Полтора месяца назад, 12 августа, произошла трагедия в районе села Степановка Шахтерского района Донецкой области. Напомним, тогда под ураганным огнем боевиков при помощи российской стороны погибло много бойцов 30-й отдельной механизированной бригады (ОМБр) ВС Украины. В интернете было немало публикаций о брошенном командирами на произвол судьбы личном составе, ходили слухи о сотнях погибших (Минобороны это опровергает)… Как бы там ни было, часть бойцов 30-й ОМБр, вырвавшись из степановского котла, в подразделения не вернулась и их числят не то на службе (типа не оформленный отпуск), не то дезертирами… "Сегодня" удалось разыскать и пообщаться с двумя воинами этой бригады, действительно вернувшимися домой в середине августа. Они просто заявили командирам, что свой долг выполнили и больше убивать или быть убитыми не хотят…

Но жуткие картины увиденного и пережитого стали преследовать их дома, не давая спать и заставляя близких падать на пол под крики: "Ложись!" Стреляет "Град"! Им на помощь пришли общественные организации и на базе киевской городской наркологической клиники "Социотерапия" организовали реабилитацию бойцов, пострадавших, по мнению специалистов, от посттравматического синдрома (ПТСР). Такая помощь проводилась впервые в Украине (но, вероятно, будет продолжаться).

ИЗНАНКА ВОЙНЫ. Вспоминает 27-летний житель Житомира Алексей:

— Меня призвали 19 марта в 30-ю бригаду в Новоград-Волынском, где я проходил срочную в 2005—2006 годах. Поначалу призыв был якобы на 10 дней, потом заявили, что придется служить 45 дней, затем — 90... Нас несколько раз перебрасывали, сначала я был оператором-наводчиком БМП в 9-й роте (597-я машина, причем снятая с... памятника в Новоград-Волынском), потом в 8-й... В конце июля, 25 числа, мы прибыли в Старобешево. И вот тут уже начались боевые действия. Мы несколько раз пытались брать Новый Свет. Выезжали из посадок, где были наши позиции, обстреливали сепаратистов, и — обратно. Однажды потеснили их здорово, ворвались даже две наши БМП в село, но попали в кольцо, еле вырвались… У боевиков тогда не было тяжелой техники, мы больше всего боялись гранатометов.

Помню, был случай, едем по дороге, я смотрю в прицел своей пушки, вдруг вижу, в кустах две пары гранатометчиков, уже изготовившиеся к стрельбе по нам! Как я успел выстрелить, сам не знаю, но спас жизнь себе и товарищам. Выстрел фугасного снаряда разметал всех четверых гранатометчиков, жуткое было зрелище. Я потом пару ночей заснуть не мог, снились разорванные боевики… Так продолжалось пять суток, а потом весь наш батальон соединили и перевели в Степановку.

Ехали с приключениями. Меня посадили оператором на неисправную БМП, со сгоревшей проводкой. Кое-как завели с толкача, но по дороге у нас отказало все: рулевое, тормоза, переключение передач… Я сидел на броне, вижу, мы как раз поворот проходили, дальше спуск и внизу стоит хата. Наша БМП не вписывается в поворот и на скорости свыше 60 км в час мчится прямо на нее! Я крикнул хлопцам, что нам конец, бросил вниз автомат и сам спрыгнул с башни. Но шестеро парней сидели в отделении десанта, они вылезти не могли, как и механик-водитель, до последнего пытавшийся что-то сделать. Ничего у него не вышло, и БМП таки задела хату. Я подбежал, открыл дверцу, десантники вылезли, а механика-водителя вызволили с трудом. Но все живые, отделались синяками. Оказалось, что в комнате, куда врезалась боевая машина, за минуту до этого сидели двое маленьких детей. Они услышали шум гусеничной машины и выбежали во двор посмотреть, что происходит. Это их и спасло. Во дворе была и мать, позже прибежал откуда-то отец. Можете представить, что они нам говорили…

Однако БМП ведь не бросишь прямо в селе, потому мы чудом завели машину и стали сдавать назад. А управления-то нет! И если бы водитель "санитарки" не подставил борт, то БМП врезалась бы уже в другую хату. А так остановилась, ее взяли на тросы, прицепили к другой машине и потянули в Степановку. Но сломался и тягач, в итоге мы оказались на ремонте в Солнцево. Оттуда на другой БМП я попал в Степановку, где стоял уже весь наш 3-й батальон, и 7, и 8, и 9 роты. Но боевых действий мы фактически не вели, нас прислали на убой, иначе не скажешь. Это был ад! Село разбито, мы все жили в погребах. Местных осталось пару человек, однорукий дедок и мужик. Уверен, это были вражеские корректировщики. Пройдет дедок мимо замаскированных наших минометов или танков — через несколько минут их точно накрывают огнем. Били "Градами" из-за российской границы, минометами обстреливали боевики с украинской территории.

Но кромешный ад начался 12 августа. Обстрелы усилились примерно с 11 утра, раздолбали наш танк российскими "Градами". А в обед дедок, взяв в левую руку пару узелков со скарбом и сказав: "Пока, парни!" — ушел из села. Тут мы и поняли, что пришел полный капец! Так и вышло. С 14 и до 20 часов по нам вели шквальный огонь из "Градов", минометов и танков, с дальности 7—8 км. Мы из погребов даже высунуться не могли, об ответном огне и речи не было. В 20.00 на нашей волне по рации в открытую прошел текст: "Хохол, я чечен, иду тебя резать!"

Побратимы. Алексей и Николай среди однополчан перед боем.

"ОДНОЙ РУКОЙ Я СТРЕЛЯЛ, А ДРУГОЙ КРЕСТИЛСЯ..."

— Около 2 ночи 13 августа ненадолго появилась связь и кто-то, не называя позывного, сказал: "Кто остался в живых, уе…те оттуда!" — продолжил рассказ Алексей. — И опять связь пропала. Наши взводные и ротные командиры (а все старшие начальники, похоже, заблаговременно предупрежденные, как раз перед массовыми обстрелами выехали из Степановки, бросив нас там, как пушечное мясо) приняли решение выбираться. Первую колонну из грузовиков просто разбомбили, мы видели потом догорающие остатки. Наша колонна собрала всех живых, в том числе раненых, и пошла с погашенными фарами в ночь — 4 уцелевших БМП (а в батальоне по штату 31 машина), КамАЗ-бензовоз и ЗИЛ с боеприпасами. Нас интенсивно обстреливали, но все же удалось вырваться из кольца. Моя БМП вообще стрелять не могла, я с другими сидел на броне и лупил из автомата по "зеленке". В правой автомат, а левой крещусь и молитву бормочу… 

Потом нас догнали сепаратисты на танке и с ними минометы на КамАЗе. Мы петляли по селу и ферме, запутывая их, одна наша БМП попала в силосную яму и "разулась" (слетела гусеница), сломался и ЗИЛ, мы их бросили и удирали уже на трех боевых машинах. За нами еще километров пять по полю гнались танк с минометами, но потом отстали. В конце концов мы попали в Солнцево, куда вышли и другие ребята из остатков третьего батальона. Там мы, человек 100 из разных родов войск (и пехота, и танкисты, и артиллеристы), которым удалось вырваться из ада, пришли к начальству и заявили, что с нас хватит, мы свой долг исполнили, повезло, что остались в живых, больше воевать не желаем — без оружия и командования. С нами, правда, спорить не стали, отправили грузовиками в Запорожскую область, на базу батальона, чтобы сдать личное оружие. На складе записали, кто что сдал (автоматы, пулеметы, гранаты). Никто нас не удерживал, но и официальных документов не дали. Кстати, если кто что и не сдал, вопросов не было, ведь в том аду многие утеряли оружие, бронежилеты и пр. Все списывает война…

КОШМАРЫ: ПО НОЧАМ ПРОДОЛЖАЛ ВОЕВАТЬ

— Собралось нас 14 человек из 8 и 9 рот, решили вместе добираться домой, — вспоминает Алексей. — Долго рассказывать, но через знакомых попали в Херсон, а там вышли на владельца "Мерседеса"-бусика, согласившегося доставить нас за 5600 грн в Житомирскую область. Пока ехали, был инцидент. На украинском блок-посту бусик остановили, нас вывели из машины и заявили, что мы… скрывающиеся сепаратисты (при том, что мы практически все говорим на родном украинском). Предъявили мы документы (военные билеты, у кого остались, но у многих и того не было), вышел к нам подполковник-летчик. Узнал, что мы вырвались из Степановки, спросил, куда едем. Ну слукавили: мол, едем домой, в отпуск после боев, в Новоград-Волынском нас возьмут на учет и выправят нужные документы. И тут подполковник стал расспрашивать об эпизоде, который действительно был в Степановке. Оказалось, их вертолет в ходе боев там подбили, и мы это помнили. Более того, мы как раз и помогали выбраться пилотам из кое-как севшей, поврежденной машины. Два пилота уцелели, двое получили ранения, мы им, фактически, спасли жизнь. Подполковник от души поблагодарил нас, рассказал, что один раненый, к сожалению, умер в госпитале, остальные живы. Он дал команду покормить нас в летной столовой, а потом передал по всем постам впереди, чтобы нас не останавливали, что он все проверил…

К дому я подошел рано утром 15 августа. Меня даже 3,5-летняя дочка не сразу узнала… А теперь не отпускает от себя, просто не дает никуда уходить, за ноги хватает, кричит, мол, на войну больше не ходи! Пару дней я вроде отдохнул, а потом по ночам навалились кошмары. Сплю час-другой, а потом хватаю детей и жену, валю всех на пол, кричу страшным голосом: "Всем лежать, головы не поднимать, сейчас "Грады" будут нас расстреливать!". Засыпаю, просыпаюсь вновь и воюю, тащу всех на балкон, мол, слышите, свистят минометы… А утром ничего этого не помню. Пропал аппетит, спать боюсь…

Созвонился с боевыми товарищами, оказалось, подобное переживал каждый из них. В итоге на меня вышел сослуживец Николай, говорит, нашел вариант, где нам помогут, причем абсолютно бесплатно, надо ехать в Киев. Приехали, нас встретил психолог Артем, привезли в отделение стационара, там мы пробыли неделю. И, знаете, действительно помогли: и медикаменты успокаивающие давали, и беседы индивидуальные с психологами, и общение с другими больными. Я вернулся в Житомир практически нормальным человеком.

Конечно, остаются формальные проблемы. Я ведь уходил в армию с мясокомбината, но пойти сейчас туда не могу, потому что сначала надо встать на военный учет. А для этого меня должны уволить из армии, чего не произошло. Я так и числюсь в 30-й бригаде… Мы, кстати, после приезда домой ездили в Новоград-Волынский, в штаб 30 ОМБр. Но в штабе нам ничего толком не сказали, пригрозили прокуратурой, и мы отправились по домам. Что будет дальше, посмотрим… Но хочу подчеркнуть: я не боюсь воевать за Родину! Пусть введут военное положение, призовут не только таких, как я, а всех, кто обязан служить, дадут нам нормальное оружие, а не снятые с постаментов памятников боевые машины. Самое главное, дадут командование, которое не бросает своих бойцов под обстрелом, а заботится о них… Если все это будет, я вновь пойду воевать за Украину. Но быть пушечным мясом не хочу и не буду…

Дома. Вырвавшиеся из "степановского котла" Алексей и Николай, между ними — психолог Артем.

НИКОЛАЙ "НАС ПРОСТО БРОСИЛИ"

Разговор подхватил боевой побратим Алексея, житель одного из сел Житомирской области Николай:

— Начало моей нынешней службы было таким же, как у Леши, только призвали меня 20 марта, да и постарше я, уже 37 лет. По военной специальности был наводчиком ПКМ (переносной пулемет калибра 7,62 мм). 3 августа нас отправили, вместе с 597-й "старушкой" БМП-2, снятой с постамента, на Степановку. И в первый же день, еще не успели расселиться по подвалам, нас так обстреляли, что появились три "трехсотых" (раненых).

Ходили мы поначалу на зачистку территории от боевиков. Только проку… Должны были ехать на зачистку 4 БМП и 5 танков, но реально пошли 1 БМП (наша "старушка") и 5 танков, из которых после первых выстрелов 4 развернулись и сбежали, 1 танк остался. Причем мы все же зачистили от боевиков 6 км, казалось бы, подгоните на новый рубеж технику, которой тогда еще в Степановке было много, и закрепляйтесь… Но нам приказали вернуться назад! И всё — кому нужна была эта зачистка? Хорошо хоть все живые вернулись…

Потом я попал на блокпост вблизи российской границы. Докладываем: в Украину въезжает колонна техники с боеприпасами и боевиками. Приказ: ничего не предпринимайте, наблюдайте! На другой день передаем: въезжает колонна танков и "Градов". Приказ: наблюдайте… И так много раз. Что это — предательство, глупость или высшая стратегия, которую нам не понять? Только эти танки потом нас же и утюжили…

Когда 12 августа массово обстреливали Степановку, мы еще были на блокпосту. Ночью решили выбираться сами, ибо команд никаких нет, все начальники из села сбежали, нас бросили. Хотели, честно говоря, оставить технику (2 БМП и танк) и уйти пешком, но обнаружили, что дороги и тропинки перекрыты "растяжками" (то есть гранатами-"ловушками"). Тогда поехали на машинах. Причем через Степановку, ибо другой дороги там просто нет. Село уже заняли боевики, нас спасла только темнота. И то шли, как сквозь строй, то с одного места, то с другого нас обстреливали. Одна БМП пошла куда-то в сторону, а мы на "старушке" и танке выбрались-таки к своим.

Добрались до Солнцево, где было наше начальство и все, кто выжил в "степановской" бойне. Тут мы и с Лешей встретились. Ну, а дальше вы уже знаете с его слов.

Приехал в родное село, дети не узнали, такого чумазого, две недели не бритого. После первых слез и объятий я налил рюмку, накрыл хлебом, поставил на стол — за погибших побратимов. Сосед мой, жил в селе рядом, погиб на второй день нашего пребывания в этой долб…й Степановке. Дикая смерть: осколок попал в гранату, которая с ввинченным запалом была в бронежилете. Взрыв — и парня нет…

А потом начались ночные кошмары, никому дома спать не давал, все воевал… Подсказали добрые люди телефон горячей линии одного благотворительного общества, вывели меня на психолога Артема, мы с Лешей и еще одним парнем, тоже побывавшем в боях, поехали в Киев. Приняли нас просто замечательно, как своих. И помогли на самом деле.

Как и Леша, я готов вновь воевать, но не с такими командирами и не на такой технике. Ведь в нашу "старушку", когда шел дождь, уток в отделение десанта можно было запускать поплавать. Нередко было так: одна БМП тянет другую, причем первая может только ехать, а вторая — стрелять…

"УДАЛОСЬ ПЕРЕКЛЮЧИТЬ МЫСЛИ БОЙЦОВ НА МИРНЫЙ ЛАД"

Говорит Артем Лысенко, психолог киевской городской наркологической клиники "Социотерапия":

— Я работаю в области реабилитации больных химической и иной зависимостью (наркоманы, алкоголики, игроманы и пр.) уже около 12 лет. Недавно мы с моим другом и коллегой Андреем Тимошенко при поддержке "Социотерапии" создали общественную организацию, нацеленную на проведение всего комплекса профилактики и лечения подобной зависимости. Но когда в Украине начались реальные боевые действия, мы задумались: чем в нынешних условиях можем быть полезны тем, кто получил различные психологические травмы в ходе АТО. И решили начать такой пилотный, волонтерский проект в Украине по реабилитации людей, вернувшихся с войны. Первым, кто нас поддержал, абсолютно бескорыстно, был главный нарколог Киева, главврач "Социотерапии" Владимир Ярый. Те возможности, пусть пока небольшие, которыми располагает клиника, он предоставил для будущей психологической помощи бойцам из зоны боевых действий. Мы выложили в интернете телефоны горячей линии и вскоре к нам обратилось ГО "СиЧ", предложило оказать психологическую помощь троим бойцам 30-й ОМБр, вырвавшимся из кромешного ада котла в селе Степановка. Николай, Алексей и Александр приехали в Киев, я их встретил на вокзале и отвез в одно из подразделений клиники. Мы положили их на неделю в стационар, за это время провели пусть краткий, но достаточно полный комплекс реабилитации ПТСР. Сначала ребята просто отоспались, привыкли к мысли, что вокруг — не враги, а друзья (а то первое время даже свои документы давать не хотели, срабатывала фронтовая опаска — как бы не пропали). Лишь на третий день мы начали групповую и индивидуальную психотерапию ребят. Им дали возможность выговориться, провели специальные занятия.

Кроме нас, работал и психотерапевт. Например, ставилась задача написать небольшой текст с названием "Мой самый страшный день на войне". А потом этот текст зачитывался вслух и обсуждался. "Избыточное" психологическое давление, связанное со страшными эпизодами, таким образом, снижалось, мы старались переключить пациентов с войны на более мирные воспоминания, разговоры и дела. Это у нас получилось. Были также выезды в святые места: Киево-Печерскую лавру, Свято-Троицкий Ионинский монастырь...

Нам в этой работе бескорыстно помог Союз психологов и психотерапевтов Украины, а Киевский институт современной психологии и психотерапии предоставил помещение, где два дня ведущие специалисты страны проводили семинары по реабилитации ПТСР участников боев и членов их семей, поскольку это явление для нашей страны новое. Слушали эти лекции десятки психологов и психотерапевтов со всей Украины. Подчеркну: обучение велось абсолютно бесплатно. Такие тренинги будут продолжаться, так как, увы, пострадавших от ПТСР сегодня сотни и наш пилотный проект — лишь начало большой работы. Имея это в виду, мы сейчас срочно проводим ремонт помещения в клинике, чтобы можно было поместить там бывших фронтовиков отдельно от других пациентов "Социотерапии", и не три человека, а гораздо больше. Если кто-то захочет нам помочь в этом деле (пока ремонтируем за свой счет), пусть обратятся в вашу газету за контактами.