Мы не можем назвать имя человека, о котором расскажем сегодня. Он сам об этом попросил. Ограничимся только именем — Василий. Более полувека назад его вызвал к себе командир батальона и показал на разлинованный лист бумаги, лежавший на столе. «О том, где был и что делал, никому и никогда не говорить. За разглашение военной тайны — расстрел, родные будут репрессированы. Распишись, что предупреждён».

Такую подписку старшина давал уже несколько раз, но обычно командиры называли срок неразглашения — 25 лет, а в этот раз комбат о сроке промолчал. Стало быть, хранить ту тайну надо было вечно.

............................................

ПО ТЫЛАМ АМЕРИКАНСКОЙ АРМИИ

После победы над Японией территория Кореи была разделена надвое по 38-й параллели. Севернее — зона влияния советских войск, южнее — американских. Противостояние между Севером и Югом продолжалось пять лет и закончилось гражданской войной. Официально советские войска в ней не участвовали, хотя весь мир знал, что в небе Кореи воюют русские летчики — полк асов-истребителей под командованием Кожедуба. О наземных же операциях советских войск до сих неизвестно почти ничего.
Вскоре после начала войны Василия и ещё одного связиста из 406-го полка вызвали в штаб армии и придали специальной диверсионной группе, которая не имела ни номера, ни названия. Командовал ей полковник, фамилии которого Василий не знал. Всего в группе было 200 человек. Восемь офицеров, остальные по званию не ниже старшины. Базировались диверсанты в тайге, невдалеке от места, где сходятся границы СССР, Китая и Кореи.
В один из дней солдатам приказали переодеться в гражданское, сдать документы и все личные вещи. Вещмешки доверху набили взрывчаткой и патронами. У Василия из оружия только пистолет и финка, а за плечами рация РБ — 26 килограммов, да плюс четыре запасных батареи по два кило каждая. Почти у каждого компас.
Посадка в самолет, открытый люк, прыжок в темноту, купол парашюта над головой. Когда все собрались после приземления, командир объявил задачу: пройти по тылам американских и южно-корейских войск через весь полуостров, до порта Пусан, взрывая мосты, нарушая связь и другие коммуникации.
Днём шли на восток, скрываясь в лесополосе, вечером командир ставил задачу нескольким небольшим группам, они уходили в ночь, через несколько часов возвращались и группа шла дальше. Несколько раз Василий слышал отдаленный гул, видел далёкое зарево взрывов. В день проходили по 30-40 километров. Раз в неделю вставали лагерем в лесу, чтобы хоть немного отдохнуть.
Каждый день он настраивал рацию сперва на приём, затем на передачу. Какие именно сведения он передавал в эфир, не знает до сих пор. Это были так хорошо знакомые по радиошколе группы из пяти цифр — шифровки.
Чтобы не обременять себя лишним грузом, из продуктов с собой не взяли совсем ничего. Кормились за счёт местного населения. Заходили в какую-нибудь деревню и просто брали, что нужно. Крестьяне, увидев в руках пришельцев оружие, предпочитали не спорить.
Американцы наверняка понимали, что в их тылах действует хорошо подготовленная диверсионная группа, но до поры до времени всё шло спокойно: ни преследования, ни обстрелов. Только однажды в небе появились американские бомбардировщики — «летающие крепости» и сбросили неподалёку несколько бомб с напалмом. Это страшное зрелище Василий будет помнить всю жизнь: от земли до неба встала сплошная стена огня. Деревья сгорали, как спички — за долю секунды, даже земля горела. Случайной ли была та бомбардировка, или противник уже вышел на след отряда — неизвестно. Но всё равно страшно.
В один из дней, когда до порта Пусан осталось всего ничего, а взрывчатка была почти полностью израсходована, разведчики вернулись с неприятными известием: группа со всех сторон окружена плотным кольцом американских войск. Полковник несколько раз приказал Василию связаться со штабом, отправил и получил несколько шифрованных радиограмм. Заняв круговую оборону, отряд двое суток ждал приказа.
Наконец командир решил прорываться с боем. Ночью, открыв шквальный огонь из всех стволов, удалось пробить узкий коридор. Бросились в него и попали под перекрёстный огонь пулеметов. Василий бежал, едва видя перед собой силуэты товарищей, несколько раз едва не упал, споткнувшись о чьи-то неподвижные тела. Сбивалось на бегу дыхание, рация больно била по лопаткам. Пальнув пару раз в темноту из пистолета, Василий решил приберечь оставшиеся патроны. Мало ли что.
Из окружения вышли семьдесят человек. Остальные, в том числе и все офицеры отряда, либо были убиты, либо попали в плен. Дальше группу вели по очереди, ориентируясь по компасу, на север. Наконец вышли к какой-то железнодорожной станции, погрузились в вагоны и приказали машинисту ехать к советской границе.
За эту операцию никто из выживших участников награждён не был.
***
После начала Перестройки, когда с экрана телевизора стали открыто говорить о том, о чём раньше и подумать было страшно, Василий Петрович на всякий случай послал запрос в Центральный архив Министерства обороны. Так, на всякий случай: узнать, снят ли уже гриф секретности с событий, в которых он участвовал. В ответе ЦАМО значилось: «Войсковая часть №..., о которой вы запрашивали, в боевых действиях участия не принимала».