и выставив дозоры, отошла из Углегорска.
На разведку Логвиново выдвинулась смешанная группа военнослужащих 30-й ОТБр, 54-го ОРБ и Нацгвардии, усиленная танком 30-й бригады. Возле села она приняла бой, танк был подбит, подразделения отошли и корректировали огонь артиллерии, которая била по позициям противника. Надо признать, что эффективность её работы была невысокой, часть боевиков была уничтожена, но, тем не менее, этой артподготовки было недостаточно, чтобы подразделения 30-й ОТБр и 54-го ОРБ зашли в село.
Учитывая тот факт, что в секторе С не было необходимого количества боеспособных штурмовых подразделений, чтобы отбить Логвиново, из-под ДАП были переброшены батальон 30-й ОТБр, часть подразделения 1-го батальона 79-й ОАЭМБр, подразделение 95-й ОАЭМБр и танковые взводы 1-й ОТБр. Эту группировку усиливал взвод батальона «Донбасс» НГУ.
Судя по всему, штаб АТО, потеряв контроль над артерией снабжения дебальцевской группировки, получил задачу продержаться до окончания переговоров в Минске, запланированных на 12 февраля. Это было нужно для того, чтобы получить более сильную позицию на переговорах. И он начал процесс разработки плана отвода войск, над которыми нависла угроза быть закрытыми в «котле».
10 февраля Логвиново продолжает подвергаться обстрелу артиллерией ВСУ, разрабатывается план захвата села переброшенными в сектор С подразделениями. Параллельно этому процессу боевики и российская армия формируют возле него линию обороны, расставляют бронетехнику на господствующих высотах, минируют прилегающую местность.
С 10 по 11 февраля возле Логвиново была сформирована БТГр 5-й танковой бригады из Улан-Удэ (Бурятия) в составе 31-го танка. Как минимум, одна танковая рота (10 танков, 1 БМП и вместе с пехотой в целом до 100 военнослужащих) этой бригады вошла в село сразу.
В это время, отрезанная огнём, дебальцевская группировка и силы АТО формировали друг другу конвои. Сложный рельеф местности был благоприятным не только для противника, но и для украинских конвоев: они в условиях риска для жизни могли прятаться в оврагах и прокладывать грунтовые маршруты между Новогригорьевкой / Дебальцево и Луганским / Мироновским в оба конца, снабжая таким образом дебальцевскую группировку. Как правило, указанные конвои вели бойцы 3-го и 8-го полков СпН, нередко попадая в засады и принимая бой без соответствующего вооружения и прикрытия.
12 февраля была собрана и скоординирована группировка, которая должна была вернуть контроль над Логвиново. Она состояла из подразделений 30-й ОТБр, 24-й ОМБр, 79-й ОАМБр, подразделения батальона «Донбасс» НГУ, а также танкистов 1-й ОТБр и 92-й ОМБр. Это должен был быть не просто штурм, а скоординированная операция сил и средств со значительными шансами на успех. Её планировали командир 30-й отдельной механизированной бригады и командир механизированного батальона этой же бригады подполковник Сергей Собко при участии командиров подразделений, участвовавших в штурме Логвиново.
В 08:00 ВСУ выдвинулись на зачистку села. Там уже были организованы укрепрайоны, правда, недостаточные для полноценной обороны. Два вкопанных танка в Логвиново были довольно быстро сожжены. Живую силу противника «вырезали» пулемётами и пушками с двух флангов, с одного фланга — машины 30-й бригады, со второго фланга — БТРы 79-й бригады. К 12:00 30-я бригада зашла в Логвиново и начала его зачистку. Туда же выдвинулось подкрепление противника, вблизи села завязались танковые бои. Один из них длился первые 20 минут, в течение которых удалось уничтожить не менее 8 танков 5-й ОТБр ВС РФ, потеряв 4 своих танка, а также БМП (1 танк из этих 4-х подорвался на минном шлагбауме возле посёлка, перед этим уничтожив вражеский танк). Также именно под Логвиново произошёл довольно известный бой, когда экипажу танка под командованием Василия Божко удалось в течении нескольких минут уничтожить 3 танка противника, что стало своеобразным рекордом эффективности танкового экипажа в российско-украинской войне.
В результате боевого столкновения стало ясно, что уничтожить все силы РФ, переброшенные для удержания этого района, будет проблематично. Ещё одна танковая рота скрывалась в овраге и ждала момента для контратаки. В результате штурма в село по центру удалось войти только РТГр 30-й отдельной механизированной бригады и на окраину с другой стороны смогли зайти десантники 79-й ОАЭМБр.
РТГр 30-й бригады уничтожила 3 единицы бронетехники и около 30 боевиков, но понесла потери, а после ранения своего командира вышла из села. Выполнение задачи было осложнено постоянной работой вражеской артиллерии, а также танков, обстреливавших Логвиново с господствующих высот. РТГр 24-й бригады по невыясненным причинам не зашла в село, оставшись на блокпосте в 5 км от него. По первоначальному замыслу именно РТГр 30-й и 24-й бригад должны были выдавить группировку противника на десантников 79-й ОАЭМБр, но в связи с нехваткой сил этот план не удался.
После того, как стало ясно, что 24-я РТГр не подойдёт, командир РТГр 79-й бригады принял решение зайти в Логвиново со своего фланга. Но в это время к посадке подъехали восемь танков, четыре БМП и несколько «Уралов» с живой силой. Были переданы координаты колонны противника, но огневое поражение украинской артиллерией по ней нанесено не было. После чего пехота спешилась в посадке, танки и БМП развернулись в боевую цепь, и после сигнальной ракеты вся эта техника и живая сила выехала на десантников 79-й бригады. Поскольку было невозможно сражаться на БТРах против танковой роты при численном преимуществе врага (в Логвиново сражалось 26 десантников 79-й бригады на четырёх БТРах), десантники вышли из боя, понеся потери (четверо раненых и двое погибших), был подбит один из БТРов.
Отдельно стоит заметить героизм экипажа БМП 30-й бригады, который, заняв позицию, прикрывал до последнего отход подразделений 79-й и 30-й бригад. Как говорили участники событий, БМП работала до тех пор, пока не убедилась, что все отошли на безопасное расстояние. БТРы и БМП украинских подразделений при отходе были обстреляны танками 5-й ОТБр ВС РФ, но безрезультатно.
Взвод «Донбасса» во время этих боевых действий принял участие в уничтожении противника в селе преимущественным образом из стрелкового оружия и ручных гранатомётов и пленил 17 человек, уничтожив 1 БТР из гранатомёта и 1 танк роты 5-й ОТБр ВС РФ.
Но по мере продвижения вглубь Логвиново подразделение «Донбасса» попало в засаду и приняло тяжёлый бой с российскими военными. Выйдя из села, «донбассовцы» заняли круговую оборону, после чего, спланировав действия, начали выбираться оттуда. Делали это, разделившись на две группы: первая выходила вместе с пленными, а вторая её прикрывала. Именно она и была почти полностью уничтожена. В ней погибли 5 нацгвардейцев.
Как потом рассказывал командир механизированного батальона 30-й отдельной механизированной бригады подполковник Сергей Собко: «79-я бригада хорошую работу сделала, но тоже не то, что планировали... 24-я бригада не вышла совсем, с ней пропала связь. Артиллерия не давала поднять головы и подавить её мы не могли. Её расположение было таково, что визуально мы её не наблюдали, только слышали. Комплексов, которые могли бы засечь артиллерию и вычислить координаты, у нас не было. Ну, и оборону противник хорошо подготовил».
По итогу прошедших под Логвиново боёв ущерба, который нанесли Вооружённые силы Украины войскам РФ, было недостаточно для того, чтобы вернуть контроль над трассой М103. Подразделения ВСУ и НГУ вышли из боя, контроль над трассой остался у россиян.
В это время со стороны Артёмовска стояла группировка, которая должна была зайти на ротацию, пополнения боекомплекта и техникой. По причине того, что высота у Логвиново так и осталась под контролем противника, указанная группировка так и не смогла зайти в Дебальцево.
После взятия Логвиново спецназ организовал другой маршрут выхода. После выдвижения из Дебальцево на трассе М103 колонны сворачивали в сторону Нижней Крынки и рядом с руслами рек по оврагам выходили в сторону Артёмовска. Их выводили по очереди группы 3-го и 8-го полков спецназа и бойцы 73-го МЦ СпП.
Дебальцево
Описание зимних боёв в Дебальцево не будет пестреть точными данными о том, какие виды войск, где находились и как выполняли боевые действия. К сожалению, к тому моменту, как сепаратисты и войска РФ прорвались к Дебальцево, разобраться, где и кто находится и как происходит броуновское движение украинских подразделений по городу и в какой хронологии, очень проблемно по причине плохой координации и почти полного отсутствия связи. Потому события будут описаны общими словами, с акцентом на некоторые важные события, произошедшие в период обороны Дебальцево.
Перед зимними боями в этот город прибыла инженерная рота, которая выкопала и построила укрепления для бойцов. Часть укреплений делали сами бойцы по своей инициативе. Тем не менее, неоднократно отмечалось, что некоторые укрепрайоны были оборудованы неправильно. Так, некоторые окопы были вырыты в таких местах, что не имели обширного визуального контакта с окружающей местностью. Проще говоря, боец, находясь в этом окопе, имел весьма ограниченные возможности к организации обороны. Некоторые палатки были просто врыты в землю, никто не позаботился о том, чтобы выложить брёвна сверху, сделав полноценные блиндажи. Недостаточное количество капониров для техники на огневых рубежах в дальнейшем тоже негативно сказалось на последующих боевых действиях. Тем не менее, в районе Дебальцево был организован довольно серьёзный укреплённый рубеж, который хорошо защищал бойцов в период ожесточённых артобстрелов. Также надо отметить инициативность некоторых боевых подразделений, заливших бетоном укрепрайоны на местах своего базирования, вытащивших на позиции бетонные блоки и организовавших оборону места своего расположения.
4 февраля в разгар боевых действий на Дебальцевском плацдарме Генсек ООН Пан Ги Мун и глава представительства ЕС по вопросам внешней политики Федерика Могерини призвали стороны к перемирию для эвакуации жителей Дебальцево и прифронтовых населённых пунктов. Стороны конфликта дали согласие, и благодаря договорённостям были вывезены порядка 5 тысяч человек с района военных действий. Тогда же было выявлено, что абсолютное большинство жителей, желающих эвакуироваться с района активных сражений, отказались выезжать на территории, контролируемые «Л/ДНР» и россиянами.
Само Дебальцево атаковали более 5 раз. Наступления были со стороны Никишино, 2 раза — со стороны Новогригорьевки, Углегорска (успешно), было 2 штурма самого Дебальцево.
После потери Логвиново конвои в Дебальцево продолжали водить бойцы спецназа. Поскольку дороги простреливались и за ними вели наблюдение силы противника, колонны нередко попадали под огонь и в засаду. Одним из таких трагических событий стала гибель группы Юрия Бутусова. Она шла в авангарде колонны 101-й бригады, что, по сути, повлекло за собой уничтожение группы спецназа и пленение нескольких десятков бойцов. Передвижение колонн по этому маршруту было достаточно спорным с точки зрения вывоза «двухсотых» и «трёхсотых», так как лечить раненых можно было и в самом Дебальцево. «Двухсотых» можно было вывезти позже, а именно они составляли основной груз колонн. Отказавшись от немедленной эвакуации на «большую землю» «трёхсотых» и «двухсотых», можно было лишний раз не подвергать опасности бойцов.
Проведением активных рейдовых и штурмовых действий в районах Дебальцево, Чернухино, Каменки, Ольховатки, Санжаровки, Нижней Лозовой и Луганского при поддержке РСЗО, артиллерии и танков противник прорвал оборону ВСУ по направлению Вергулёвки, вышел на рубеж восточной окраины Дебальцево и взял под контроль основные административные здания города (железнодорожный узел, микрорайон Октябрьский). Частично это случилось из-за того, что РТГр 40-го ОМПБ самовольно оставила свои позиции и сдалась в плен боевикам. Через трое суток без предъявления каких-либо условий эти бойцы были отпущены боевиками и вернулись в состав своих подразделений.
Артиллерия к тому времени отрабатывала цели уже не по мере поступления информации, а в порядке очереди. Целей для поражения артиллеристам подавалось столько, что они не успевали их отрабатывать. Потому некоторые огневые удары наносились лишь через 40 минут, после того, как передавались координаты о скоплениях сил противника. Излишне говорить, что к тому времени в этом районе вражеских подразделений уже не было.
Во время городских боёв в Дебальцево критически не хватало координации украинской группировки штабом сектора. Дублирующие виды связи реализованы не были, поэтому, когда город накрыли российские РЭБы, координация боевых действий стала совершенно неэффективной. Штаб не получал актуальной информации от опорников; иногда выдвигал войска на позиции, не зная, что там уже находятся сепаратисты; дублировал передвижения разных подразделений, в результате чего они встречались на одной позиции, неинформированные о том, что придут на позицию не одни. К этому времени артиллерия боевиков приблизилась на необходимое расстояние для подавления украинской, что ещё больше снизило эффективность применения контрбатарейной стрельбы украинской артиллерией.
В самом Дебальцево обстановка была напряжённой. Жителей на улицах не было, украинских военных тоже было мало, по самому городу нередко бродили диверсионные группы противника.
Отдельно стоит упомянуть сотрудников Дебальцевского городского отделения милиции. В основном его штат представляли правоохранители, которые остались верны присяге и покинули самопровозглашённые «Л/ДНР». Они не раз вступали в бой на улицах Дебальцево с диверсионными отрядами противника. Во время одного из таких столкновений погиб начальник горотдела милиции Евгений Юханов. Боевики, понеся потери от столкновений с дебальцевскими силовиками, в итоге неоднократно вели артиллерийский огонь именно по городскому отделению милиции.
Как потом признавался командир милицейской роты «Свитязь» Александр Фацевич: «Я в Донецкой / Луганской области милицию сильно недолюбливал. Было за что. Не раз вступал с ней в конфликты, потому мы, придя в Дебальцево, тоже очень резко и жёстко повели себя по отношению к дебальцевским милиционерам. А потом узнал, как они сражались, как защищали город, какие потери понесли… стыдно стало. Они Дебальцево защищали до последнего, как и следовало людям, давшим присягу и не свернувшим с пути».
В ГШ тем временем разрабатывали план выхода войск из Дебальцево. Проанализировав ситуацию и погодные условия, было решено отводить группировку в сторону Артёмовска. Снижение температуры позволило использовать для передвижения не только автомобильные, но и полевые дороги. К сожалению, информация о выводе войск из Дебальцево появилась в сети Интернета, потому ГШ в срочном порядке пришлось изменять этот план.
Подготовка операции по отводу войск осуществлялась заблаговременно с максимальным соблюдением режима секретности и ограниченным составом должностных лиц, соблюдая скрытность. Содержание боевых распоряжений на дальнейшие действия передавали только командирам бригад лично, подразделения отводили поэтапно. Отход войск на определённые рубежи обороны был организован и проведён с минимально возможными потерями личного состава, вооружения и военной техники. К сожалению, этот элемент скрытности сыграл и плохую роль. Так как в секторе была проблема координации и связи с отдельными подразделениями, потому некоторые из них получали приказы слишком поздно, с некоторыми не могли установить связь из-за её сильного подавления в секторе российскими РЭБами. Некоторые командиры на опорных пунктах и позициях получали приказы через SMS-сообщения, так как и мобильная, и радиосвязь в отдельных районах отсутствовала, что не добавляло организованности. После уничтожения радиоточки на «Дебальцевском кресте» огнём артиллерии связь между украинскими подразделениями нередко осуществлялась путём отправки «гонца». Проведение мероприятий для дальнейшего выхода из Дебальцево было начато ещё до получения из штаба приказа на выход. По итогу некоторые подразделения так и не получили такого приказа и их действия не были скоординированы штабом сектора, потому, по сути, они принимали решение уже по ходу боевых действий, получив информацию от других подразделений, что те выходят.
Выход войск из Дебальцево происходил следующим образом. Сначала отходили подразделения, выполнявшие задачи в районах Малоорловки, Новоорловки и Орлово-Ивановки. В состав авангарда были определены разведрота и 15-й ГПБ.
После выводили подразделения, выполнявшие задачи на восточной окраине Чернухино (опорные пункты «Балу», «Фёдор», «Александр», «Виталий»). И уже после отхода с флангов осуществлялся вывод подразделений, а также командных пунктов сектора С непосредственно из района Дебальцево. Прикрытия отхода обеспечивалось арьергардом из состава механизированного батальона 128-й ОГПБр и 30-й ОТБр.
Накануне этих событий подразделению спецназа 8-го полка с двумя приданными танками «Булат» и подразделениям Нацгвардии была поставлена задача отбить железнодорожный вокзал, сковать силы противника, остановив продвижение в город, что позволило бы подразделениям, находившимся в Дебальцево, покинуть его. Спецназ с Нацгвардией и танкистами вернули под контроль железнодорожный вокзал и продержали его сутки, что дало возможность украинским войскам покинуть город. В процессе этих боёв Нацгвардия получила приказ отступать из Дебальцево в составе колонн, идущих на выход. Спецназовцы с танкистами отступили к больнице, подобрав там дезориентированных и не имеющих связи с основной группой войск пятерых бойцов 128-й бригады, после чего танки уехали и присоединились к колонне, идущей на выход, а спецназовцы остались одни с бойцами 128-й бригады.
Спецназовцы вышли из Дебальцево в Новогригорьевку, но потов, обнаружив, что этот населённый пункт уже не контролируется ВСУ, пошли на выход из сектора. В это время другие подразделения спецназа искали в секторе потерявшихся и заблудившихся бойцов, которые ещё не вышли из него. К сожалению, не всех удалось найти в сложившихся условиях, и эти бойцы в дальнейшем либо сами выходили, либо попали в плен.
Все выведенные войска были сосредоточены в Артёмовске и Парасковиевке. В день выхода из Дебальцево личный состав, выведение которого было запланировано, составил порядка 2700 человек. Вышло порядка 2650 человек. Погибло при этом и пропало без вести приблизительно 40 человек. 13 человек были взяты в плен.
Обеспечение выхода войск сектора, прикрытие их флангов, поддержку огнём арьергардов и недопущение преследования силами противника осуществляли путём занятия господствующих высот; проведения специальных действий сводным отрядом 3-го и 8-го полков СпН, групп 73-го МЦ СпП в районе между рекой Санжаровка и семью опорными пунктами, а также подразделениями 95-й ОАЭМБр в составе двух штурмовых отрядов 1-й АЭМДб и 13-й ОАЭМб в районе Нижней Лозовой; проведения мероприятий инженерной разведки на маршрутах выдвижения по выявлению и обезвреживанию мин и фугасов; обеспечения обозначения минных полей наших войск, а также определения огневых «коридоров» и нанесения огневого поражения противнику в районах северной, северо-западной окраин Дебальцево и на маршрутах выдвижения ВСУ. После захвата Логвиново противник занял отметку 307,9 в километре на северо-запад от украинского опорного пункта «Валера», где оборудовал свой мощный опорный пункт и усилил его в том числе танками. В назначенный день почти вся группировка выходила в зоне видимости этого опорного пункта противника. Всю ночь и день артиллерия держала этот вражеский ОП под огневым контролем. Благодаря этим действиям он не имел возможности расстреливать выходящую украинскую группировку, как в тире.
Но на линии Логвиново – высота 307,9 было ещё минимум два опорных пункта противника послабее. С одного из них около 12:00 18 февраля из миномёта был обстрелян арьергард отходящей группировки, в результате чего погиб командир тактической группы 1-й роты 25 ОМПБ «Хотабыч». Это была последняя потеря этого батальона. Но основной вклад в день выхода группировки сделала украинская артиллерия. Как потом говорили артиллеристы, которые тогда прикрывали отход, работали целый день, не покладая рук. Весь сектор «гремел».
Украинские подразделения, которые пришли в Артёмовск и Парасковиевку, были встречены, начался процесс их обустройства, развёртывание заранее привезённых палаток и полевых кухонь. Дебальцево осталось позади.
Субъективный вывод автора
Роль Дебальцевского плацдарма была выполнена полностью. Дебальцево удержалось во время встречи политиков в Минске, что дало возможность опровергнуть постулаты Путина, которыми он тогда оперировал, обосновать нарушение Минских соглашений и продолжение экспансии, что вылилось в новый виток санкций; остановить наступательный потенциал группировки, собравшейся под Дебальцево. Само Дебальцевское сражение — это одна из наимасштабнейших операций российско-украинской войны.
Возможность удержать Дебальцевский плацдарм была, как и возможность вернуть Углегорск в январских боях, при наличии больших резервов сил и средств, а также лучшей организации и координации боевых действий в секторе С. К сожалению, провалы на разных уровнях командования, невысокий боевой потенциал некоторых армейский подразделений и промахи на среднем уровне командования, а также низкая боеготовность некоторых подразделений не позволили с прежней эффективностью перемалывать наступательный потенциал, как это было в январе 2015 года. После достижения критической ситуации превосходящими в разы силами противника при поддержке большего количества артиллерии и бронетехники украинское командование вывело армию на новые рубежи. Оценивая результат, войска сектора сделали всё и даже немного больше из того, что могли, для того, чтобы нанести урон наступающим на них подразделениям боевиков «Л/ДНР» и армии РФ, а отвод войск был абсолютно логичным в сложившейся ситуации. Можно сказать, что обе группировки не достигли изначальных целей и задач: группировка РФ и боевиков не смогла создать ещё один «котёл» для уничтожения в нём окружённых войск (новый Иловайск), украинские войска не смогли удержать Дебальцевский плацдарм. Однако, если судить по потерям, понесённым в описываемых в статье боестолкновениях, цена, которую заплатили боевики и российские войска за не полностью выполненную ими задачу, таки колоссальна. Так как задачу максимально обескровить наступательный потенциал противника дебальцевская группировка украинской армии выполнила полностью, не понеся при этом крупных потерь, а задача российского командования окружить и уничтожить эту группировку потерпела полное фиаско.